— Слушаюсь!

И куда внезапно исчезла наглость в поведении Ледышки? Он взял печать из рук принца, поклонился и направился к выходу.

— Я… я наверно тоже пойду… — пробормотала я и, неловко поклонившись, выскочила вслед за Дзирая. И даже не дождалась разрешения удалиться…

Ледышка уже был в саду, и я смотрела на него насупившись. Он скрылся, так и не удостоив меня даже взглядом. А ведь он так меня обидел!

Хотел использовать меня! Да я и не против помочь… Да и кому не наплевать на какую-то простолюдинку?!

Обида грызла во мне дыру, а сон как рукой сняло. Ладно, встречу рассвет в саду.

Наступив босыми ногами на холодную каменную дорожку, я поняла, что это плохая идея. Половые доски сверкали чистотой, а мои пятки были грязнее некуда. Ну что ж… обратного пути нет. Приподняв подол платья, я прыгнула в траву. Холодок росы и прохладная травка защипали мою кожу.

Я ушла подальше от дороги — к каналу с прозрачной, проточной водой, где стояла огромная статуя дракона. Его голова уже окрасилась в янтарный цвет, и я принялась ждать, пока солнышко согреет и меня. В воде плескались большие, разноцветные карпы, а проснувшиеся птицы затянули песню.

Увы, не вышло вдоволь насладиться рассветом. Все мысли только о демонах.

— Красиво, правда? — послышался приятный голос. Я резко развернулась. Здесь еще кто-то есть? Позади меня стоял Тамахомэ. Он приподнял длинный, алый рукав и протянул мне руку — Пойдем, я тебе покажу мою любимое место в этом саду.

О боги, что делать! Взять за руку?! Принца… А если не возьму…

Возьмешь, куда ты денешься!

— Ты в порядке? — окликнул меня Тамахомэ и вывел из ступора.

— Э-э-э… Да, да в порядке. У меня ладошки мокрые, все в росе… — Я подняла руки с растопыренными пальцами вверх. — Вот… Думаю не стоит. Вы идите, а я следом.

Тамахомэ улыбнулся. Солнце уже осветило его лицо, черные брови игриво приподнялись, и он устремился ко мне. Так резко, что от удивления я раскрыла глаза, но моя рука уже потонула в его ладони.

Он тянул меня вслед за собой, пока не почувствовал, что я поддалась и, расслабив пальцы, позволила обхватить их покрепче.

Он сбавил темп и рывком подтянул меня к себе.

— Пошли вместе. Я так устал, что рядом один Дзирая, да и он ходит лишь позади.

— Хорошо Ваше Величество, как прикажете.

— Я хотел сказать спасибо, что помогла Асами прийти в себя. После вашей посиделки она вся светилась от счастья.

— Пустяки Ваше Величество. Мне самой было приятно. Принцесса очень добрая и милая.

— Да, слишком добрая. Асами совсем как наша с ней покойная матушка. Слишком добрая для этого места. Я прочитал записку, которую ты обронила, и меня тронуло что ты написала. Ты права, она нуждается в друге, и ты для нее была глотком свежего воздуха в дворцовой темнице.

— Темнице? — я вспомнила нашу комнату у госпожи Амайя и не представляла как такое место можно назвать темницей. Дворец был прекрасен.

Вглядываясь в нахмурившееся лицо Тамахомэ, я совершенно не могла ничего понять.

— Да, Касуми, дворец — настоящая темница. А мою сестренку опять заперли в ней, чтобы манипулировать мной. — Тамахомэ резко остановился. — Прости, это совершенно лишнее в такое чудесное утро. Вот мы и пришли.

Он улыбнулся, но глаза были все такими же, печальными и полными боли.

Я огляделась. Мы пришли в поистине потрясающее место, укрытое от глаз разросшейся глицинией, ветви которой переплелись в цветущую сень. Канал был шире прочих, но мелок, и сквозь мерцающую воду проглядывалось каменистое дно.

— Это чудесно, чудесно! — Я пыталась подобрать слова, но не получалось. Я крутилась и смотрела на море цветов над головой.

— Ты раньше не видела глицинию?

— Никогда… Глициния… Я обязательно запомню и посажу ее у себя дома.

— Говорят глициния может укрыть от взора богов и защитить от демонов. — Тамахомэ присел возле журчащей воды и постучал по земле ладонью. — Садись. Если ты не слышала, я расскажу тебе легенду о том, как в мире появилась глициния.

