— Это… не моя. Осторожнее! Слева!

Кусты сбоку от них затряслись, между ветками мелькнул смутный силуэт. Они с Варей синхронно навели на него ружья, но оба не выстрелили — ничего толком не было видно, да и движение было мимолётным.

— Что это⁈ — в ужасе выкрикнул кто-то в нескольких шагах от них, почти не различимый в густом тумане.

— Сюда! — донёсся другой голос. — Соберитесь вместе! Не растягивайтесь!

— Это Богдан! — выдохнула Варя. — Пойдём! Вон туда…

Они, продираясь через колючие, так и норовящие вцепиться в одежду ветки, двинулись в сторону голосов. Кусты будто сдвинулись плотнее. Казалось, тропа находится всего в нескольких шагах от них, однако вместо этого путь перегораживали густые заросли. Товарищи по отряду были совсем рядом — было слышно их голоса, хруст палой листвы под ногами, но при этом разглядеть кого-то не удавалось. Смутные силуэты в серо-белом тумане расплывались, стоило подойти чуть ближе, оборачивались кустами или пнями.

Жак запрокинул голову вверх — туда, где туман уже начинал рассеиваться, и можно было попытаться сориентироваться по стволам деревьев. И замер от ужаса.

Поначалу показалось, что кроны деревьев двигались, сходясь всё ближе. Но потом, протерев очки подушечками пальцев, он разглядел нечто огромное, нависающее над ними, как башня.

Великан! Настоящий великан, в два человеческих роста, не меньше! С тощим узким туловищем, расширяющимся кверху и с торчащими из мохнатого горба наростами, похожими не то на сухие деревца, не то на разлапистые рога. Башка — вытянутая, узкая, снизу переходящая в спутанную длинную бороду. И глазищи, глазищи-то какие! Два озерца ядовито-зелёного пламени, источающие во все стороны струйки такого же цвета. Лапищи — мощные, узловатые — раздвигали и ломали мешающие пройти ветви деревьев, а кусты под огромными ногами и вовсе хрустели и приминались, как сухая трава. В одной из лап Жак разглядел огромную дубину, представляющую собой вывороченное с корнями деревце.

Святая Женевьева! Да как вообще можно остановить подобное чудовище⁈

— Боровик! — выкрикнул кто-то. — Яг-Морт!

— Сюда! Сюда все! Прячьтесь!

— Сюда, Жак! — Варя потянула его за рукав, указывая вперёд и чуть правее. Там в тумане маячило сразу несколько темных фигур. Наконец-то! Вон он, остальной отряд! Как они умудрились сбиться с пути?

Кусты впереди встали совсем уж непреодолимой стеной — ломиться сквозь них было бесполезно. Варя и вовсе застряла — несколько ветвей, как живые, вцепились в её одежду, так что Жаку даже пришлось закинуть ружьё за спину и достать нож, чтобы освободить её.

Их звали — Жак слышал голос Богдана и кого-то из Колывановых. Вроде бы совсем близко, но при этом каждый из возгласов доносился с разных сторон. Туман не просто дезориентировал — он начисто сбивал с толку. Мелькнула мысль — а что, если это и есть тот самый Зов? Что, если он уводит их всё дальше от группы?

Окружающие звуки — даже треск и грохот надвигающегося великана — были какими-то приглушёнными, будто доносились сквозь толстый слой воды. Громко и отчётливо Жак слышал лишь собственное срывающееся дыхание и колотящийся в висках пульс. И больше всего он боялся упустить из вида Варвару.

Та тоже поминутно оборачивалась к нему и цеплялась свободной рукой за его одежду. Ружьё она держала за ствол, опираясь прикладом о землю, как посохом. Шаль её сбилась, волосы растрепались, толстая золотистая коса болталась за спиной, тоже цепляясь за ветки. В глазах по-прежнему проскальзывало что-то звериное, но это странным образом не пугало, а наоборот привлекало. Такой — раскрасневшейся, возбуждённой, с горящими глазами, пышущими колдовской силой — она нравилась ему ещё больше. Особенно на контрасте с её обычным поведением — скромным, даже застенчивым.

