— Да знаю я, — с досадой отвечала Мардж. Я только позвонить, — и она повертела перед лицом женщины телефоном младшей медсестры, как доказательством.

— Давайте, только быстро, — позволила та, обращая теперь взор на регистрационный журнал и содержимое кошелька. — Альма, привезла бы ей коляску, что ли. Так, пиши для начала, — остановила сестра Уиннсберг младшую сотрудницу, готовую выполнить приказ немедленно. — Вот и удостоверение… Шон Коннерз…

Маргарет едва не уронила телефон, над которым колдовала, пытаясь вспомнить номер Сары.

— Шон Коннерз?! — воскликнула она, отвлекая сестер от монотонной записи. — Вы сказали, Шон Коннерз? Это его побили?..

— А вы его знаете, что ли? — подняла брови сестра Уиннсберг. Альма и рта не осмеливалась раскрыть в присутствии старшей коллеги.

— Ну да, конечно, знаю, — сердце Маргарет затрепетало от странного совпадения. В последнее время она переставала верить в совпадения. — Из-за него я тут и с ногой, в общем-то, — пробормотала она. — Ну, это не имеет значения! — замахала она руками и пошатнулась на своей табуретке.

— Так, — поймала больную старшая медсестра, не выпуская из рук документы Шона. — Альма, привези кресло. А вы, дорогая, слишком активны. Здесь не место для треволнений. Позвонили уже?

— Нет еще, — притихла Мардж, невольно подчиняясь влиянию, и вдруг вспомнила последнюю цифру номера Сэл. — Сильно его?..

— Вполне стандартно. Ребра сломаны, небольшое внутреннее и внешние кровотечения… Но не так и страшно, — заметила она страх пациентки. — Трудились не профессионалы, к счастью. Позвоните уже из палаты, не отвлекайте нас от работы.

— А в его вещах, — блеснула у Маргарет догадка, — не было такой желтой лилии из бумаги?

— Желтой лилии? — подняла бровь старшая, пока Альма помогала Мардж переместиться в кресло на колесиках. Порылась в бумажнике Шона. — Вот это, может? — извлекла она мятый клочок бумаги. — Откуда тебе знать содержимое его карманов…

— Да, да! — сияя, протянула Мардж руку.

— Здесь написано, — не моргнув глазом, проигнорировала ее жест медсестра, — «Окончательная информация на пустыре за восьмым километром Пейсли-роуд. М. Г.». Странная записка, но она и объясняет, что этот М. Г. его отделал.

— Вовсе нет, — оживленно возразила Маргарет. — М. Г. нет в живых уже несколько дней.

Охранник, Альма и сестра Уиннсберг как-то странно посмотрели на девушку с зажегшимся взглядом в инвалидной коляске. Пальцы загипсованной ноги уже посинели.

— Альма, вези мисс в палату, — приказала старшая сестра. — ей пора лечь. Прослушаешь ее звонок, забирай телефон и возвращайся. А вы, мисс, не покидайте палату.

Альма послушно взялась за ручки, и Мардж покатилась назад к кровати с подушками против своей воли, оглядываясь на стойку, где оставались вещи Шона Коннерза.

— Я хотела бы поговорить с Шоном Коннерзом, — сказала она Альме уже в палате.

— Ложитесь, — посуровела Альма, взбивая подушки и укладывая на них ногу Маргарет. — И не вздумайте больше вставать.

— Ну, а в туалет как же? — невинно сострила мисс Никсон.

— В туалет можно, конечно. Вы не в тюрьме ведь.

— Оно и видно, — пробормотала Мардж.

— Звоните уже, — устало присела Альма на табурет, заправляя за ухо отросшую челку.

— Верно, — улыбнулась Мардж. — Звоню. Уже забыла.

Под бдительным надзором Альмы она набрала номер и, постукивая свободной пяткой по койке, ждала ответа, вперив взгляд в идеально белый потолок. Зачем в больницах все белое? Цветное бы было веселее. — Алло, Сэл? — наконец Сара взяла трубку!

— Марджи, ты? — услышала она за помехами голос Сары Брайтон. — Как ты себя чувствуешь?

— Да… в общем, ничего, — Мардж похлопала ладонью по гипсу. — В гипс меня заковали, Сэл! Гарольд собственной персоной отдал приказ!

Альма сделала знак: громкая связь. Нет, ну в самом деле! Мардж поджала губы и подчеркнуто послушно нажала кнопку динамика.

— … Гарри сказал, — тем временем отвечала Сэл. — Ты еще столько на ней проходила, Мардж, разве можно так?

