— Хорошо, Марианетта.

— Главное, не рискуй. И не лезь под пули, хорошо? — взглянула она на меня, улыбнувшись и пустив скупую слезу. — Ты мне уже как родной, и я не хочу опять кого-то терять в этой бессмысленной войне. Если… если возникнет такая необходимость, лучше сдайся, а я найду способ тебя вытащить, ты меня слышишь?

Насчёт бессмысленной войны я бы поспорил, да и сам факт сдачи я даже не рассматривал, но ответил лишь:

— Я понял.

— Вот и отлично, — она ещё раз обняла меня и поцеловала в лоб, после чего отстранилась. — Береги себя. Буду ждать тебя завтраку.

Она улыбнулась своей шутке, уступив место Катэрии, которая была куда более краткой.

— Не делай меня вдовой ещё до того, как мы поженились, хорошо? — попросила она.

Катэрия держалась спокойно и уверенно. Она не плакала, не грустила и не подавала виду, что как-либо волнуется.

— Не сделаю.

— Вот и хорошо, Грант. Удачи.

Она подалась вперёд и чмокнула меня в губы, после чего просто развернулась и отправилась к остальным. Никаких долгих расставаний и прощаний. И мне это нравилось. Я смотрел ей вслед, после чего всё же окликнул:

— Катэрия! Стой!

Она обернулась.

Я быстрым шагом нагнал её, стягивая с себя артефакт, который повесил ей на шею. Мне он без надобности — вряд ли он спасёт от пуль, и если даже активна броня не поможет, то и он и подавно.

— На всякий случай, — произнёс я.

— Это что-то типа амулета наудачу? — с интересом взяла она его в руку разглядывая.

— Можно и так сказать. А теперь иди.

— Спасибо, — она позволила себе скромную улыбку, после чего вновь потянулась вперёд и поцеловала меня в губы.

И после этого ушла с остальными гражданскими. Здесь, у поместья остались лишь те, кто собирался держать оборону. И я ещё раз обошёл территорию.

Всё было почти готово.

Дом семьи Барбинери теперь напоминал форт. Почти все окна были закрыты мешками с песком, в которых остались лишь небольшие бойницы. В нескольких частях здания мы разместили крупнокалиберные автопушки.

Вокруг поместья появилось несколько дзотов, что должны были прикрывать поместье со всех четырёх сторон. Между собой они были соединены вырытыми на скорую руку окопами, которые подходили к самому поместью.

Но наша оборона была сконцентрирована не только здесь. Команда под предводительством Зигфрида в активной броне будет действовать за пределами поместья. Они уйдут достаточно далеко, чтобы не быть обнаруженными и их задачей будет бить по противнику с флангов и тыла, благо лес позволяет это сделать.

Мы были готовы, насколько это было возможно. А потом раздался звонок, который ознаменовал начало:

— Бугимен, это Вахта. Ваши друзья выдвигаются…

— Началось, — произнёс я, оборачиваясь к своим братьям по оружию. — Они выдвигаются.

Зигфрид и Грог оживились. Я видел, как они изменились. Как оба выпрямились, как сверкнули их глаза, а лица стали беспристрастными. Теперь они не люди — теперь они меч, разящий врагов, у которого нет чувств, есть только цель. От них повеяло аурой убийства. Скорее всего, я выглядел в их глазах точно так же, так как почувствовал, как меня накрывает знакомое чувство в преддверии боя.

— Вы знаете, что делать. Зигфрид, старайся соблюдать тишину. До конца непонятно, могут ли они перехватывать связь в активной броне или нет. Действуй по обстановке. Связь только в крайнем случае.

— Понял, — он тут же развернулся и быстро вышел из комнаты.

— Грог, на тебе поместье. Я на внешнем периметре. У нас полчаса.

Под внешним периметром подразумевалось всё, что находилось там, снаружи: окопы, дзоты, минные заграждения и огневые точки.

— Да, — он вышел из комнаты тяжёлым и быстрым шагом. Я выдвинулся за ним.

Полчаса. Столько у нас было на подготовку. До поместья от города полтора часа, однако не стоит надеяться на то, что они не прилетят раньше.

