Сигнал, что источник передачи находится близко.

Это была словно молния, прошедшая через мозг и всё тело, заставившая нас всех разом оживиться.

Едва услышав его, мы с Грогом синхронно выпрямились на креслах, уставившись на пеленгатор, после чего одновременно потянулись к нему.

— Это… — начал было он, и я кивнул.

— Мы прилетели.

И в тот же момент вскочил с кресла.

— Всем занять свои места! Грог, включи торможение, Зигфрид, срочно одеваемся! Быстрее-быстрее-быстрее!

Вот он, тот самый заветный момент, которого мы все так долго ждали. Момент, когда до нашей цели было достаточно протянуть руку.

Зигфрид буквально влетел в проход в кабину пилотов, и едва не столкнулся со мной.

— Есть контакт⁈

— Да! Быстро, в броню, одеваемся и готовимся к подлёту! Быстрее!

Уже отточенными движениями я подхватил инструменты, и едва Зигфрид оказался в активной броне, быстро начал возвращать обратно пластины, закрывая каркас. Линкор на горизонте будто придал мне сил, я чувствовал небывалый всплеск энергии, которая переполняла меня. Мои руки вернули былую скорость и моторику, быстро застёгивая на нём костюм.

— Грог! Сюда. Зигфрид, кресло главного пилота!

— Понял! — он быстрым тяжёлым шагом направился в кабину, откуда выскочил Грог, с ходу запрыгнув в активную броню.

Наш корабль будто вернулся к жизни.

Я быстро подготовил Грога, после чего сам залез в активную броню, которую он ловко, но уже заметно медленнее, чем я, помог надеть, закрепив все бронепластины на каркасе. Это была необходимая мера предосторожности. Случись что, даже та же самая разгерметизация, и мы должны быть готовы к этому.

Оказавшись в активной броне, я вернулся в кабину пилотов.

— Всем занять свои места! Управление на меня. Зигфрид, пошли сигнал, проверим на ответ.

Сев обратно в кресло и пристегнувшись, я взял штурвал на себя.

Лететь до корабля было ещё час, но мы уже готовились к встрече с кем бы то ни было. И этот час длился так же долго, как и два месяца, что мы летели к этому месту. Зигфрид очень точно рассчитал расстояние. Мы промахнулись на какие-то две тысячи километров, заходя к линкору левым бортом.

Я сразу поймал корабль камеры, увеличивая картинку.

— Грог, полная остановка. Зигфрид, что там?

— Нет ответа. Но ловлю сигнал по зашифрованному каналу. По-видимому, идёт какая-то постоянная передача с линкора в неизвестном направлении.

— Расшифруй и отследи.

— Есть.

Мы почувствовали лёгкую перегрузку, когда корабль начал тормозить. Нас всех начало тянуть вперёд, и ремни безопасности натянулись, удерживая нас на креслах до полной остановки. Приближаться было слишком опасно, не зная ничего о линкоре, который сейчас находился у нас прямо по курсу.

­— Грог, сканирование-поиск.

— Принял.

Я же в свою очередь, дождавшись, пока корабль не замрёт на месте, взял в руки управление камерами, чтобы настроить визуальный контакт и напрямую посмотреть, кого занесло в это место.

Картинка увеличивалась до максимума, позволяя разглядеть среди тьмы парящий в пустоте линкор. Его было неплохо видно благодаря дневному свету от газового облака. Как мы и предполагали, это был линкор типа Страж. Его сразу выделяла характерная форма корпуса и бортовые орудия, которые замерли в положении похода. Но это отнюдь не значило, что, когда мы приблизимся, они не развернутся в нашу сторону.

— Есть что-то?

— Идёт расшифровка, однако, по-видимому, это точно такой же ответ на сигнал бедствия, — ответил Зигфрид. — Видимо, помимо нас кто-то ещё потерпел крушение, линкор поймал их сигнал бедствия, отвечая в автоматическом режиме.

— Кто-то из наших? — спросил Грог.

— Не знаю. Зигфрид, сможешь перехватить сигнал бедствия?

— Попытаюсь.

— Грог, что со сканированием?

