– Джек? Ты меня пугаешь, – осторожно сказала она.

– Маат сообщила мне по мыслесвязи, что с планеты из-за этого поля не уходит ни одно излучение, кроме электромагнитного, – я остановился и посмотрел Ани прямо в глаза. – Возможно, наша высадка – это билет в один конец. Ты всё ещё хочешь десантироваться вместе со мной?

Ани не раздумывая кивнула.

– Я с тобой, и не уговаривай меня остаться. До поверхности мы точно доберёмся, я уверена.

– А если не получится отключить поле?

– Значит, останемся с тобой вдвоём на целой планете. Будем вместе исследовать её, пока не найдём способ вернуться.

Я улыбнулся. Мне очень повезло встретить такого человека как Ани, которая пойдёт за мной и в огонь, и в воду, и даже в сам Кемхет.

Я активировал шлем и перчатки, чтобы Хут-Гау полностью покрыл меня. Ани сделала тоже самое. Мы уверенно вошли в аэролок и ждали, когда система выкачает весь воздух, чтобы можно было открыть внешний шлюз. Затем шлюз бесшумно (для нас бесшумно) открылся и мы вышли в открытый космос.

И вот я в невесомости, в полном обмундировании Хут-Гау, подо мной планета, на которую не ступала нога ни одного моего современника. Я смотрел на этот огромный, занявший всё поле моего зрения, шар и испытывал чувства восторга и изумления. Планета была Земного типа: большую часть поверхности занимает вода, два материка, один поменьше, который виден мне полностью, а второй большей своей частью скрывается далеко за горизонтом. Казалось, я целую вечность рассматривал на материке горы, реки и озёра. Пытался рассмотреть города на поверхности, сквозь облака, такие же белые как на родной Земле. Потом вспомнил, что Маат сказала, что планета необитаема и прекратил искать эти города. Одновременно с восторгом, я ощущал себя незначительной букашкой, которая забралась туда, где ей не место.

Четвертая планета по счету от единственной звезды в этом секторе космоса. Осмотревшись, на меня накатил Страх с большой буквы. Я даже не сразу понял в чем дело. А когда понял, я ужаснулся: вокруг не было ни одной другой звезды. Космос был просто пустым, черным и безжизненным.

– Джек? Ты еще с нами? – раздалось у меня в голове. Всё не могу привыкнуть к этой возможности такого общения.

– Да, Ани. Я слышу, просто… Кемхет правый! Это невероятно: передо мной такая неописуемая красота, а если развернуться, я будто смотрю в самую бездну… чёрную как сам Кемхет…

– Понимаю… я испытываю очень похожие ощущения. Смотри, чтобы Кемхет не начал всматриваться в тебя, Джек.

“Соберись, Джек, возьми себя в руки!”, – начал я сам себя успокаивать. Буквально через пару секунд сердце замедлило свой ритм до нормального состояния, вернулась ясность мышления. – “Спасибо за помощь, Мило.”

Ани в это время подлетела ко мне и взяла меня за руку. Аат-нубу выводил и подсвечивал точку на лицевой щиток Хут-Гау, точка находилась на маленьком материке, откуда транслировался сигнал, потому я точно знал куда десантироваться.

Я активировал Сат-Эру, космоброня на мне приобрела другие очертания, появились пластины, вокруг которых было мягкое синее свечение. Затем я убедился, что Ани сделала тоже самое, и полетел в направлении сигнала.

Долетели мы без каких-либо приключений. Поле не оказывало никакого сопротивления, а обыную высадку из космоса мы много раз отрабатывали ещё на Полигоне.

Приземлились мы рядом с ровной площадкой, кругом скошенной травы диаметром метров десять. В центре этого круга была странная дымка, которая подрагивала, будто мираж в пустыне, приглашая подойти поближе. Интересно, нас тут кто-нибудь ждёт?

– Наверно, это вход, – заметила Ани.

– Идём? – Спросил я у Ани, которая в ответ лишь кивнула.

Подходя всё ближе и ближе к дымке, я вспомнил как мы открыли дверь Маат-Иб и автоматически взял Ани за руку.

Чем ближе мы подходили к этой дымке, тем прозрачнее она становилась, а когда подошли вплотную, она представляла собой подрагивающую зеркальную поверхность. Посмотрев на своих подрагивающих и немного искажённых двойников, мы решительно одновременно шагнули вперёд. Глаза залило ярким светом, затем, будто кто-то или что-то отрегулировал яркость, глаза привыкли к свету, и мы очутились посреди большого освещённого зала.

