— Обязательно…

— А то мне твой график работы не подходит. После десяти ты выключаешься резко, а у нас в это время самые съемки.

— Я знаю, Слав. Но ничего поделать не могу.

— Ну, поищи каких-нибудь специалистов по сну. Есть же учёные, которые его изучают. Проконсультируйся, — раздражающе постукивает ручкой по столу.

— Уже. Ничего особенного не нашли. Говорят, биологические часы перестроились на привычный для многих людей жизненный ритм. Днём — бодрствование, ночью — сон.

— Меня этот твой ритм не устраивает, — бросает ручку на стол. — Ты мне здесь после заката нужна, а не до. Может, ты днём будешь несколько часов спать?

— Пробовала. Не получается… Днём пахать хочется. Причём как мужик.

— Тцц, — цыкает. — Хотел тебя в командировку отправить…

— Какую командировку? — оживляюсь.

— В Карелию твою любимую.

— С чего бы она моя любимая?!

— А разве нет? Ты же туда четыре года подряд в отпуск ездишь.

— Слав, ты прекрасно знаешь, почему я туда езжу.

— В курсе. Мужика своего ищешь.

— Мужика… — усмехаюсь.

Для меня он мальчишка.

Беру со стола ручку, разбираю на части.

— Так что за командировка? — собираю обратно.

— Партнёрский канал едет на месяц снимать поселение староверов в тех местах. Староста дал разрешение на съёмку. Не бесплатно, конечно. Сука, даже они теперь бабки требуют.

— Рыночные отношения.

— В общем. Нужно будет там прожить месяц. Снимать быт, традиции, обряды, праздники. Свадьбу обещают. Интервью, естественно с жителями.

— Слав, ты серьёзно? Это же, как в позапрошлый век окунуться, — возмущённо.

— Да! Но канал хочет показать жизнь с другой стороны. Что и в век технического процесса и искусственного интеллекта есть места, где люди айфонов не видели.

— Жалко их…

— Это их выбор. Может, они там счастливее нас. Природа, естество, чистота тела и помыслов, — задумчиво крутит рукой.

— Счастье говоришь… Так себе счастье. В лачуге живи, листком подтирайся… — цитирую мультфильм.

— Каждому своё, Лиля. Так поедешь? — выпрямляется и включает босса.

— В качестве кого я туда поеду?

— Продюсера, — твёрдо.

— Почему я? У них своих что ли нет?

— Есть. Но ты у нас человек опытный и в тех местах бывала.

— Слав, там леса бескрайние. Я и малой доли не видела. Каждый день охреневала.

— Едешь или нет? — упирается в меня требовательным взглядом.

— Еду!

Возможно, там кто-нибудь о Стасе знает. По моим снам, а я уже поняла, что вижу их его глазами, он как раз где-то в богом забытом месте.

Не обманула ведьма. Действительно связала.

Интересно… А он меня видит? Логично, если да. Мы же подвязаны друг к другу.

Мда… Не самое лучшее кино ему там крутят.

— Оформи все документы, бабки на расходы в бухгалтерии, — отвлекается Вячеслав на звонок.

— Мне самой этим заниматься?

— Там всё сделают, — прикрывает рукой трубку. — Вали уже! Жена, — показывает глазами на телефон.

— Понятно. Гуля, привет! — произношу громко, прежде чем выйти из кабинета.

И всё же Слава прав, надо рассказать всё Алиске про сны, глядишь, что посоветует.

Звонит телефон.

— Помяни чёрта… Внимательно!

— Лиль, ты не помнишь, я в детстве ветрянкой болела? — интересуется Гасанова.

— Болела. Помню мне пятнадцать, тебе семь. Я лежу, умираю с температурой под сорок, а ты вокруг скачешь козликом со своей тридцать семь и пять. У меня было острое желание тебя убить.

— Вот и у Илюхи высокая, а у Виты вообще нет. Стоять! — кричит на кого-то. — Не тронь зелёнку!

Дочку шугает. Детишки у них сорвиголовы.

— Весело у вас там.

— Обхохочешься.

— Я после работы забегу, поговорить надо. Это важно.

— Ладно… Ник как раз вечером поздно приедет.

Освобождаюсь к восьми, до Алисы добираюсь около часа. В доме тихо, только взъерошенная племянница с нервным тиком встречает у двери.

— Значит, я верно успокоительное захватила, — вынимаю из пакета бутылку мартини. — Все спят?

— Да. Илья весь день из постели не поднимался, а егозу я пятнадцать минут назад уложила, — идём с ней на кухню.

