Затыкать этот вечно озлобленный на мир рот пришлось губами. Она видела, что я собираюсь сделать, могла остановить меня в любой момент, любую тысячную секунды, но, как и ранее, показушно предпочла прикрыть на мои действия глаза.

Мой язык проникает в её губы, хватка дроу ослабевает, колба падает с её рук, проливается на землю.

— Не думай, что так легко… — Пальцы мои сжимают её ягодицу, медленно двигаясь по меж её шоколадных булочек, опускаются ниже. — Не честно, ты до сих пор не сдержал своё слово… ты пользуешься мной, моей слабостью к исходящему от тебя свету… — оплетая меня руками, в коротких перерывах от поцелуев шепчет дроу.

— Верь в моих товарищей, в меня и мой выбор, хоть немного.

— Так и быть, но только сейчас. — Взяв меня за кисти, через силу остановив, она, повернувшись вместе со мной, пристально глядит за нашими представителями света.

Эсфея подходит к Астаопе, используя ману, творит волшебство, в корне меняющее как цвет крови израненной, так и её внешний вид. Девушка, напоминающая живого, молящего о прекращении её страданий мертвеца, постепенно светлеет, затягиваются раны.

— Матвей, мне не хватит силы… — прошептала древняя.

При виде неизвестного колдовства, дроу возбуждённо нашёптывает мне на ухо свои впечатления, эмоции.

— Хорошо. — Прервавшись, ответил я, при этом попросив наставницу дроу оценить мои навыки по передаче маны. По недовольному лицу читалось, она хотела бы меня сейчас обучить кое-чему другому, но я ведь её Герой, а герою, коего она обещала обучать, тяжело отказать. Хе-хе, абьюзивная способность разблокирована!

Как и ранее, Эсфея, едва я той коснулся, принимается иссушать меня изнутри. Забирать всё, что есть у меня, а я и не жалею, в этот раз есть за что страдать. Глядя на бедную Астаопу, на то, что с ней так долго делали, понимая, через какие она прошла мучения, ненависть к ней, за убийство моё, кражу из мира, уходят на второй план. Пока я развлекался, познавал прелести жизни, она страдала, умирала и возрождалась вновь. За деяния её, за честолюбие и гордость, судьба наказала Астаопу. Карма то или злой рок судьбы — не знаю. Сейчас, глядя на неё, мне просто хотелось делать добрые дела и молиться, всем кому могу, лишь бы со мной не случилось чего-то такого же, что произошло с Астаопой. Лучше быть НПС, чем ГГ подобного романа.

— Ты приговариваешься к смерти.

Изогнутый кинжал с десятками изогнутых резцов, проходится по горлу стоящего на коленях Хранителя. Стальные шипы рвут плоть, разрывают артерии. Жертва с непониманием и слезами на глазах падает на дорогой ковёр, кровью своей заливая его. Эльф, ещё будучи живым, с земли смотрит на своего довольного убийцу. Санд Лефсет Морел, избранный советом правитель, Старший из Хранитель рощи, только что собственными руками прикончил последнего члена совета. От сего момента и до смерти его, никто более не посмеет голосовать против него, не решится восстать или покуситься против единоличной власти Морел. Времена выборов в рядах Хранителей канули в лето, наступали тяжёлые годы единоличной монархии.

Двое воинов, подцепив труп за ноги, оставляя за собой кровавый след, утягивают тело за пределы походного шатра. На смену покойнику, приходит воин. Пав на колено, глядя в ноги правителя, отчитывается.

— Господин Морел, наши войска г…

— Король. — Прервал воина Лефсет.

— Простите, что? — В горле воина встал ком. Переспрашивая, он запнулся, вспомнив главные из заветов, оставленных предками.

— Отныне обращайся ко мне как Верховный правитель, Король рощи. — С улыбкой глядя на свой окровавленный клинок, ожидая сопротивления, непокорности от прибывшего воина, потребовал Морел.

Воин смутился, в очередной раз задумавшись о неправильности своего выбора, тот глядит на кровавый след. Понимая, что будет в случае непокорности, произносит:

— Верховный правитель, войска готовы к прорыву. В рядах наших — предатели, враг оповещён о подготовке наступления, возможно, стоит повременить с ударом в лоб.

Тактика, выбранная Морелом, оказалась одной из самых пугающих, рисковых и кровавых из всех, что воин мог себе представить. Удар в лоб, на мелководье, где враг сильнее всего укрепился, возвёл баррикады, к тому же, рядом имелась крепость Единого племени подобное — являлся самоубийственным. Зная всё это, отвечающий за планирование Хранитель собирался пустить силы в обход, диверсионными группами уничтожить вражеские поселения, что тот стремился разбить у озёр. Они занимались ловлей рыбы, спешно переносили всё пойманное в основное поселение, красноречиво объясняя, что враг испытывает дефицит провианта. Хранитель считал, что следует дожать врага, не атаковать у основного поселения, где витал дух непобедимой защитницы Зуриэль, а бить издали, лишая врага провизии. Используя численный перевес, за годы, возможно десятилетия, он хотел извести своего врага голодом, поступить так, как всегда поступали Хранители. Но новый, провозгласивший себя королём правитель требовал другого. Он хотел бойни, хотел резни, того, чего всегда и с большим трудом старались избегать долгожители.

— Предатели — это хорошо. — Произнёс демон во плоти Морела. — Нанесём удар так, как и задумывалось. Пусть враги познают нашу мощь, ощутят силу и содрогнуться. Мы прорвём самый укреплённый участок, ворвёмся на их земли, возьмём штурмом крепость, а после, умыв противника кровью, двинемся к поселению!

— Верховный правитель, не только враг умоется кровью, но и мы, многие погибнут во имя достижения избранной вами цели!

Король эльфов, локтем оперевшись на ребро своего трона, коварно улыбнулся, нанеся удар по душевному равновесию Хранителя, произнёс:

— Вот и славно.

— Чего же здесь славного⁈ Многие погибнут!

— Но подвиги их буду жить в веках! — Ударив кулаком по трону, заявил демон.

В атаке своей он не преследовал цели победить, уничтожить своего врага в лице Эсфеи и ангела, возникшей у той в роли прислуги. Напротив, сейчас он был слабее, понимал это, потому требовал большей жертвы для себя. Больше крови, больше мучений и смертей. Когда Хранители, служащие ему, познают отчаяние, а враг, на которого они идут, понесёт значимые потери, лишь только тогда он обретёт силу, равную падшей с небес Эсфее, а, быть может, даже превосходящую её. Демону требовалась сила, власть, обрести которую он мог лишь путём приношения великих жертв среди верных ему существ. Смерть и страдания, вот что требовалось демону.

— Подвиги… Эта земля, она нам не нужна. Как и не нужны эти треклятые дикари. Многие обозлятся на вас, могут восстать. Верховный правитель, я не пугаю вас, а предупреждаю, битва, что вы затеваете, может стать для нас последней.

«Для вас, да», — пытаясь сдержать улыбку, король подзывает стражу, заставляя своего слугу испытать животный страх. Подобное случалось лишь тогда, когда король задумывался о казни.

— Где тонко, там и рвётся, понимаешь? После неудачных диверсий, гибели целого отряда во вражеском тылу, наша обычная тактика в бою против наших же собратьев перестала быть действенной. Причины тому две: либо враг адаптируется, используя наших братьев и их навыки — блокирует нас, либо среди истинных Хранителей завёлся предатель.