Иванов прищурился, сосредоточенно потер подбородок, а вот Троепольский отреагировал бурно: поперхнулся чаем, закашлялся. Отдышавшись, сипло пробормотал:

— Прошу прощения, — он отодвинул чашку с напитком. — Владислава Юрьевна, насколько мне известно, помимо создания герба в воздухе, вы уничтожили часть ограждения и земельного участка на территории особняка, в котором проживает купец Васильев. Это тоже с целью поднятия духа патриотизма?

Бедро Константина плотно прижалось под столом к моему. В этом движении не чувствовалось ни намека на сексуальный подтекст: Костя давал понять — он рядом и в любую секунду придет на помощь.

— Иван Тимофеевич, предлагаю сразу определиться. Вы, как начальник отдела контроля над использованием магии, выказываете обеспокоенность в интересах неопределенной группы лиц или представляете сугубо интересы купца Васильева? — сглаживая остроту вопроса, я мило улыбнулась.

Подперев подбородок ладонью, Иванов посмотрел на меня с неподдельным восхищением, Троепольский же грозно нахмурился и с недовольством отметил:

— У вас был спонтанный выброс разрушительной силы. И нечего тут сказки рассказывать! — мужчина с раздражением потер сведенные судорогой пальцы на левой руке.

— Иван Тимофеевич, — я неодобрительно поморщилась, — неужели сотворенный на небосводе герб Российской империи указывает на то, что силу я не контролировала? Ну вы же профессионал, — добавила с укором.

— Изумительная техника исполнения, — озвучил свое мнение Семен Семенович.

Заметив злорадные огоньки во взгляде «фээсбэшника» и задергавшийся уголок глаза Троепольского, мысленно хмыкнула. Ух ты, похоже, здесь конфликт интересов служб. Что ж, бывает. Ну а мне это только на руку.

— Надеюсь, вы не будете отрицать, что хозяину особняка причинен вашей силой значительный ущерб. А это прямое нарушение закона, — процедил сквозь зубы Иван Тимофеевич.

— Никакого ущерба нет, — неожиданно вставил Костя.

Грозно прищурившись, начальник отдела контроля потребовал:

— Поясните, Константин Александрович.

— Купец Васильев проживает в доме, являющимся моей собственностью. Скажу больше — это родовой особняк рода Росс, — словно гром среди ясного неба прозвучал спокойный голос барона. — У меня же нет никаких претензий к госпоже Метельской. Напротив, я ей искренне благодарен за содействие в благоустройстве принадлежащего мне земельного участка. Люблю, знаете ли, экзотику, — и он мечтательно вздохнул.

Лицо Троепольского побагровело, дыхание сбилось. Новость, без сомнения, его шокировала. Зато Семен Семенович не выказал даже тени удивления.

Я внешне бесстрастно наблюдала, как Иван Тимофеевич нервно комкает салфетку, но внутри бушевал ураган. Эмоции опять так некстати пустились в пляс.

Естественно, никакой обиды на Росса не было. По факту он ни в чем мне не солгал, а то, что не рассказал в машине, — оно и неудивительно. Я и сама тогда плохо соображала. Впрочем, сейчас ситуация не намного лучше: благодарность за оперативную помощь смешивалась с острым сексуальным желанием, в итоге со мной творилось бог весть что.

Тем временем Семен Семенович отложил приборы.

— Константин Александрович, благодарю за отличный ужин и увлекательную беседу, — Росс любезно склонил голову, «фээсбэшник» же со значением продолжил: — Владислава Юрьевна, рад, необычайно рад знакомству. Надеюсь, еще встретимся. Увы, вынужден откланяться. Дела, — он развел руками и встал из-за стола.

Остальные мужчины, не мешкая, поднялись следом.

— Всего доброго, — угрюмо пробормотал раздосадованный Троепольский. На его лице отчетливо читалось жгучее желание уйти и никогда больше с нами не встречаться.

Честно сказать, пока шел ужин, у меня возникло подозрение, что Иван Тимофеевич назначен на должность недавно. Теперь же оно лишь окрепло. А уж о том, что ему приходится несладко, даже и говорить не стоит.

Вместе с Костей мы проводили гостей, обменялась с ними на прощание дежурными любезностями. А едва дверь за ними захлопнулась, сильные руки легли мне на талию, Росс властно привлек к себе. Тьма тотчас заурчала, в горле пересохло.