Алиска достаёт бокалы, джин и маслины. Сама она их не ест, это для меня.

— Гас возмущаться не будет? — смешиваю напитки.

— Он сам хоть бы трезвый пришёл. Там у Родецкого травма душевная, так они с Алексом его поддержать поехали. Сама понимаешь как, — щелкает пальцем по шее.

— Гроу в Москве? — чокаемся.

— Да. Концерт какой-то здесь благотворительный, — морщится от выпитого.

После нескольких бокалов решаюсь выложить Алиске всю правду.

— К шаманке помнишь, ездили? — пьяно.

— Конечно, — прыскает от смеха.

— Работает её хрень.

— В смысле? Ты ж говорила…

— Мало ли что я говорила! Короче, я сны вижу. Живенькие такие. Деревня в лесу. Там он.

— Блин… Сколько там этих деревень…

— Неа, — кручу пальцем. — Особенная она. Старая что ли…

— И как это происходит?

— Не поняла? — туплю.

— Ну, ты со стороны наблюдаешь?

— Нее. Его глазами. Знаешь, что обидно?

— Нет…

— Баба, похоже, у него есть. Вот с такими, — показываю большие сиськи.

— Ты там порнушку по ночам смотришь? — ржёт.

— Да нет! Ни разу. Чинно всё. Целуются только.

— Так! — разливает ещё по одной. — Логично, что если ты видишь его, то он видит тебя?

— Хм… Ну…

— Ты-то ему эротику показала? Во всех подробностях? — издевается.

— Фу, какая гадость, Гасанова! Я тебе что блядь, кидающаяся на всех в подряд? Я женщина честная! — поднимаю палец. — У меня секса полгода уже не было. Скоро звереть начну, — алкоголь глотком до дна.

— Так ехать надо. Искать. Лилька, это твой последний шанс.

— Гасанова, ты ёбнулась что ли? Крест на мне ставишь?! Не дождёшься! Я вот его найду. И детей ещё от него рожу. Понятно?! Мы послезавтра со съёмочной группой в Карелию едем. Староверов снимать. Знаешь, кто такие?

— Приблизительно…

— Вот! Туда! Жопой чую, что в этом направлении искать надо. Только одного понять не могу, почему он домой не возвращается? Из-за бабы этой? — опять показываю буфера.

Смотрю на свои, оттянув горловину блузки.

Мда… Скромная двойка. Зато стоячком! А у неё скоро отвиснут и будут похожи на дыни в авоське.

— Мои лучше!

— Определённо!

— И без силикона, как у некоторых, — показываю Алиске язык.

Это она загонялась по поводу исчезнувшей после грудного вскармливания груди. Вот операцию и сделала, а Грозный был против, но поддался.

— За грозного доктора! — предлагаю тост. — Не чокаясь.

— Ты чего его вспомнила?

— А так! — отмахиваюсь. — Сиськи твои вспомнила и его тоже, — широко зеваю. — Алиска! — начинаю паниковать. — Тащи меня на кровать, я сейчас отрублюсь.

До кровати не успеваем дойти, отключаюсь на диване в гостиной.

Меня уже раз пять укачало по бездорожью. В желудке боль невыносимая и желание его выплюнуть. Голова кругом.

— Давайте, привал сделаем? — ною, обращаясь к ребятам.

— Васильевна, ну, сколько можно? — возмущаются.

— Сколько нужно! Я здесь начальство!

Останавливаемся. Я сбегаю из салона, жадно глотаю свежий воздух, опираясь на ствол дерева. Немного отпускает, но теперь каждая мышца трясётся, меня колбасит, будто Найду на помойке.

— Вот же кровососы! — со злостью убиваю здоровенного комара на руке. — Мутанты.

Наша колонна состоит из трёх машин и трейлера. Все выходят из-за меня. Недовольны очередной остановкой. Вечер скоро, до места до темноты нужно доехать. А тут я со своей хреновой вестибуляркой.

— Лилия Васильевна, может, таблеточки? — достаёт Полина из рюкзака аптечку. — Меня тоже укачивает, я приняла перед поездкой.

— А раньше ты, где была? — забираю пилюли, которые она мне протягивает. — Воды!

Минут через двадцать становится легче, и мы продолжаем путь. В первом джипе едет проводник и указывает дорогу, чтобы мы не заблудились. Заодно отмечаем в нашем навигаторе маршрут на будущее. Время от времени нам придётся выезжать в город, чтобы закупиться продуктами, топливом и посмотреть на цивилизацию.