— Я, так полагаю, вы охранник?

— Да, нет, начальник охраны, — голос у мужчины напоминал работу отбойного молотка, такой же зубодробительный. Короче, под стать фигуре голос оказался.

— А где же, сама охрана? — я демонстративно повернулась вокруг своей оси, удивленно разводя руками. Хотя, рано еще «включать» хозяйку, да и не стоит, наверное. Характер у меня не тот.

— Дык, хозяин умер почти полгода назад, вот все и уволились, зарплату ведь платить некому! — пожал он своими плечищами.

— Неужели так все и уволились? — я с сомнением посмотрела на трехэтажные хоромы, возведенные в старинном стиле, с башенками и красивыми, стрельчатыми окнами, верхняя часть которых, была украшена коваными завитушками. И представила, в каком запустении находится это монументальное строение, после того, как в нем полгода не убирались.

— Да не так, чтобы уж все, — великан озадаченно почесал светлый ежик стриженых под полубокс, волос. — Вон садовник, Макар, остался, — показал он рукой, в сторону красивой «альпийской горки».

К слову сказать, я их уже несколько увидела, хаотично разбросанных, как мне показалось, по всей территории.

Садовник, до этого «колдовавший» над цветами, разогнулся, и из-под ладони посмотрел в нашу сторону. Видимо решив, что я девушка этого бугая, снова вернулся к своей работе.

— Ну, да. Степан остался, да еще и Марфа Аскольдовна, экономка.

Ну, у них и имена! Как на подбор! Если еще скажут, что были горничные Груша и Фёкла с Парашей…, но мысль мне додумать не дали, на монументальное крыльцо замка, вышла довольно стройная женщина с идеальной аристократической осанкой. Ну, реально, словно век в семнадцатый попала.

— А вот и она! — улыбнулся мужчина, — давайте я вас познакомлю!

— Давайте! — вернула я ему улыбку, — но, может, для начала, мы с вами познакомимся? Меня, Мария зовут! — я протянула ему руку.

— Степан! — здоровяк смущенно вытер о военного образца штаны, руки, и протянул мне правую.

Его пожатие выглядело так, как если бы я взялась осторожно пожать лапку мышонку. Я невольно улыбнулась, и повернулась к направляющейся к нам, экономке.

Я трижды ошиблась в оценке этой женщины. Сначала решив, что ее имя слишком уж старомодное и принадлежит пожилой матроне. Потом, увидев ее фигуру и выправку, решила, что ей, лет двадцать пять. Ну, а последнее мое заблуждение было в том, что по книгам и историческим фильмам, все экономки, были не разговорчивыми, мрачными и чопорными особами, этого я ожидала и от своей.

Подошедшая к нам женщина, оказалась наиприятнейшей, улыбчивой и моложавой, на вид, лет сорока — сорока пяти. А ее строгая форма, уверена, была вовсе не ее прихотью. Я заговорила первой.

— Здравствуйте! Я Матвеева Мария, дочь Бориса Павловича и новая хозяйка этого дома, — слово в слово, повторила я свое представление.

— Очень приятно! — улыбнулась женщина, и на ее щеках заиграли проказливые ямочки. — А я, Марфа Аскольдовна, но, можно просто Марфа. Это Борис Павлович не терпел фамильярности, даже обращаясь к слугам.

— И мне приятно, Марфа! Скажите пожалуйста, в каком состоянии дом? Я, хотела спросить, давно ли его не убирали?

— Да что вы! — женщина махнула рукой и улыбнулась, — дом в идеальном состоянии! Я еженедельно вызываю приходящих горничных, наводить в нем порядок.

— Я надеюсь, вы мне все здесь покажете?

— Конечно! Теперь вы хозяйка этого особняка!

Мы поднялись по отделанным диким камнем ступеням, на высокое крыльцо. Перед самой дверью я обернулась, мельком окидывая взглядом, прилегающую территорию. Она мне показалась просто огромной! До сих пор не верится, неужели это все мое?

Массивная, почти в полтора человеческих роста, дверь, гостеприимно распахнулась, и я с порога, словно в сказку попала!

К счастью, внутри замок не копировал своих старинных предшественников, и не выглядел мрачно, скорее, наоборот, его отделка и мебель, были вполне себе современные. Но, самое главное, все было в светлых тонах, и какое-то легкое, воздушное!

