— Здесь, по-видимому, они перерабатывали органику в питательные растворы. И пытаются продолжать это делать до сих пор.

— Мерзость, — пробормотал Зигфрид, заглянув в один из чанов, где плавали останки людей.

— Раньше они были все заполнены, но после нас, видимо, это место на некоторое время встало.

— А теперь опять работает, — произнёс Грог. — Они пытаются восстановить популяцию.

— Или откормить королеву, — предположил я. — Ими кто-то должен управлять, раз они работают, а иначе бы хаотично бегали туда-сюда в поисках еды.

— Это было возможно отстроить без их роя? — спросил Зигфрид.

— Ты к тому, что здесь может быть их корабль?

— Да.

— Не знаю. Надо понимать, сколько они вообще существуют в этом мире. Быть может королева здесь находилась годами, и всё это время они строили улей, пока не пришли мы.

Гадать было бессмысленно. Никто не знал точного развития инсектов, как именно они строят свои корабли, как именно рождаются королевы, когда никого не осталось и как много им нужно времени, чтобы обустроить улей и воссоздать популяцию.

Мы перешли в третий, последний зал, по пути встретив высохший труп инсекта-смертоносца.

Зигфрид уважительно кивнул, окинув его взглядом.

— И как он вас не убил…

— Почти убил, едва справились, — ответил я. — Повезло, что королева была молода и неопытна, что не отправила его охотиться за нами в туннелях.

Последний зал выглядел точно так же, как когда-то мы оставили его после себя. Лопнутые яйца и засохшие тушки инсектов покрывали весь пол. У самой дальней стены, где мог располагаться трон, был бассейн, уже высохший, где лежали останки королевы.

Мы направились к нему. Под нашими ногами хрустели полые трубки, которые без питания были не прочнее, чем глиняные горшки. Я с Грогом водили стволами по округе, выискивая цели визорами, пока за нами тащил ящик Зигфрид, тоже не теряя бдительности.

Пройдя зал полностью, мы так никого и не встретили, что заставило меня напрячься.

— Оставляем и уходим? — спросил Грог.

— Нет, надо найти её. Она где-то здесь, нельзя оставлять королеву в живых.

— Ей убьёт взрывом.

— А если не убьёт? — задал я встречный вопрос. — Надо найти её. Она точно должна быть здесь.

Иначе бы улей не продолжал функционировать.

Мы не стали разделяться. Вместе выдвинулись в поисках твари, сначала обыскав «тронный» зал, а потом и кормовые станции инсектов, заглядывая даже в чаны. Шаг за шагом, помещение за помещением мы обследовали место в поисках королевы. И когда казалось, что найти кого-либо мы уже не сможем, все трое неожиданно услышали писк.

Не визг, как в прошлый раз, а писк. Очень тихий, но не менее пронзительный, словно неприятный ультразвук, который ты можешь уловить краем уха.

Я замер. Обернулся в сторону звука и направился в одно из помещений, доставая градомёт.

Тварь скрывалась в небольшом закутке, где валялись грудой сгнившие тела живых существ от людей до инсектов. Королева пряталась в одной из таких куч. И чем ближе мы подходили, тем громче становился писк.

Она была явно слаба. Как и в прошлый раз, я начал видеть какие-то отрывки из прошлого. Но теперь, проникая в голову, они не вызывали того ужаса, что в прошлый раз. Я чувствовал лишь небольшой страх, неприятную тревогу, отдающуюся в животе. Её способности не могли остановить нас.

Чем ближе мы подходили, тем чаще повторялись её отчаянные писки, которые пытались нас остановить. Но теперь вместо тысячи голос женщин и детей, я слышал лишь одинокий крики перепуганного ребёнка, который молил меня оставить её в живых.

В голове, в моих собственных мозгах тут же появились образы детей, молящих меня оставить их в покое, не трогать и дать возможность продолжать существовать. Плачущие и перепуганные, они цеплялись за меня руками, не в силах что-либо сделать, и взывали к милосердию, которого им не светило.

И потом я увидел королеву.

