Дважды соврала за несколько минут. Ни на какую работу мне не надо, потому что я уже четыре дня как в отпуске. Но я действительно тороплюсь, меня Алиска в ресторане ждёт.

— Сильно удерживал дома? — задаёт вопрос сразу, как только я усаживаю свою задницу на стул.

— Кто? — туплю.

— Воронин. Лиль, ты рассеянная последнее время совсем. Витамины пьёшь?

— Пью. Не удерживал меня Стас.

— Вот и хорошо. Ему нужно время освоиться в одиночестве. Примериться ко всему. При тебе он бы начал зажиматься. Даём ему немного свободы по несколько часов в день, чтобы мог быть самостоятельным.

— А если ему моя помощь понадобится? Не знаю, вдруг он упадёт из этого кресла?

— Упадёт — поднимется. Ещё один толчок к тому, что все его проблемы в башке. Я изучила вдоль и поперёк его карту и снимки. Врач прав — психо-соматика. Он чего-то очень сильно боится и это ограничивает его движение. Родственникам, кстати, сообщила?

— Нет. Он не хочет, чтобы они его такого видели, — подзываю рукой официанта.

— Напрасно. Но желание пациента мы должны ува-ж-а-ть… — тянет буквы в последнем слове, заметив, что я выбрала из меню. — Лиль, солянка с квашеной капустой?

— Угу. Знаешь, как у них вкусно это готовят. Я на прошлой неделе заказала, так чуть с тарелкой не проглотила.

— А ничего, что ты квашеное и маринованное раньше терпеть не могла, кроме каперсов и оливок для мартини? Слышь, мать! Ты случайно не беременна? У тебя месячные когда последний раз были?

Спохватываюсь и роюсь в сумке в поисках телефона. В нём женский календарь в приложении.

— Твою мать… — разворачиваю экран к Гасановой.

— Неделя задержки? А раньше?

— На день-два раньше, чем забито в программу…

— Поздравляю! — восторженно хлопает в ладоши. — Надо тест сделать.

— Поехали, — хватаю её за руку.

— А обед? — смотрит на официанта с подносом, который идёт к нам.

— Потом! Молодой человек, счёт принесите.

— Есть не будете? — смотрит на нас растерянно.

— За наш счёт пообедаете. Быстрее!

В ближайшей аптеке покупаю тест на беременность. Едем к Гасановой на работу.

— Алиса Валерьевна, Парышев звонил… — пытается задержать её помощница.

— Шли его нахер! Он ко мне ходит, только потому, что влюблён в меня. Скажи, что у нас больше сеансов не будет, я занята. С мужем! — хлопает она дверью кабинета.

— Может быть, час в неделю с тобой для него как зарядка на неделю? — смеюсь.

— Запомни, Лилька, если есть тот, кто может угрожать спокойствию твоей семьи из-за своих тупых загонов, то шли его от себя подальше. Я с Парышевым видимо заигралась, давно было пора послать к другому врачу. Туалет там, — показывает на дверь слева.

Через пару минут я выхожу из него, зажимая в руке тест и боясь взглянуть на результат.

Последний раз я его делала лет пять назад. Но пронесло. А тут почему-то страшно увидеть отрицательный результат.

— Ну? — кивает на мой кулак Алиса.

Разжимаю.

Две полоски.

В глазах мгновенно темнеет и ноги подкашиваются.

— Эээ! — Алиса ловко подкатывает ко мне кресло, и я плюхаюсь в него. — Водички?

— Да… — провожу рукой по лбу, покрывшемуся холодным потом.

Всё тело такое. Словно иголочками колет и трясёт.

— Алис, это чё?.. Я теперь… — лепечу бессвязно.

— Да, Антипова, ты мать! — подаёт мне стакан с водой.

Беру дрожащими руками и стараюсь не стучать зубами о край, пока пью.

— Как я ему об этом расскажу? — перехожу почему-то на шёпот.

— Словами. Воронин, тут такое дело… Мы месяц назад с тобой на бережку чпокнулись, держи последствия. И вручаешь ему тест.

— Откуда ты знаешь, что мы на берегу?..

— Лилька, у тебя так глаза горели… Ну и видно было, что там кто-то всю траву "перетоптал". Всё просто.

— Что ж ты тогда сама тянула с разговором с Гасом, когда Витой забеременела? Если всё так просто.

— Я-то думала, что она не от него. Антипова, ты боишься сказать мужику про беременность? С каких пор?!

