Мстислава поёжилась от отвращения. Голова закружилась, а пустой желудок сжался в болезненной судороге.

— Я есть хочу, — жалобно проговорила она ослабевшим голосом.

Девушка задумчиво вздохнула.

— Непутёвая ты какая-то. Ладно, гляну пойду, там вроде одёнки с ужина оставались. Да багатья подам, небось, в потёмках сидишь.

Мстислава, не чувствуя под собой ног, спустилась обратно, держась за стену, чтобы не упасть.

Служанка и правда вскоре явилась с большим ломтём хлеба и крынкой простокваши, которые в былые времена Мстиша и не посчитала бы за еду. Но нынче ей показалось, что ничего вкуснее она не пробовала. Хозяйская дочка, по-бабьи подперев кулаком подбородок и мелко кивая головой, следила за тем, как ела княжна. Она принесла с собой лучину, и теперь от яркого живого огонька каморка стала казаться чуть менее мрачной.

Насытившись, Мстиша подняла глаза на не отрывавшую от неё дотошного взгляда девку. Раньше она бы осталась для княжны безликой тенью, лишь незаметно промелькнувшей и принесшей еду и тепло, но нынче Мстислава была вынуждена смотреть на неё, терпеть рядом с собой, замечать грубые загорелые руки и засаленный передник, испытывать на себе насмешливый снисходительный взор.

Мстиша сдержала закипевший гнев. Она находилась не в том положении, чтобы давать нраву волю. В памяти отдались язвительные слова помытчика и, превозмогая себя, девушка чуть склонила голову.

— Да вознаградит тебя Небесная Пряха, — с достоинством проговорила она.

От такой напыщенности брови служанки взлетели вверх, но, кажется, упоминание Богини удержало её от открытой ухмылки.

— Чудная ты. Говоришь как бобыня, да и, — она выразительно кивнула на Мстишу, не умея подобрать нужных слов, — сама из себя чудная. Откуда ты взялась такая? Я по первости думала, ты от поезжан, что вечор останавливались, с зазимским сокольником отлукнулась. — Её глаза озорно сверкнули любопытством.

Мстиша выпрямилась.

— А что же, он всё тут ещё? — спросила она, стараясь не выдать волнения.

— Тут, — кивнула служанка, — я ему в сеннике постелила. Надумал на торжище остаться, что в конце седмицы собирается. К нам со всех концов гости жалуют, хороший торг, знатный.

— Порознь мы, — отрезала Мстиша, насупившись. — Медынская я, тоже на торг приехала по господскому поручению.

— Как скажешь, — развела руками девушка, видя, что от странной гостьи больше ничего не добиться. — Ладно, некогда мне лясы с тобой точить, а то батюшка осерчает. Спи да не бойся. Про клопов я так, ради смеха сказала. Да крынку поутру не забудь занести.

Когда служанка ушла, Мстиша привычно заперлась на засов и, задвинув дверь сундуком, задумчиво опустилась на расписную крышку.

Единственной живой душой, которую знала здесь Мстислава, был Нелюб. Более того, он догадался, что княжна пыталась сбежать в ту злосчастную ночь и, кажется, был из-за этого весьма невысокого мнения о ней. Как ни странно, это несколько облегчало душу Мстиши, потому что она могла не бояться упасть в его глазах. Ниже было некуда.

Несмотря на всю строптивость зазимца, он явно не купался в богатстве. Мстислава с пренебрежительной усмешкой вспомнила его суровую заношенную рубаху и неказистую клячу. Если бы ей хватило ума правильно попросить, Нелюб принял бы награду.

Так почему бы не рассказать ему всё начистоту? Нелюб ведь и так знал, что она не хотела выходить за Ратмира. Он, в отличие от Мстиши, мог без опаски отправиться к Сновиду. Что бы ни держало боярина от исполнения их замысла, нынче, узнав, в каком положении Мстислава оказалась, он тотчас примчится за ней. А помытчику княжна посулит богатую награду, да так, что он не сможет отказаться. И голова у неё не отвалится поклониться, и улыбнуться она всегда умела, что из парней потом верёвки вить можно было.

Мстиша лишь боялась, что в отместку за глупую пощёчину Нелюб выдаст её Хорту. Как бы воевода ни старался, поезд всё равно ехал небыстро, и зазимец вполне мог догнать его, чтобы предупредить земляка.