— Линкор, тип Страж, никаких повреждений не обнаружено, никакого демонического следа не обнаружено, какой-либо активности, включая электромагнитную, не наблюдаются. Корабль, судя по всему, обесточен или в режиме консервации.

Да, я тоже не вижу бортовых огней, которые освещают обычно линкор. Режим консервации можно назвать ещё режимом сна. Корабль автоматически переходит в режим экономии энергии, отключая почти все системы. Но также он может быстро «ожить», подключая их обратно. Их могли отключить и вручную, как перед варп-прыжком или боем, однако сейчас я не видел причин этого делать.

Что касается демонического следа, то некоторые линкоры попадали в лапы демонов, сами по себе видоизменяясь и испуская характерные импульсы, скажем так, которые можно было уловить. Так что новость хорошая.

Однако надо было понять, что это за корабль, и поэтому я внимательно искал на его борту серийный номер и название. У этого в положенном месте их не было, что значило, линкор мог принадлежать ещё к старой системе обозначения, когда их ставили в других местах.

Метр за метром я рассматривал его корпус, наблюдая достаточно странные технические элементы, обычно не характерные для этого типа. Не было некоторых орудий, а в корпусе наблюдались дополнительные двери ангаров. Плюс, достаточно много антенн. С одной стороны хорошо — значит связь на нём должна быть очень мощной. Но с другой появлялся вопрос — что это за корабль.

И ответ пришёл достаточно быстро.

— Нашёл, — остановил я камеру на борту, где виднелся символ. — Это линкор инквизиции.

— Инквизиция? — переспросил Грог, сам внимательно вглядываясь в экраны.

— Далеко их занесло, — отозвался Зигфрид. — Есть серийный номер и название?

— Ищу. И…

Я нашёл название линкора, написанное на его борту.

И в этот момент по какой-то причине внутри меня всё заныло от тревоги. Заныло противно, слегка скручивая живот, будто в предвкушении чего-то плохого. Одно это слово вызывало у меня неосознанное чувство какого-то отторжения.

— Нашёл, — негромко произнёс я. — Название Анима Торменторис.

— Ни разу о таком не слышал, — пробормотал Грог. — Это на каком языке?

— На очень древнем с первоначальной планеты, — ответил Зигфрид. — Им редко пользуются и ещё реже им называют корабли. Хотя это похоже на инквизиторов.

— И как это переводится?

— Мучитель душ, — негромко ответил я.

Мы все смотрели на корабль, что завис в пустом пространстве, и я думаю, что мои товарищи бы согласились с тем, что тот выглядел как труп — такой же безжизненный и мёртвый, летающий в космосе.

Визоры продолжали рыскать по нему, выискивая номер, пока не нашли его рядом с надписью.

— Нашёл, — негромко сообщил я. — Номер. Два-дробь-два, семь, один, три, черта, пять, восемь, шесть «Б».

— Странный серийный номер… — пробормотал Зигфрид. — Не думал, что такими пользуются.

— Что означает буква «Б»? — спросил Грог.

— Корабль для особых задач, — ответил он. — По крайней мере, раньше эта буква ставилась, чтобы обозначать какие-либо специальные службы, но сейчас их уже не используют. И я не слышал, чтобы их ставили на кораблях инквизиторов.

Мои пальцы отстегнули ремень.

— Надо проверить его по компьютеру через базы данных судов Империи. Возможно там есть информация о нём. Грог, не сближаться с ним до моего приказа.

— Принял.

Я медленно встал и подошёл к главному компьютеру. Экран сразу же выдвинулся, осветив меня зелёным светом загоревшихся букв.

Мы не имели доступа к базам Империи, однако на компьютер почти всех средств, по крайней мере, военных, что выходили в космос, была база данных кораблей Империи, чтобы ты мог при необходимости узнать, что за корабль и принадлежит ли он флоту Империи. Однако после запуска поиска по бортовому номеру, тот выдал сообщение «совпадений не найдено».

— Не найдено, — прочитал я вслух. — Он не числится в базе данных.

— Возможно, это очень старый линкор, — предположил Зигфрид. — Или настолько секретный, что его даже не стали заносить в базу данных.

— Возможно, — не стал отрицать я.