А при чём здесь машина?

Я просто промолчу.

Но что надо отметить, учительница в этот раз даже не подходила к моей парте. Она проскакивала мимо, как под пулемётным огнём, каждый раз бросая на меня косой взгляд и отворачиваясь. Возможно, стоит ей делать больше комплиментов, и тогда она меня и дальше не будет спрашивать на уроках. Правда жаль, что я понял это слишком поздно, так как вряд ли мне удастся посетить её занятия ещё.

Уроки проскакивали один за другим, и вскоре прозвенел последний звонок, после которого мы должны были отправиться на репетицию. Но дойти мне не дали, так как едва я покинул класс, как встретился лицом к лицу с парнем, который буквально вибрировал, глядя на меня и сжимая кулаки так, что пальцы побелели.

— Ты Грант Роковски? — прошипел он, едва сдерживаясь. Было непонятно, он хочет начать кричать или плакать.

— Нет, я Грант Барбинери, — ответил я, окидывая его взглядом. По комплекции как я, но выше. На руках из-под рукавов виднеются дорогие часы.

— Без разницы. Я Гирверд Харсон и я вызываю тебя на дуэль, любитель поджигать спящих людей, урод… — прошипел он.

Мои одноклассники с удивлением и любопытством окидывали нас взглядом, видимо пытаясь понять, в чём дело.

— А твоя дуэль не может подождать? — попытался вмешаться Ларон, самый спокойный и рассудительный парень из моего класса. — Мы соби…

— Закрой рот, — бросил он, даже не взглянув на него. — Тебя никто не спрашивал. Я требую дуэль, здесь и сейчас.

— А ты немного себе позволяешь, друг? — вышел вперёд Найтен. — Ты знаешь, кому это говоришь?

— Я и с тобой разберусь, если ты так этого хочешь, — процедил тот сквозь зубы. — Но лишь после того, как сломаю этому ублюдку все кости в его поганом теле.

— А тебе кости не сломать? — вышел вперёд Сигерд, загораживая меня собой.

— Ты хочешь проблем? — прошипел он.

— Это у тебя будут проблемы. Ты не следишь за языком и не следишь за тем, кому это говоришь, — сделал тот шаг вперёд.

Парни моего класса окружили его полукольцом, наступая на этого Гиверда, но тот не отступил, выпятив грудь. Казалось, ещё немного, и он бросится уже на них с кулаками.

Мне было приятно. Нет, я не буду скрывать, я чувствовал определённую благодарность и уважение к одноклассникам, которые вступились за меня, не понимая до конца того, что происходит, но готовых защищать своего товарища. Однако…

— Всё в порядке, я разберусь, — протиснулся я между ними навстречу ему. — Хочешь дуэли? Будет тебе дуэль, здесь и сейчас. Ищи секунданта.

Тот криво улыбнулся и чуть наклонился в мою сторону, замогильным голосом произнеся:

— Я сделаю всё, чтобы ты не смог покинуть дуэльную площадку, ублюдок. Посмотрим, какой ты крутой, когда не отстреливаешь людей издали.

— Ты будешь разочарован, — тихо ответил я.

За время моего обучения я понял, что дуэли были не частым событием, однако и редкими их было не назвать.

Дети и подростки, которые не знают жизни и не умеют контролировать собственные эмоции, всегда очень агрессивны и жестоки. Я тоже был ребёнком, я тоже проходил через это. А когда в одном месте запирают подростков, что имеют пси-способности, то можно было ждать только одного — рано или поздно кто-то кого-то убьёт. Даже несмотря на то, что здесь учились дети из аристократии.

Поэтому дуэль была достаточно логичным и удобным способом контролировать это. Давать им выяснять отношения, при этом держа ситуацию под контролем. Это лучше, чем они будут это делать одни, не сдерживая себя.

Гирверд Харсон, как он себя назвал, не пытался напасть на меня до дуэли, пусть я и был к этому готов. Он шёл передо мной к выделенной для дуэлей площадке, расправив плечи, ни разу не обернувшись. За нами следовали мои одноклассники, и уже по пути собирались другие ученики, которые хотели посмотреть на бесплатное шоу.

