Как и Кобо, после очередного переката по земле, эльф, без единой царапины на лице и с фактически уничтоженным, разлетевшимся на осколки доспехом, поднимает руку, сдаётся.

— Матвеем… — Видя поверженного собрата, скрипя зубами, обратился ко мне генерал Карнелл. — Видите ли, кузнечные элементы у мастеров Хранителей стоят бешенных вложений, многие веками стоят в очереди, лишь бы с них сняли мерки. Потому я…

— Да? Компенсацию хотите? Без проблем, у меня в деревне есть кузнец. Просто соберём осколки, сгоняем в деревню и сделаем лучшем, чем было.

— С-сгоняем? — Глаз эльфа дрогнул, наверняка он хотел мне рассказать о том, как это всё сложно, долго.

— Матвеем, кузнечное дело — это вам не шутки. — Вступила в разговор Цветок. Бля, ну я же говорил…

— Вас зачарованное оружие интересует? — На мой вопрос Хранитель и фея переглянулись, не ответив, молча кивнули. — Ну вот, если не создадим комплект лучше прежнего, поделюсь с вами чем-нибудь из наших запасов.

— З-запасов, у вас его много? — Глаза эльфа округлились, Цветок Древа Жизни так же выглядела очень и очень озадаченно.

— Ну да, мы постепенно наращиваем его количество.

— ЧТО⁈ — Повскакивав со своих мест, в один голос, привлекая ненужное внимание, закричали оба.

— Бля… да тише вы, люди смотрят. — Заметив, как вся арена стихла, уставившись на нас, рукой прикрывая губы, шикнул я. — Сядьте, там история долгая, потом как-нибудь расскажу или покажу. У

Пав на своё место, Карнелл поднял кубок, залпом осушив того, рукой подпёр голову и уставился на арену. Хоть глаза его и глядели на последнего своего воина, но мысленно он был не с ним. Здоровый, плечистый эльфийский воин, двух метров ростом. Никакой сияющей брони, лишь стальной нагрудник да кожаная куртка, штаны, перчатки, отдающие слабым, тёмным светом, и клинок. Клинок его был необычной, волнистой формы и сиял, словно лазурная волна. Во взгляде этого воина не было высокомерия, с уважением к своему оппоненту он приклонил голову. Разноглазый так же поступил в ответ.

«Зачарованные перчатки, несколько колец, ожерелье маны, а также обувь и клинок» — Проанализировав эльфа, вторгнувшись в мою голову, заключила Зуриэль. Спрашивать о том, кто победит не стал. Сохраняя для себя хоть какую-то интригу, я верил в своего бойца, поддерживал его, переживал и, к счастью или сожалению, победителя мы так и не увидели. Несмотря на меньшее число зачарованных предметов брони, эльф обладал вспомогательной бижутерией, к тому же, так же был чувствителен к магии и мог использовать кулон, из коего и черпал силы. Мой кролли так же бился достойно, но, под истечением времени, казался более уставшим, впервые он сталкивался с кем-то столь же равным ему по силе. С тем, кого мог одолеть с тем же шансом, что и проиграть. Оба бойца во время сражения испытывали азарт, их волнение, желание победить передалось зрителям, в том числе и мне.

Вечер закончился на хорошей ноте, многие из моих бойцов обрели новых друзей. Союзник узнал, что мы ничем не хуже, а местами и лучше его, мы же в свою очередь подметили для себя готовность эльфов принимать нас такими, какие мы есть. Лучше всего, последнее (наше принятие) подчеркнули обжимавшиеся в кустах высокий, плечистый му, дравшийся в первых поединках, и худенькая, стройная эльфийка, нашедшая в «звере» то, что не могла найти в мужчинах своего племени.

Вернувшись в Озёрный, проверив, что дела наши по обустройству и возведению оборонительных укреплений завершены, планирую визит в деревню. Слегка раньше временный, но путь недалёкий, стоит проверить, как идут дела на полях, в мастерских и самом посёлке. Так же, стоит позаботиться и о контуре будущего второго кольца укреплений. Земля давно уже разморозилась, требовалось приступать к строительству.