Это было небольшое существо, мало походившее на инсекта. Скорее какой-то перепуганный зверёк, забившийся между трупами, который смотрел на меня большими глазами, полными праведного ужаса.

­— Нашли, — негромко пробормотал я и сделал шаг вперёд.

Её психическая атак повторялась раз за разом. Я чувствовал весь спектр эмоций, от тревоги и волнения до жалости и желания защитить. Не знаю, как, но она наложила на себя иллюзию, представ передо мной в виде маленькой девочки, которая сжалась в комок и горько плакала.

Появилось предательское желание оставить её в живых, сжалиться, но я тут же подавил его.

А потом последовала последняя психическая атака.

Последняя и самая отчаянная, которая не пыталась нас остановить и свести с ума, как это дела взрослая королева. У неё не было таких сил. И поэтому тварь пошла другим путём, пробираясь в самые глубины памяти и выуживая из головы то, что видеть мне хотелось меньше всего.

На какую-то секунду передо мной появилась женщина.

Удивительно сильная и не покорная, но в то же время нежная и добрая уставшая женщина, которая смотрела на меня очень знакомыми заплаканными глазами. От неё так и тянуло чем-то родным, на что сердце отзывалось болью и ненавистью.

Неожиданно я действительно почувствовал искреннее желание остановиться. Желание не видеть этой картины снова. Развернуться и уйти, чтобы в глупой надежде попытаться исправить то, что исправить было уже невозможно.

Это всё ложь, Элиадирас. Её больше нет.

— Я знаю… — сиплым голосом ответил я.

Поднял градомёт и нажал на спусковой крючок.

Глухой одиночный выстрел, и иллюзия исчезла, оставив после себя чудовищное послевкусие боли и ненависти к самому себе. За какие-то мгновения я пережил что-то давно забытое и страшное, что покрывал в моей памяти мрак.

Выстрел ещё пару секунд расходился эхом по пустым залам. Я молча смотрел на изуродованное тельце королевы, которое разворотило выстрелом. И отчего-то мне хотелось просто стоять и ничего не делать, забыться и больше никогда к этому не возвращаться. Её атака была куда хуже, чем у взрослой королевы, так как била она отнюдь не по мозгу, а по душе.

Но я бы на твоём месте сейчас этого бы не делал, а развернулся к своим товарищам.

Пришлось приложить немало силы воли, чтобы заставить себя вновь двигаться.

Я медленно на негнущихся ногах обернулся к своим братьям по оружию, которые замерли точно так же, как и я, будто парализованные. И пусть я не мог увидеть их лица через шлем, но чувствовал, что их взгляды обращены ко мне.

Грог и Зигфрид стояли как статуи, и пока один сжимал до хруста цепной меч, другой свободной рукой тянулся к рукояти градомёта, будто готовился его выхватить в любую секунду.

Мы замерли друг напротив друга в полумраке, разгоняемом тусклым красноватым из зала с чанами свечением.

Грог и Зигфрид замерли напротив Гранта, сверля его взглядом. В этот момент они испытали то же самое чувство от воздействия королевы, что и он, которое вскрывало не только память, но и старые раны, самые неприятные воспоминания, пытаясь подломить волю гостей. Давило не на мозг, но на душу, вытаскивая на свет то, что они бы предпочли забыть с концами.

И как когда-то в лесу, Грог вновь видел свою младшую сестру. Маленькую девочку, которой он её и запомнил, прежде чем навсегда покинуть родную планету. Она стояла рядом и смотрела на него такими большими и родными глазами, что в душе всё перекрутило.

— Я соскучилась по тебе… — тихо произнесла она.

Грог не ответил. Он мысленно повторял про себя, что это всё не взаправду, что это иллюзия, которая хочет его остановить, но помогало не очень.

— Даже если и так, то что это меняет? — склонила она голову с укоризною в глазах. — Я всё равно люблю тебя. И очень по тебе тоскую. Я мечтала, что мы вновь встретимся, и всё будет как раньше, но… тебе было всё равно на нас. Ты выбрал другой путь и не пришёл, даже когда мы очень нуждались в твоей помощи.