Что ж, попытка стоила того. И, если поначалу подобная мысль казалась княжне сумасбродной, то, чем дольше Мстислава примеривалась, тем удачнее она ей представлялась. Можно было выждать, пока обоз уедет подальше, но время работало и против Мстиши. Кто знает, сколько продержится Векшино ряженье? Что, если Хорт и без Нелюба раскусит их нехитрый обман?

Взвесив все доводы и поняв, что беспокойные мысли всё равно не дадут ей уснуть, Всеславна собралась действовать немедля. Пища придала девушке бодрости и присутствия духа, и она осторожно, но в то же время решительно отправилась на поиски Нелюба.

Надвинув куколь до самых глаз, Мстиша выскользнула в сени. Она прошмыгнула через общую избу, где была устроена трапезная. Час стоял поздний, и за длинным дубовым столом сидело лишь несколько задержавшихся гостей, среди которых девушка не заметила зазимца. Не с первого раза она нашла лаз, ведший наверх. Лодыжка всё ещё напоминала о себе, и Мстиславе пришлось попотеть, прежде чем она сумела взобраться по крутой лестнице.

Девушка очутилась в тёмной захламлённой повети. После холодной сырой каморки было приятно вдохнуть здоровый, чистый запах сена и высохшего дерева. Скудный свет, пробивавшийся откуда-то из-за горы скарба, позволил Мстише немного оглядеться.

Ощетинившись кривыми зубьями, проход у стены, словно часовой, сторожила борона, тут же выстроился ряд разномастных пузатых кадок, в углу одно на другое было свалено полдюжины покорёженных от старости корыт, тут и там лежали донца от прялок, вальки и негодное вручье. Мстишин взгляд добрался до больших розвальней, когда она едва не вскрикнула. На одном из загнутых, похожих на оленьи рога полозьев, громоздилась зловещая тень. От неожиданности и испуга девушка оступилась и опрокинула неизвестно откуда взявшуюся мялку. Падая, та задела висевшие рядом косы, и стены огласились грохотом и ржавым лязгом.

То, что казалось чудовищной тенью, исторгло резкий пронзительный вопль и размахнуло огромные крылья, и Мстислава в ужасе зажмурилась и накрыла грудь руками, готовясь к самому худшему.

— Тише, Бердяй, — раздался властный голос, и княжна разомкнула глаза.

Неслышно подошедший Нелюб стоял возле саней, выставив одну руку в сторону и успокаивая всполошившегося ястреба. Но смотрел он не на птицу. Некоторое время помытчик изучал незваную гостью, не выражая ни малейшего удивления её неожиданному появлению. Мстише начинало казаться, что на свете не было ничего, что смогло бы поколебать невозмутимость этого человека.

— Значит, всё-таки сбежала, — наконец, озвучил очевидное Нелюб.

По-прежнему не сводя глаз с Всеславны, он невесомо погладил ястреба по груди тыльной стороной ладони, и тот, всё ещё недовольно покряхтывая, сложил взъерошенные крылья.

— Помоги мне, Нелюб, — вместо ответа перешла к самому главному Мстиша.

И всё-таки она сумела его удивить. Такой наглости зазимец явно не ожидал. Его широкие брови поползли вверх, а губы тронула недоверчивая, почти восхищённая усмешка.

— Вот, значит, как, — кивнул он, словно соглашаясь с какой-то давно надуманной мыслью. — А награда будет?

Мстиша вспыхнула. За то время, что они не разговаривали с Нелюбом, девушка успела позабыть, насколько несносный мужлан раздражал её. Он будто нарочно подзуживал княжну, заставляя выходить из себя и совершать глупости. Но больше Мстислава ему такого удовольствия не доставит, нет.

— Ты вправе думать про меня дурное, но я действительно обещаю не поскупиться с наградой. То, что случилось тогда... — Мстиша запнулась и отвела глаза. — Виновата я перед тобой, — не в силах взглянуть на Нелюба, тихо закончила она.

Некоторое время зазимец молча рассматривал девушку, взвешивая что-то, а потом кивнул вглубь сенника:

— Ладно, идём, расскажешь всё толком.

Мстислава последовала за Нелюбом, благоразумно обходя сердитого ястреба подальше.

— Милости прошу в мои палаты, — насмешливо пригласил помытчик, заводя девушку в угол, служивший ему ложницей.