Вся мебель оказалась изящная, с резными ножками и спинками, а на стулья, так и вообще мне будет страшно садиться, словно вот-вот обломятся ножки.

Никаких шкафов, секретеров и прочего, не было и в помине! Стены представляли собой систему открытых и закрытых ниш, поэтому, избавленные от лишней мебели комнаты, казались просторными и светлыми.

В качестве декора, здесь повсеместно использовались высокие кованые витые стойки для ампельных цветов, чьи тяжелые, зеленые лианы, свисали, чуть ли не до пола. Многие из них, даже цвели.

Со слов Марфы, в каждой жилой комнате, имелся настоящий камин, дровяной, а не электрический, и рядом размещалась чугунная ажурная стойка для запаса дров. Но, до верхних этажей, мы еще не дошли, пока, осматривая первый.

Потолки у комнат оказались высокие, натяжные, с множеством мелких, красивой формы светильников, с очень умно продуманными выключателями, когда включать свет, можно было даже в отдельно взятой части комнаты.

Все помещения первого этажа, находились слева, а справа, шли большие окна, открывая просто чудесный вид на ухоженную территорию особняка.

Сначала, экономка показала мне гостиную и соединенную с ней, бильярдную, затем, спортивный зал и примыкающую к нему, душевую, что мне показалось очень удобным. Дальше, располагался бассейн с уютной сауной. Заглянула я и на кухню, которая оказалась на удивление современной, оборудованной разнообразными агрегатами, назначения многих из которых, я даже не знала.

У трех, стоявших в ряд, электрических плит, священнодействовала пышная, словно сдобная булочка, повариха. Хоть кто-то здесь соответствовал моим ожиданиям!

Женщина повернулась к нам, вытирая руки о перекинутое через плечо, полотенце.

— И кто это тут, к нам пожаловал? Новая цветочница?

— Мария, познакомьтесь, пожалуйста! — важным голосом проговорила экономка и, как мне показалось, еще больше приосанилась, что вызвало у меня улыбку, — это Стефания, наша повариха. Она очень вкусно готовит!

— Можно просто, Стеша! — улыбнулась мне женщина.

— А это, наша новая хозяйка, Мария, дочь Бориса Павловича! — особо выделила голосом Марфа.

— Батюшки! Да неужели родная дочка!? — всплеснула пухлыми ручками, маленькая повариха. Она повела носом, и, ойкнув, повернулась к своим кастрюлям.

Только тут я почувствовала просто божественный аромат ее стряпни, и поняла, что ужасно проголодалась!

Словно в ответ на мои мысли, повариха повернулась ко мне, и сообщила, что еще минут десять — пятнадцать, и обед будет готов!

— Вот только извините, мы никого не ждали, поэтому еда у нас простая, без изысков, такую я обычно для персонала готовлю, — пояснила эта рыжеволосая женщина с крупными веснушками на носу и щеках. Ее, жесткие непослушные волосы, не желали быть спрятанными под колпаком, а торчали из-под него по бокам, словно спирально закрученная проволока.

— Я полагаю, минут пятнадцати мне хватит, чтобы осмотреть территорию? — обратилась я к Марфе.

— Ну, если только в общих чертах и издалека! — пойдемте, я вас провожу. Хотя, вы же еще два этажа не посмотрели!

— Потом! Я больше природу люблю, зелень, а комнаты, никуда не денутся!

Мы вышли из дома, и спустились с крыльца. Я глубоко вздохнула свежий, наполненный фитонцидами хвойный воздух. Еще на подъезде в этот поселок для «нищих», я обратила внимание, что он расположен в сосновом лесу. Сразу стало грустно, когда я представила, сколько деревьев пришлось вырубить, чтобы построить эти особняки и разбить клумбы.

Мы ступили на одну из многочисленных дорожек, посыпанных крупным морским песком, и медленно направились в сторону копошащегося у альпийской горки, садовника. Только с ним я пока не познакомилась.

— Марфа, а кого имела в виду, Стефания, когда говорила про цветочницу?

— Так у нас всегда цветочница работала! Вы заметили, сколько цветов комнатных в доме!? А еще на верхних этажах, тоже. Чтобы все полить, часа два требуется. А еще, обрезка, пересадка, удобрение почвы! Мороки с ними много! Хотя, да, очень красиво!