И он швырнул меня обратно в пещеру. Я ударилась о камень, едва оставшись в сознании. Долго лежала, пытаясь сделать один единственный вздох.

Хохоча и потирая рук, монстр наблюдал за моими страданиями. Шаг за шагом он обретал прежний облик. Когда демон присел передо мной, от звериной сущности остались лишь дикие горящие глаза.

— Знаешь, зачем демоны убивают людей? — спросил он, облизнувшись, и приложил палец к губам, стоило мне открыть рот. — Тссс! Думаю, кое-что ты знаешь о нас, демонах… — и он снова схватил меня за волосы. — Но не всё. Убив человека, мы забираем его душу, силы, чтобы продлить собственную жизнь. Выгодно, правда?

Я в ужасе замотала головой. Демон наклонился еще ниже, пытаясь заглянуть мне в глаза. Я отвела взгляд.

— А знаешь, зачем убивают бессмертные? Вроде меня? Ради удовольствия! Это доставляет наслаждение — наблюдать, как угасает жизнь, слушать предсмертный хрип… Ощутить аромат теплой крови…

Он с восторгом облизнул губы длинным багровым языком. Я едва смогла выдавить сквозь сдавливающие рот пальцы:

— Что… что я сделала?!

Демон гневно сплюнул и отпустил мои волосы. Я сжалась, ожидая новых мучений. Но он лишь тяжко вздохнул и заговорил:

— Мой друг Кагецуя когда-то был богом. Но совершил ошибку — его изгнали и превратили в демона. Он страстно мечтает вернуть божественность. А ты, тварь, подбросила ему идею, как этого добиться! Он мне нужен, слышишь?! Нужен!

После этих слов монстр вцепился мне в горло и принялся колотить об каменную стену. С каждым ударом он вскрикивал все громче:

— Нужен! Нужен!

В глазах темнело — еще немного, и он убьет меня в безумном порыве ярости.

— По…жалуйста!.. — прохрипела я из последних сил.

— Нобору! — прогремел голос у входа в пещеру, и демон остановился. Удары прекратились, и я немного перевела дух.

Демон же вскочил и бросился к выходу:

— Кагэ! — радостно выкрикнул он.

На пороге выросла фигура, подсвеченная ярким солнечным светом — то был Кагэцуя, из-за которого я уже не раз избегала смерти.

— Что здесь происходит? — спросил он холодно. — Зачем ты притащил сюда «это»?

Нобору смутился:

— Т-ты исчез, ни слова мне не сказав, — забормотал он. — Я забеспокоился и подумал, что эта девушка поможет мне отыскать тебя. Кагэ, куда ты запропастился?

Кагэцуя фыркнул с раздражением:

— Я навещал старого друга, между прочим.

— Д-друга? Но как?! — удивился демон. — Разве у тебя есть ещё друзья? Я-то полагал, что после предательства остался лишь я, твой единственный и преданный друг! Ты же помнишь, как они поступили? Помнишь?!

Кагэцуя лишь презрительно скривил губы и бросил на меня холодный взгляд.

— Помню и очень надеюсь, что ты останешься моим другом, Нобору. Ты же не предашь меня? — Кагэцуя прищурился и нахмурил брови.

Нобору заволновался:

— Нет! Как ты можешь так говорить! — чуть не дрожа пролепетал Нобору. — Меня обижают такие слова…

Между ними повисло напряженное молчание. Кагэцуя смотрел исподлобья, мрачнея с каждой секундой.

Наконец Нобору решил сменить тему:

— Что мне делать с этой девчонкой? — он ткнул в меня пальцем.

— Мне плевать! — огрызнулся Кагэ. — Просто убери ее отсюда. И ты тоже уходи, мне нужно побыть в тишине и обдумать кое-что…

Он тяжело опустился на камень и устало потер переносицу.

— Пошли, пташка! — Нобору схватил меня за лодыжку и поволок к выходу. — Не волнуйся, Кагэ, я скоро вернусь и помогу разобраться с тем, что тебя гложет. А пока разберусь кое с чем другим…

Он бросил многозначительный взгляд в мою сторону. Меня пробрала дрожь — что этот демон задумал?..

— Нет, погоди! — Кагэцуя вдруг подбежал и склонился надо мной. Я ощутила холодок его дыхания на щеке, мокрой от слез.

— Ответь мне… Ты хочешь жить?

Когда я заглянула в его глаза, то увидела… колебание?!

— Ответь, — голос Кагэцуя прозвучал негромко, но твердо. — Ты действительно хочешь жить?

