— Иди домой, — грубо.

Вспыхивает от гнева и выбегает, хлопнув дверью. Успеваю только заметить, как в воздухе взметнулись тяжелые пшеничные косы.

В голове всплывает фраза " только что на косу богата". Откуда она?

— Обидел девку? — заходит в дом дед. — В слезах убежала.

— Просто попросил уйти. Сам знаешь, что судачить начнут.

— Ну, чай вы жених и невеста, — садится за стол и открывает крышку кастрюли.

Потянуло запахом томлёного мяса с овощами.

— А если я не хочу жениться?

— Как это?

— Вот так. Не хочу и всё!

— Ты это брось! Это тебе дамочка эта городская голову пудрит. Они не наши бабы: одеваются по-другому, говорят как мужики, сквернословят. Но это их нечисть одолела. Нет у них Бога. Так что оставь думы о ней! Дарья девушка чистая и хорошая. Отличная жена получится.

— А из меня какой муж получится? Я её не люблю.

— Любовь! Тю! Кака така любовь?! Из покон веков без любви женились, деток рожали и жили, душа в душу. Мы с твоей бабкой тоже не по любви поженились. А сорок годков вместе прожили. Пока не померла моя Лукерья.

— Дед, люди давно по любви женятся, а не по договору. Это отсталость.

— Да что ты про это знаешь?

— Ничего…

— Вот именно! А Дарью не обижай! Хорошая девка. За неё много кто свататься хотел, а она тебя выбрала. Дурня! Есть будешь? — достаёт тарелки.

— Нет. Я поел.

— Это где ещё?

— Там, где нельзя. И не читай мне нотаций! — опережаю его. — Устал от них. Я спать!

Но не могу уснуть, кручусь. Дневной сон мне всё сбил.

В общине днём спят только маленькие дети, остальные все работают. И как ты себя чувствуешь — всем плевать. Плохое самочувствие — от дел отлыниваешь, тунеядец.

Закрываю глаза и плаваю в воспоминаниях. Губы Лили помню, их вкус и как голову кружит от поцелуев. Тело тянет от желания, ломка. Сцепляю зубы, чтобы не застонать.

Глаза её карие требовательные всё время всплывают. Голос с лёгкой хрипотцой, будто курила раньше.

Пальцы словно чувствуют кожу, горят.

Какие же женщины бывают притягательные, что от них крышу сносит. В прямом смысле. До адских болей в голове.

Не получается заснуть. Выхожу на улицу.

Небо звездное и полная луна над лесом. Иду к полю, где мальчишки играют летом в футбол, и сажусь на ту скамейку, на которой я недавно заметил Лилю.

Скуление под ногами.

— Ты что тут делаешь? — поднимаю нашего бродяжку. — Новую хозяйку потерял?

Виляет хвостом и мне кажется, что он улыбается.

— Понравилась, да? — облизывается радостно. — И мне тоже, — сажу собаку на колени и поглаживаю по спине.

Сворачивается клубочком и закрывает от удовольствия глаза.

— Везёт… А тут ни сна, ни покоя… Как всё разрулить, а?

Поднимает голову и гавкает.

— Вот и я не знаю.

В ожидании, когда настроят камеры, я лениво осматриваюсь.

Фил собрал местную детвору на футбольном поле погонять мяч. За это каждый игрок получит пакет конфет. Наша сборная так бы принимала оплату, может, и играли бы лучше. Вон как мальчишки выкладываются, разогреваясь.

Зрителей немного, развлекаться в общине некогда, у них работа кипит. Так что на скамейках в основном старики и дети.

— Лилия Васильевна, а вы футбол любите? — рядом крутит настройки фотоаппарата Полина.

— Не очень…

— А футболистов? — загадочно, скосив на меня глаза.

— Терпеть не могу. Все, с кем сталкивалась, сплошь мудаки. Почему ты задала этот вопрос? — прищуриваюсь с подозрением, взглянув на неё.

Помедлив, достаёт телефон и показывает мне фото Воронина в футбольной форме и с мячом под бутсой. Ему на нём лет двадцать всего, но не узнать невозможно.

— Откуда она у тебя?

— В лагере интернет работает. Странный парень. Я тайком сфотографировала Андрея и закинула в поиск по картинке. Выдало это сходство. Это он, да? Тот, кого вы ищите уже несколько лет. В интернете написано, что Воронин пропал три года назад в этих краях.