— Я же не знала… Подожди, а где он тебе умудрился сказать?

— Мы сейчас втроем все в тюрьме.

Глаза Альмы испуганно округлились, и она зыркнула на Маргарет — то пресечь попытки к бегству, то кого-то нет в живых, то кто-то в тюрьме.

— Они поехали допросить кое-кого, — пояснила Мардж, давясь смехом. — Это медсестра Альма слушает наш разговор. Гарольд всем, похоже, сказал, что я опасный преступник и велел стрелять при попытке к бегству, — девушка веселилась от души, созерцая вытягивающееся лицо Альмы и ловя паузу со стороны Сэл. — А тут еще тюрьма. Сэл! — и она разразилась хохотом.

— Мардж, не пугай людей, — рассмеялась Сара. — Боюсь, из-за метели мы тут надолго застряли. Дорогу замело, такси не ездят.

— Как замело? — поразилась Мардж и выглянула в окно. Снег сыпал, как сумасшедший. Если снег может сойти с ума, конечно.

— Гарри сейчас беседует с мисс Бэ… — помеха шуршанием скрыла часть фразы.

— Алло? — переспросила Маргарет.

— Алло! Марджи!

— Да, да, я слышу!

— Алло! Ал..! — связь оборвалась.

— Застряли в тюрьме… — проговорила Мардж. — Сидеть мне без зубной щетки, значит…

Альма молча забрала телефон.

— Не забывайте, что вам нельзя вставать, — напомнила она, открывая дверь. — Разве что в туалет, — улыбнулась очаровательно и, выключив свет, тихо затворила за собой дверь.

Маргарет осталась одна. Глядя на дрожащий безумный танец разыгравшейся снежной бури в оранжевом свете фонаря, она задавала себе вопрос. Кто напал на Шона Коннерза?

Интересно, сколько же теперь времени? Маргарет Никсон, лишенная любых связей с общественностью и пространством, изучала на стене суетливые тени от метели в пятне света фонаря. Сна ни в одном глазу. Вот ведь несправедливость. Вечно он лезет не в свое время. Впрочем, блаженные грядущие каникулы даже ногу в гипсе наполняли невероятной легкостью. А Гарольд-то мог бы и позвонить на номер Альмы, хоть по телефону проведать, раз дорогу замело…

Любопытно, связано ли нападение на Шона Коннерза с делом Мэрайи? Если так подумать — на месте встречи из записки его поджидали (причем явно не усопшая пожилая леди, мир ее праху), значит, записку писали эти самые негодяи, а не мисс Гудвин. Но информация передана тем же способом, что и всегда — опять же, как и ее отравитель, в таком случае бандиты знали о привычках Мэрайи и деятельности. Тогда нападал тот, кто и убил. Что за тайна у Интернет-подруги, что ради этого жизнь уже второго человека могла оборваться? Видимо, дело хотели остановить во что бы то ни стало. Наверно, у Коннерза была некая изобличительная информация. Но сам он об этом не знал, похоже… Однако, он мог видеть убийцу своими глазами!

Наверное, это судьба — сломать ногу именно сегодня. Стоит поговорить с ним. Немедленно. Главное, чтоб сам детектив был в говорибельном состоянии. И чтобы не попасться на глаза сестре Уиннсберг. Или Альме.

Переставляя табуретку осторожно, как вазу из китайского фарфора, Мардж чувствовала себя медвежатником. Тихо приоткрыла дверь и просунула голову в щель. Справа, слева… Чисто! Теперь пошире. Табурет, колено, нога. Табурет, колено, нога… Дверь. Осторожный поворот ручки. Пусто. Закрыли. Табурет, колено, нога… Просто счастье, что сейчас некий час ночи, и коридор пуст.

Шон Коннерз открыл глаза, различая перед собой туманный свет. Это свет в тоннеле комы?.. Вряд ли. Вот девичье лицо склонено над ним. Кажется, там такого не бывает. Блондин шевельнулся, и его пронзила боль в животе и ребрах. Верно. Воспоминания возвращаются. Пустырь из записки и две тени. Неожиданное нападение. Он с трудом заставил себя доползти до дороги…

— Мистер Коннерз? — сказало лицо девушки вполголоса. — Вы как, приходите в себя?

— Видимо, — негромко ответил и он. Губы слушались с легким отставанием от мысли, но радовало ощущение неповрежденного лица. Спас рост выше среднего. А когда он корчился на снегу, то инстинктивно прикрывал руками голову. — Если вы реальны, то и я возвращаюсь.