Я раскрыла рот, пытаясь выкрикнуть «Да!». Но горло перехватило, и я судорожно кивнула.

Тогда Кагэцуя аккуратно обхватил мою голову ладонями — одной под подбородок, другой накрыл затылок. Его пальцы были прохладными, но прикосновение удивительно бережным. Он приподнял мое лицо, почти касаясь губами уха:

— Скажи это. Произнеси вслух, что ты хочешь жить. Я должен это услышать.

Его дыхание обжигало кожу. Я собрала последние силы… и прошептала дрожащим голосом:

— Я хочу… я хочу жить!

Кагэцуя едва заметно кивнул. А затем подхватил меня на руки… Я закрыла глаза, прижавшись щекой к его груди.

Неужели меня спасет тот, кто пытался убить меня?! Если нет, то… мне конец…

— Нобору, теперь девчонка принадлежит мне! — рявкнул Кагэцуя. — Я сам решу, что делать с ней. А ты пока развлекись с императорским отрядом — они приближаются с севера.

Когда Кагэцуя взмыл в воздух, я изо всех сил вцепилась в него, вжала лицо ему в грудь и зажмурилась.

Скоро он приземлился и побежал. Я приоткрыла глаза — мы неслись по густому лесу. Сквозь листву пробивались солнечные лучи.

Куда он несет меня и зачем?

Через некоторое время Кагэцуя остановился и аккуратно опустил меня на землю у огромного дерева.

— Ты меня слышишь? — его пальцы коснулись моего подбородка. — Открой глаза.

Я послушалась и уставилась прямо в его светло-серые глаза. Взгляд у демона был странный: оценивающий и в то же время настороженный…

— Заключим с тобой договор. За службу я подарю тебе жизнь и отпущу. Ты будешь свободна, когда я достигну своей цели, а до тех пор ты вся в моей власти. Расторгнуть договор можно и другим способом, но ты же сама сказала что хочешь жить? Ну, так что Согласна?

— Д-да, согласна… — прошептала я.

— Громче, скажи громче! — настойчиво повторял Кагэцуя сжимая мою руку. Потом поднял рукав, оголив запястье. — Говори…

— Я согласна, согласна!

— Отлично, а теперь скрепим договор кровью. Другие демоны не тронут тебя, увидев мою печать. Отныне твоя жизнь, душа и тело принадлежат мне.

Он развернул меня к спиной, обхватил талию и прижался грудью. Затем поднял мое запястье и поднял на уровень глаз. Его кожа побелела, а из пальцев выросли длинные когти, острые как шипы.

Медленно он рассек мне кожу на запястье. Наружу выступили капли крови.

Не успела я дернуться, как Кагэцуя заглянул мне в глаза и улыбнулся, обнажив белоснежные клыки. Одним из них он прикусил себе губу и прильнул устами к моему окровавленному запястью.

Сердце забилось в груди — все быстрее и тяжелее! В глазах потемнело, и сознание покинуло меня.

Последним что я слышала, был собачий лай и голоса людей, разносящиеся эхом по лесу.

На этот раз я очнулась в повозке, трясущейся на ухабистой дороге. Каждый камень, который встречали деревянные колеса, отдавался болью в ноющей спине и голове.

Прищурившись, я открыла глаза и попыталась приподняться, опершись о соломенный настил. Но чьи-то руки опустились мне на плечи, настойчиво укладывая обратно.

— Вам лучше не вставать! Скоро мы приедем в военный лагерь, и там вас осмотрит лекарь.

Отвернувшись от слепящего солнца, я увидела рядом солдата с головой, обмотанной кровавыми бинтами. Парню от силы лет восемнадцать, но на его юном лице уже лежали морщины, забитые грязью и запекшейся кровью. Одет он был в черное — как и воины за стенами дворца.

— Что произошло? — хрипло спросила я, оглядываясь по сторонам. Вокруг простирались бескрайние леса. Дорога уводила куда-то вдаль сквозь зелёные гущи.

— Д-д-емоны… Т-т-ак много их еще никогда не было возле столицы, — сказал молодой воин, его голос дрожал. — И повезло мне вступить в отряд именно с-с-ейчас!

С этими словами он перекатился с колен на бок и, схватившись за перевязанную голову, сдавленно застонал.

Справившись с болью, он продолжил:

— А вас мы нашли в лесу без сознания, когда шли на подмогу к нашим. Вы нам жизнь спасли, можно сказать! Нас как раненых послали отвезти вас в лагерь.