На месте, что располагалось за спортивным залом, нас уже ждал преподаватель и два врача, что будут за нами наблюдать. И помимо девяти моих одноклассников пришли посмотреть на сражение ещё человек двадцать, что было достаточно много для обычной дуэли. Так мне показалось на первый взгляд, но стоило приглядеться, как сразу стало ясно: большинство смотрели на меня с открытой враждебность и, скорее всего, были из дома Лорье. Хотя среди них был и Твен, которого в прошлый раз я побил. Он, видимо, пришёл в надежде увидеть, как на этот раз уже побьют меня.

Мы встали по разные стороны круга. Мой противник показательно похрустел шеей и костяшками пальцев разминаясь.

— Господа, — вышел в круг учитель. — Подойдите, я напомню вам правила.

Мы подошли к центру, сверля друг друга глазами. У моего противника не было ни страха, ни сомнений во взгляде, лишь ярость, которую он пока что сдерживал.

— Господа. Дуэль на этом месте проводится по требованию господина Харсона в защиту чести и его семьи дома. Я Валейтайн Заргонт, буду у вас в роли секунданта и послежу за правилами его проведения. Проигравший произнесёт во всеуслышание прощение. Вы даёте согласие на проведение дуэли?

— Даю, — замогильным голосом ответил Гирверд, не спуская с меня глаз. Так смотрят люди, которые видят перед собой не более, чем добычу, которую они разорвут на кусочки. Он не выказывал никакого нетерпения, прекрасно понимая, что ему ещё представится шанс.

— Да, — ответил я.

— Тот, кто вызвал, определяет, до какого состояния проводится дуэль. Я предупреждаю, что смерть и травмы, ведущие к смерти запрещены.

— До состояния, когда будут нанесены смертельные травмы, — произнёс он.

Наш секундант недовольно посмотрел на него.

— Я напомню, что…

— Я знаю правила. Не убивать. Но я говорю, что до состояния, когда будет понятно, что от следующего удара человек умрёт.

— До тяжёлых травм, поддающихся лечению, — определил мужчина сам, после чего посмотрел на меня. — Тот, кто был вызван, имеет право выбрать оружие. Мистер Барбинери, ваш выбор?

— На кулаках, — сразу же произношу я.

Мой противник отреагировал на это спокойно. Совершенно не волновался, пусть и не мог не знать, что в этом я действительно хорош. И он то ли действительно умел хорошо драться, то ли имел какую-то пакость в запасе.

­— Я согласен, — по его губам пробежала недобрая улыбка, отчего интуиция дала о себе знать. Что-то здесь не то.

— Хорошо. Теперь разойдитесь на свои места, — произнёс секундант и вышел за границы поля.

Тридцать метров — столько было между нами. Этого расстояния было достаточно, чтобы каждый успеть собраться и подготовиться до того, как противник успеет его настигнуть одним рывком. По сути, мера предосторожности, чтобы у секунданта было время вмешаться.

Мы замерли в ожидании отмашки секунданта. Меня вновь захватила пустота, когда ты лишаешься всех чувств. Лишь спокойствие и сконцентрированность.

И этим взглядом, другим, лишённым каких-либо эмоций я видел, что мой противник слишком уверен в своей победе, и дело не в ярости. Он полыхал ею, однако не поддавался её влиянию, что странно, если учитывать, что по моей вине, как я понимаю, парень кого-то потерял. Это или хорошая выдержка, или понимание, что он одержит верх и внутри он уже празднует победу.

На несколько секунд между нами повисла тишина, будто мы остались вдвоём.

А потом её разрушил свисток.

Мы медленно направились друг другу навстречу.

Что-то не то — я чувствовал это нутром и не спешил сразу идти в атаку. В отличие от того же Твена Гирверд шёл слишком спокойно и расслабленно.

Первый удар был за ним. В последние несколько шагов он разгоняется и прыгает сверху, будто собирается впечатать меня первым же ударом в землю, и я легко уклонюсь, уходя в сторону и тут же бью ему правой в челюсть, после чего добавляю левым хуком снизу.

Парень даже не покачнулся. Делает размашистый удар, пытаясь попасть мне по голове, и я с лёгкостью приседаю, после чего пробиваю ему двойку сразу в лицо и раскрутки бью ему в живот.