Сат-Эру сам, без моей команды, деактивировался. Я взглянул на показания интерфейса Хут-Гау. Он показывал, что здешняя атмосфера полностью пригодна и безопасна для нашего дыхания. Потому мы "сняли" наши шлемы.

– Привет, Джек. Привет, Ани, – услышал я из-за спины знакомый голос.

Решительно обернувшись, я увидел говорившего.

– Мистер Браун?

– Я же просил Вас называть меня Эверетт, Джек.

– Но как Вы здесь оказались?

– Это не тот вопрос, который Вас интересует, Джек.

– И всё же?

– Ладно, – вздохнул Эверетт Браун, – я отвечу. Я ждал вашего прибытия, – с улыбкой сообщил он.

Да он издевается.

– И да, и нет, – сказал он, будто прочитал мои мысли. – Нет, мысли я читать не умею, всё написано на Вашем лице, Джек.

Я постарался взять себя в руки.

– Уже лучше, – сказал Эверетт, – а теперь я жду от Вас правильного вопроса.

– Как нам уничтожить Усэр-Хем?

– В точку! Половина устройства, которое позволит уничтожить Усэр-Хем находится здесь. Другая половина…, – он замолчал, ожидая чего-то. Моего ответа?

– На нашем Марсе? – выдал я первую догадку, пришедшую мне в голову.

– Именно! А я в Вас не сомневался, Джек. Как я уже говорил, ваша смекалка – это просто нечто. Я думаю, Вы даже догадались, где именно искать.

– По тем же координатам?

– И опять в самую точку, Джек! Не зря я выбрал именно Вас.

– Выбрали? Нас же всего четверо таких?

– Четверо? Ха-ха-ха, – громко рассмеялся он. – Изначально было девяносто шесть Кандидатов. У некоторых "сломались" гены сразу после их рождения, и они умерли. У некоторых не выдерживала психика после потери родителей в той или иной катастрофе. А некоторые выдержали, но не прошли по другим параметрам.

Что значит “той или иной катастрофе”?

– А то и значит, – опять угадал мои мысли мистер Браун. – Вы ведь уже догадались, Джек, не так ли? Та катастрофа с участием ваших родителей была запланирована с самого начала.

Что?! Как так?! Я начал закипать.

– Простите меня, Джек, но это был вынужденный шаг. Я бы даже сказал, что это было необходимо. Нужно было отобрать Кандидатов, которые не испускают эманации злости, отчаяния и всего того, что так любит Усэр-Хем. Иначе к нему просто было бы не подобраться, – Эверетт говорил это всё таким спокойным голосом, что и я сам внезапно успокоился.

Хотя может это опять Мило вмешался, но это теперь было не важно. Я внезапно осознал нечто более важное.

– Вы Кемет?

– Гениально! С такими неполными данными и сделать настолько точный вывод! Всё-таки я в Вас не ошибся.

– Сколько?

– Сколько нас, Кемет, осталось? Вы же не думаете, что я отвечу на этот вопрос?

Странно, всемогущие Кемет боятся, что кто-то узнает сколько их осталось?

– Это не так, – очередной раз мистер Эверетт Браун смог понять ход моих мыслей.

– Тогда как? – не унимался я.

– Он не должен знать, что мы ещё не все ушли дальше.

– Дальше?

– Дальше, – просто повторил мистер Браун, его глаза будто погасли, и он сам даже как-то осунулся.

– Дальше третьей стадии?

Блеск в его глазах снова появился, а осанка выровнялась. Он улыбнулся.

– Да. Стадия Трансцендентного Интеллекта… – выделяя каждое слово произнёс Эверетт.

– Значит вы достигли таких высот в знаниях, технологиях… – я замолчал, вспоминая слова Маат.

На этом последнем четвёртом этапе развития существа достигают такого уровня интеллекта и разума, что они выходят за рамки понимания и способности обычных существ. Они могут обладать сверхъестественными способностями, быть межгалактическими существами или взаимодействовать с высшими формами разума.

Но тогда это значит…

– Тогда почему Вы сами ничего не сделали? Вы же Кемет! – последнюю фразу я практически выкрикнул.