— Сотри, нахер! Чтоб никто не видел! Поняла?!

— Но почему?

— Потому что он ничего из прошлой жизни не помнит, а новую ломать не хочет. И помалкивай! Откуда ты вообще на мою голову свалилась такая заумная?! — закрываю лицо рукой.

— Вы сами меня всегда хвалите, — обиженно. — Говорите, я перспективная…

— Но не надо себя слишком активно проявлять. И лезть, куда тебе не положено. Усекла?

— Может быть, стоит ему показать его старые фото, видео? Возможно, вспомнит… И голова у него из-за этого болит?!

— Давай без умозаключений! Этим врачи должны заниматься. Завтра Гасанова приезжает, вот она за ним понаблюдает, а там решим, что с ним делать. Ему здесь, похоже, нравится, — киваю на Стаса в толпе окруживших его мальчишек.

— Алиса? Ваша племянница? Тогда я за него спокойна. Эта точно сможет его вернуть. А правда, что у неё экстрасенсорные способности есть?

— Кто тебе такую чушь сказал?

— На канале поговаривают…

— Бессовестно врут! Не верь сплетням. Она просто хорошо чувствует людей и профессионал в своём деле.

Раньше-то да, были способности, а сейчас почти ничего не осталось. Только эмпатия. Но и её она старается глушить, когда нужно. Как говорит Алиса, если вибрировать в одном поле с человеком, то можно сойти с ума. Этого нужно избегать или контролировать. Она научилась.

Смотрю снова на Воронина, а он пристально на меня. Чуть заметная улыбка. Неделю не общаемся, я стараюсь с ним не пересекаться, иначе коротит. На данный момент он сделал свой выбор, и я его не оспариваю. Не хочу давить и убеждать. У всех у нас есть обязательства. У него перед Дарьей, которая по дурацким законам племени может остаться на всю жизнь в старых девах.

Это я себя такой комфортно чувствую, но в обществе, где на первом месте семья — это губительно для человека. У меня был выбор в своё время, у неё его нет. Здесь только одна дорога в развитии женщины — замуж. Даже в монастырь не уйдёшь.

Фил даёт сигнал, что камеры и операторы готовы к съёмке. Полина уже с десяток раз щёлкнула на фотоаппарат всех присутствующих.

— Вы кричалки знаете? — спрашивает меня, когда игра началась.

— Нет.

— А я парочку выучила. Нужен гол! Нужно два! Вы не на прогулке! Двигайте окорочками! Шевелите булками! — кричит громко, стоя.

— Ты рехнулась? — дёргаю её за тельняшку, заставляя сесть на лавочку. — Какие "шевелите булками"?

— Я самые приличные выбрала. Там на сайте хуже были, — азартно наблюдает за мальчиком, который ведёт мяч к воротам противника.

— Полина, ты свою инициативность усмири. А то помнишь, что она делает с инициатором?

— Имеет.

— Вот именно.

— Ладно… — разочарованно вздыхает.

Наблюдаю неохотно за игрой. Я, правда, не разбираюсь и не люблю футбол. Я футболиста бывшего люблю. И возможно, я даже смогла бы смириться с его интересами.

Алиска же как-то научилась слушать песни Гаса, хотя она его репертуар раньше на дух не переносила. Или просто шифровалась. Ясно же было, что она к нему неравнодушна. А после смерти Грозного её вообще повело. Вплоть до беременности внезапной…

Перерыв. Мокрые и "убитые" мальчишки падают на траву. Воронин им что-то рассказывает. Оператор снимает их.

Я стараюсь держаться подальше. Этот фильм вообще не моя тема, я специализируюсь на развлекательных шоу. Так что пусть процессом Коломыцин рулит.

От жары меня начинает в сон клонить и я, прикрыв лицо шляпкой Полины, растягиваюсь на скамейке вздремнуть. Сквозь сон слышу людской гомон. Но мне пофиг, я уже отлетела куда-то от этого мира в свой собственный.

Я посреди этого самого футбольного поля одна ночью. По траве стелется туман, от которого стынут босые ноги.

Чувствую чьё-то присутствие. На другой стороне поля человеческая тень.

— Ты кто? — абсолютно не испытывая никакого страха.

Человек идёт на меня. Останавливается в метре от меня.

Это Стас.