— Не знаю… Сука, я с ним рядом в размазню какую-то превращаюсь, — всовываю стакан обратно Алисе в руку. — Ещё!

— Чувствовать себя слабой рядом с мужчиной, которого любишь — это нормально. Это, по крайней мере, правильно! На работе ты можешь хоть чертей гонять помелом, а дома, будь добра, быть милой феечкой. Чтобы он не ощущал себя рядом с тобой ущербным и слабым. Мужик в семье — это опора, на которую всегда можно положиться. Не надо на себя тянуть его роль, иначе так всю жизнь проживёшь со слюнтяем, утирая ему сопли, — наливает два стакана воды.

— В нашей ситуации сложно будет искать эту точку опоры…

— С чего бы? Как раз дать стимул для её поиска — твоя задача. Он справится, поверь мне, — отдаёт мне один из стаканов. — За вас! — чокается.

— Водой? — вскидываю бровь.

— А тебе больше бухать нельзя.

Мда… Сложно будет…

Странное чувство покинутости проникает внутрь, как только за Лилей закрывается дверь. Звенящая тишина давит, вызывая лёгкий приступ паники.

Что мне делать одному в огромной пустой квартире?

Рыжик радостно облизывает мне руки. Заваливается на спину и пихает лапами, чтобы я почесал ему живот. Отвлекает меня.

— Хорошо тебя кормят, пузико отъел.

Спрыгивает с рук и бежит в сторону кухни.

Ну, да. Напомнил ему про еду.

Прибегает обратно, ставит лапы на колени и смотрит голодными глазами.

— Ладно… Ну и чем тебя здесь кормят? — заглядываю на полочку рядом с его миской.

Беру одну из консервных банок. Курица с овощами.

— Вкусно? — показываю ему.

Он пихает носом другую банку. Печень с гречкой.

— Точно эту?

Попрошайка виляет хвостом и крутится на месте.

Выкладываю ему содержимое банки. Уплетает.

Сам отправляюсь знакомиться с квартирой.

Возможно, я когда-то здесь и был, но ничего не помню. Всё незнакомое.

Уютно, по-женски. Теплые светлые цвета. Яркими пятнами на диване и в креслах лежат жёлтые подушки. На полу небольшой коврик с собачьими игрушками. Сомневаюсь, что Рыжик в них играет, с детства не приучен. Но пёс смышлёный, быстро всё запоминает, особенно хорошее отношение.

Спален две. В обеих большие двуспальные кровати. Лиля мне указала на ту, что за ванной.

Значит, здесь я буду спать?

У окна в углу белый письменный стол, на котором только лампа и ноутбук. Открываю его и включаю. Пароля нет. На рабочем столе незакрытые вкладки браузера. Сайты медицинские. Про мою проблему читает. Я тоже прокручиваю несколько статей. Но нихрена не понимаю. Буквы будто в ересь складываются, которую мой мозг не воспринимает. Сворачиваю.

На рабочем столе нахожу иконку онлайн-кинотеатра. Я фильмы три года не смотрел. В больнице у меня в палате был телевизор, но включать мне его не разрешали. Даже телефон был под запретом, чтобы в интернет не лез. И сейчас у меня глаза разбегаются от количества новых фильмов и сериалов.

Выбираю по рейтингу.

Ко мне прибегает довольный и сытый Рыжик с лохмато-звенящей неопознаваемой хренью в зубах. Просится на руки.

— Избаловала ты его, Лиля, — сажаю на колени. — Скоро он с тобой в одной постели спать будет, а не я.

Крутится на месте, ища место поудобнее. Прижимаю рукой, чтоб уже успокоился и лёг. Щекотно от его коготков.

Щекотно…

Да ну, не может быть!

Беру его за лапы и провожу когтями по своим ногам.

Ничего… Ничего не чувствую.

Значит, показалось… Бывает.

Смотрю одну серию сериала про маньяка за другой.

Неожиданный звонок в дверь заставляет вздрогнуть. Рыжик на ногах просыпается, спрыгивает и бежит с лаем в прихожую.

— С каких пор ты стал таким? Хозяином себя в доме чувствуешь? — с трудом выруливаю на коляске, чтобы попасть в дверной проём.

Где-то должны быть ключи, — поднимаю руку и шарю по тумбочке.

Надеюсь, тот, кто за дверью, ещё не ушёл, пока я вожусь с замком. Никаких звуков больше нет.