Я выбежал в ночь, и в этот момент над округой разнеслось три коротких сигнала — сигнал тревоги. Они разнеслись в темноте, словно крик взбудораженного животного, готового к охоте. В свете фонарей солдаты, что до этого вели себя расслабленно и лениво, мельтешили, будто возбуждённые муравьи, спеша занять свои позиции. Спящее поместье проснулось, чтобы принять свой, возможно, последний бой.

В этой неразберихе я поймал Артемия, который был следующим по старшинству после меня.

— Найди Нормана. Пусть ещё раз проверят подходы к поместью. Всё должно сработать как часы, ты меня понял?

— Да. Сколько у нас времени?

— У вас — пятнадцать минут.

Он скрылся среди других солдат во мраке, а я направился к ангару, чтобы облачиться в активную броню. Там уже готовился Зигфрид. Он кивнул мне, продолжая следить за тем, как крепят пластины на каркас. Через несколько минут к нам присоединился и Грог.

Вскоре мы по очереди покинули ангар, расходясь по своим местам. Зигфрид присоединился у уже ожидавшей его группе солдат, с которой он скрылся за забором. Я же, не дожидаясь, пока Грога полностью оденут, направился к одному из свежевырытых дзотов. Спрыгнул прямо к входу на сырую землю, что ещё не успела высохнуть и при своих больших теперь размерах протиснулся внутрь.

Их выкопали прямо на границе территории, разрушив часть забора поместья, чтобы открыть прострел за территорию поместья. Здесь стояла темнота. Над моей головой нависал потолок из брёвен, присыпанных землёй. Та то и дело иногда ссыпалась то тут, то там нам на головы. В углу стояли присыпанные грязью ящики с патронами. У бойницы с пулемётом склонился один из солдат, прижав приклад к плечу и вглядываясь через очки ночного видения во тьму.

— Я встану за него, — произнёс я, и солдат сразу уступил место. Мне в броне, в отличие от него, шрапнель и случайная пуля через окошко не так страшна.

Я окинул округу взглядом. Визоры спокойно рассекали тьму, позволяя мне разглядеть прямо перед нами небольшую ещё освещаемую фонарями деревушку, которая опустела и выглядела, как мёртвый городок. Дома стояли перед нами, как маленькие склепы. За ними волновался в порывах ветра лес.

Очень быстро весь шум улёгся. Поместье затаилось в ожидании атаки. Не было слышно даже насекомых, будто кто-то выключил звук, и микрофоны были способны уловить лишь тяжёлое дыхание волнующихся солдат, что были со мной в одном дзоте. Они напряжённо прислушивались, пытаясь хоть что-то разглядеть.

— Взрывчатка проверена, приведена в боевую готовность, мы возвращаемся на места, — послышался голос Нормана.

— Вас понял, — отозвался я.

Настало самое тяжёлое время — ожидание.

Лампы у поместья ещё горели, но казалось, что весь мир уже погрузился во тьму и вымер. Было так тихо, что хотелось что-то сказать, чтобы разрушить её. Это было затишье перед боем.

Мы ждали. Время медленно шло вперёд. Лес на границе нашей видимости продолжал стоять, иногда покачивая кронами в порывах ветра. Казалось, что здесь мы одни, что больше никого нет…

Когда во всей округе потух свет.

С момента предупреждения прошло сорок семь минут.

Все напряглись. Я почувствовал, как изменилась атмосфера, будто сам воздух стал плотнее. Кто-то шумно сглотнул. Деревня перед нами окончательно погрузилась во тьму. Потухли фонари поместья. Территория Барбинери окончательно погрузилась во мрак.

Противник отключил электричество. Видимо, посчитал, что так нам будет сложнее обороняться, хотя это работало в обе стороны.

Мы продолжали ждать, затаившись во тьме.

Проходит ещё семнадцать минут. Обстановка не меняется ровно до того момента, пока тишину не разрезает протяжный и нисходящий первый свист. Этот звук было ни с чем не спутать, если ты его слышал хоть раз.

— Началось… — пробормотал я за мгновение до того, как свист оборвался взрывом.

Земля под ногами вздрогнула так, что я мог почувствовать это даже в броне. Не успело эхо первого взрыва рассеяться, как свист повторился и взрыв грохнул совсем рядом с нами. Земля под ногами вновь подпрыгнула. С потолка на голову посыпалась земля. В проход дзота потянуло пыль. И через мгновение взрывы начали сотрясать землю и воздух каждую секунду.