Уведомив о моих планах Зуриэль, получаю обещание подготовить к утру сопроводительный отряд, а также внезапный молчаливый обрыв. Что-то невидимое потревожило ангела, голубые глаза, глядящие в стену, загорелись золотым светом.

— Зуриэль, ты меня пугаешь… — Тронув ту за плечо, получаю ответ:

— Свирепый Рык столкнулся с нечистью.

— Староста Матвеем вернулся, Матвеем вернулся!

С радостью на лицах, визгом и криками, разнося весть по деревне, встречали меня у ворот дети. Кланяясь, интересуясь, всё ли хорошо у меня и в Озёрном, бросая свои дела, бежали навстречу жители. Поголовное большинство приветствовало меня своими настоящими, искренними улыбками и облегчёнными взглядами, которые Цветок Древа Жизни никак не могла понять. Наше поселение размерами своими в разы меньше эльфийского, внешне серое, грязное место с плотно стоящими друг к другу строениями, казалось ей слишком диким. Ибо не было в каждом из возведённых домов своей изящности, культурного отличия в виде резных фресок, каменных скульптур с ликами предков и тысячелетних гербариев, оплетавших деревянные постройки. Одна каменная дорога, множество тропинок усланных досками, а так же тесная планировка, с нависающими над улицей стенами домов и крыш. Такой пейзаж заставил Цветок чувствовать себя запертой в деревянный горшок. Лишь дерево, посаженное на небольшом отдалении моего дома, а вернее саженец, смогли хоть немного успокоить напряжённо озиравшееся существо. Фея переживала за природу, чувствовала тот вред который мы способны ей причинить.

— Слава Кузнецу, вы живы… — От приветственных слов одного из стражей, я чертыхнулся, встав на носочки, огляделся. Блять, услышь его приветственные слова Эсфея, хлебнули бы мы дермеца с утра пораньше. Жестами послав того по дальше… проверять прибывших с нами эльфов, во избежание лишних проблем, стараюсь как можно быстрее покинуть территорию врат. Прошло чуть больше недели, а криков, эмоций, связанных с моим прибытием, столько, словно Матвея Чудотворца столетие никто не видел. Это удивляло фею, (её дома так точно не приветствуют) и заставляло меня гордиться маленьким народцем. Больше всего обрадовала Муррка, крольчиха, словно с войны меня встречая, повисла на шее, осыпав серией быстрых поцелуйчиков, проверив, нет ли у меня каких-либо новых трав, включая паховую область, схватила и притянула мою руку к своему животику. Он был ещё совсем маленький, словно Муррка в очередной раз переела, но бугорок уже чувствовался. Два месяца её беременности позади, крольчихе, по её биологическим особенностям, осталось ещё три с половиной, максимум четыре.

Чмокнув красотку в ответ, получаю сияющую от уха до уха улыбку, а так же обещание подготовить мне на вечер постель, овощной пир и «развлечения».

— Кого позвать, Хохо, Лею или Зелёную? Не хочу обидеть Пом и Зуриэль, но другие тоже по тебе сильно скучают. — От этих слов, о том, что мой маленький гарем меня не забывает, на душе стало так тепло, так солнечно. Господи… не зря живу.

— На твоё усмотрение. — Шлёпнув ту по попке, отправляю фыркнувшую от радости кролли дальше заниматься своими делами, а сам тем временем веду Цветок к её младшим сёстрам, Ветерку и Зоре. Сказать, что хоть одна из них была рада старшей — обмануть самого себя и небеса. Ещё при нашем подходе к деревне, они, почувствовав «Её» приближение, повесив замок на двери теплицы, скрестив руки под своими едва заметными грудями, набычились, словно два мелких гопника и, не желая пропускать ту дальше, начали диалог у входа.