Я подошла и опустилась на траву. Но оказавшись рядом поняла, что приземлилась слишком близко к принцу и быстро подобрала колени, обхватив их руками.

— Не слышала… — промямлила я.

— Ну тогда слушай. Когда-то жила девушка с иссиня-черными волосами. При свете луны они окрашивались в пурпурный и переливались, как самый чистый камень аметист. Она была так прекрасна, что богини завидовали ее неземной красоте. Не смогли они стерпеть, что среди людей есть та, кто может сравниться с их ликами, та на которую с небес смотрят боги, и послали дракона убить ее. Но дракон сам влюбился в девушку и обманул небожителей. Девушка сбежала, а дракон был наказан. Он стал покрываться древесной корой, лапы и хвост ушли корнями в землю, а когда от боли он изверг языки пламени, они превратились в цветущие, фиолетовые гроздья. Так и дракон стал глицинией, под которой можно скрыться от богов и демонов.

— Печальная легенда. Ну-у-у… Тогда что получается, боги не лучше демонов.

— Богам, как и людям не чужды человеческие чувства. Любовь, ненависть, ревность, зависть… — принц посмотрел на меня и ехидно улыбнулся. — Что, поверила в легенду? Прячешься под глицинией от взора богов и ропщешь на них? Они, между прочим, мои далекие предки…

Я отвернулась. Тогда и демонам тоже не чужды эмоции. Ведь верховные демоны тоже были богами. Хм!

— Что, хм?

— Тогда и демоны ваши предки получается… — ляпнула я и прикусила язык.

— А ты права…

— Права?

— Ну да… Добро и зло, они изменчивы и непостоянны. Бог может стать демоном, а добрый человек — злодеем.

— Тот другой, демон… Который поцарапал меня. Его друг сказал, что он был богом, но его изгнали и сделали демоном.

— Напомни, как его звали? Кагэцуя?

— Да, Кагэцуя.

Принц встал и отряхнулся. Он вел себя как обычный человек и только дорогие одежды выдавали его статус. Тамахомэ взглянул на солнце, которое поднималось все выше. Сделав медленный вдох, а затем протяжный выдох, он сказал с сожалением:

— Мне пора идти. Я должен навестить отца и императрицу. Касуми, тебе не следует выходить за пределы дворца. Почему, я объясню позже, хорошо?

— Хорошо. Я еще немного побуду тут/ Иоси наверно еще спит, а я не хочу его будить.

Отлично! Он уйдет, а я помою ноги в чистой водице. Выглядят они, как у босоногого бродяги, жуть.

Я встала, разгладила складки на платье и поклонилась. Но как только Тамахомэ развернулся и пошагал прочь, я опять вцепилась в подол и подняла его повыше, чтобы не намочить.

Ме-е-едленно я вытянула ногу и дотронулась большим пальцем до водной глади.

Б-р-р-р, холодная!

Но делать нечего. Ступая по скользким камням, я аккуратно зашла в воду. Вокруг плавали карпы, пытаясь попробовать меня на вкус. Я вспомнила, как мы с Тору ловили рыбу. Точнее он ловил — ловко вытаскивал ее из воды и швырял на берег, где ее хватала уже я.

Интересно, смогу ли я так? Карпов тут видимо-невидимо. Если не попробую, то не прощу себе этого никогда!

Расставив ноги пошире, как это делал Тору, я закатила рукава, платье заткнула за пояс и принялась нацеливаться. Тору бы не поверил, но я с первого раза схватила упитанного карпа за жабры. И тут…

— Что ты делаешь?!

Сердце остановилось, а потом меня шлепнули скользким хвостом прямо по носу. Я потеряла равновесие и затанцевала на скользких камнях. Нет-нет-нет…

Шлеп! — и я погрузилась с головой. Достоинство уплыло вместе с карпами.

Еще долго я сидела в ледяной воде и фыркала, боясь открыть глаза. От стыда я могла вскипятить море.

Ох, если принц проложит смеяться, я точно начну пыхтеть как кипящий чайник.

— Тебе помочь?

Я убрала мокрые волосы с лица. Тамахомэ, тщетно пытаясь сдержать улыбку, наклонился ко мне. Я взяла его за руку, и он потянул меня к себ…

ШЛЕП! — и мы с принцем съехали в воду.

Откуда у меня такой талант влипать в неприятности?!