— Ты правда герб осознанно рисовала? — обожгло ухо теплое дыхание.

Чуть отстранившись, кивнула. Не отводя глаз от его четко очерченных губ, призывно шепнула:

— Пойдем?

Рыкнув, барон подхватил меня на руки. Молнией взлетев на второй этаж, он вихрем ворвался в комнату и, закрыв дверь, поднес меня к широкой кровати, поставил на ноги. Безумно нежно провел по лицу тыльной стороной ладони и едва уловимо поцеловал, будто пробуя на вкус.

Хрипло застонав, запустила пальцы в его волосы, не сдерживаясь, прильнула всем телом. Хотелось большего, гораздо большего. Ногти впились в спину мужчины. Через несколько мгновений затуманенный желанием разум отметил, как кожи коснулся прохладный воздух. С тихим шелестом платье упало на пол. За ним последовало белье и одежда Кости.

Мир куда-то поплыл. Сгорая в огне его страсти и вновь воскресая от безумно нежных ласк, я словно откуда-то издалека услышала низкий волнующий голос Росса:

— Ты лучшее, что со мной случилось. Я оживаю с тобой.

С силой прижав мужчину к себе, укусила его за плечо, прошептала:

— Люби меня. Сейчас люби.

Время остановилось, сомнения, тревоги, подозрения ушли. Костя стал моей единственной реальностью, все прочее потеряло смысл. Остались только он и я.

А завтра будет завтра.

— Доброе утро, — прозвучал бархатистый голос Кости. Губы мужчины нежно коснулись виска.

Не размыкая век, я сонно улыбнулась, ласково шепнула:

— Привет.

Перевернувшись на бок, подалась навстречу Россу. Прижалась щекой к его груди. Ощутила ткань рубашки и вяло удивилась. Когда он успел одеться?

Костя аккуратно убрал локон, упавший мне на лицо, тихо спросил:

— У тебя есть планы на сегодня, или будешь отсыпаться?

Веки не желали подниматься. Ощущая сладкую истому во всем теле, хрипло уточнила:

— Который час?

— Семь пятнадцать, — барон плавно отстранился.

— Сколько⁈ — сон как рукой сняло. Я моментально села, проворно натянула одеяло на обнаженную грудь. — Раньше разбудить не мог? — с укором посмотрела на стоящего возле кровати Константина. Тот был привычно невозмутим и явно собрался на деловую встречу.

В глазах Росса заплясали озорные смешинки.

— Не мог, — отозвался он. И, видя мое недоумение, пояснил: — Сам недавно встал. Если бы не совещание, то спал и дальше как сурок.

Вспомнив, чем мы занимались без передышки часов десять, не меньше, я смутилась. Так-то да, ночь вышла бурной. По моей, кстати, инициативе. У Кости не оставалось ни малейшего шанса на сопротивление. Хотя не сильно-то он и возражал. Скорее, безуспешно пытался поберечь невинную девушку.

В меня же словно бес вселился. Ни боли, ни дискомфорта после первой близости, на удивление, не возникло, но все же мне стоило вести себя более скромно. А теперь понятно, что я не теоретик, а очень даже практик. Костя пока не спрашивает, но вопросы у него однозначно появились.

Впрочем, ни о чем не сожалею. Росс — восхитительный любовник. Ночи, подобной сегодняшней, у меня в прошлой жизни точно не было. На этом тема самобичевания закрыта.

Смело встретившись с внимательным взглядом мужчины, уверенно сообщила:

— Я одеваться. Через десять минут буду готова, — соскочила с кровати, плотнее запахнула одеяло, осмотрелась. В пределах видимости лишь один чулок. А где платье и белье?

Решив не заниматься поисками, подобрала одеяло и прямо в нем уверенно пошагала в коридор. Ну не ходить же голяком по особняку!

— Жду в столовой, — долетели в спину слова Кости.

Затормозив, обернулась. Небрежно прислонившись плечом к косяку, барон стоял в дверях спальни.

Какой же он красивый…

Тьма сыто заурчала, напоминая, что глава рода Росс не только красив.

Спрятав довольную улыбку, кивнула. А потом резко развернулась и направилась к лестнице. Опаздывать я в принципе терпеть не могла, а до тренировки осталось всего ничего.