Сам Жак перебросил ремень ружья через плечо, чтобы освободить руки, но само оружие постоянно цеплялось за ветки и жутко мешалось. Из правой руки он не выпускал нож.

— Вон там, слева можно обойти!

Им, наконец, удалось разглядеть просвет в зарослях, в который они ринулись чуть ли не наперегонки.

И вдруг Варвара вскрикнула и упала. Будто просто споткнулась, но уже мгновение спустя Жак разглядел над ней знакомую рябь воздуха.

Шолмос!

На то, чтобы доставать ружьё из-за плеча не было времени, да и один оставшийся там патрон ничего бы не решил. Впрочем, мысли об этом промелькнули в голове Жака позже — когда он уже бросился на монстра с ножом, запрыгивая ему на спину и обхватывая руками и ногами.

Тварь была необычной — гораздо крупнее виденных ими до этого, и весь покрытый какими-то серыми лохмотьями, похожими не то на клочья шерсти, не то на поросль лишайника. А когти на его лапах и вовсе напоминали серпы — и размером, и формой.

Варя, скривившись от боли, отползла чуть в сторону, подволакивая раненую ногу. Шолмос здорово располосовал ей бедро — кровь залила весь подол её пальто. И если бы Жак его не отвлёк, то искромсал бы девушку ещё сильнее. Самому Жаку повезло — он повис на спине у монстра, как рюкзак, заваливая того назад, и тот впустую молотил когтями по воздуху, но не мог достать его. Нож Жак вонзил ему куда-то в шею — по крайней мере, в то место, где у человека бы располагалась шея. Клинок завяз в вязкой плоти по самую рукоятку и не вырывался обратно, но это сейчас было даже к лучшему — за него можно было держаться.

— Варя, беги! Sauve-toi! — срывая глотку, заорал Жак, чувствуя, как заваливается назад вместе с пойманным шолмосом.

Когда они рухнули, Жак вскрикнул от боли в спине — под лопатку больно воткнулся не то камень, не то сухая ветка. Но почти сразу же эта боль отступила на второй план, потому что на ногу вдруг будто плеснули кипятком. Шолмос, извернувшись, достал-таки его когтями, легко располосовав голенище сапога, плотные штаны и портянки под ним и плоть до самой кости.

— Не-е-ет! — завизжала Варвара, и голос её, ломаясь, вдруг перешёл в нечеловеческий, леденящий кровь рёв. Жак, лежа в грязи и палой листве, прижатый к земле барахтающимся, как перевернутый на спину жук, монстром, выгнул шею, пытаясь разглядеть, что происходит.

И увидел.

За последнее время он уже успел немного привыкнуть к проявлениям Дара Зверя — у того же дядьки Демьяна или у братьев Вари. Хотя все эти лезущие изо рта клыки, отрастающие когти, деформирующиеся лица вызывали неконтролируемый ужас — гораздо больший, чем при виде обычного зверя. Наверное, потому что в этом было что-то противоестественное, вызывающее инстинктивное отторжение.

Но трансформация Варвары выглядела совершенно иначе. Девушку вдруг окутало облако яркого света, в котором Жак разглядел мелькнувшие угловатые символы, похожие на шаманские руны. Сквозь слепящий глаза свет можно было разглядеть лишь смутный силуэт девушки, стремительно меняющийся под аккомпанемент протяжного медвежьего рёва. Всего несколько мгновений — и на месте его Варвары вдруг возникла огромная взвившаяся на дыбы медведица с рыжевато-бурой шерстью, покрытой крупными светящимися рунами, и с горящими зелёным пламенем глазами.

«Ты не просто зверь, девочка. Ты берендей».

Рухнув обратно на все четыре лапы, Варвара тут же бросилась на шолмоса. Медвежья пасть с хрустом сомкнулась на туловище монстра, и одним мощным движением оборотень подбросила противника в воздух, не обращая внимания на молотящие по ней когти. Жак едва успел разжать хватку, иначе тоже бы отправился в полёт.

Два монстра сцепились, покатились по земле, ломая кусты, как сухую солому. Шолмос, в отличие от своих более мелких собратьев, не визжал, как рассерженный кот, а лишь гортанно хрипел, но когтями орудовал так же быстро. На толстой шкуре медведицы уже появилось несколько длинных кровоточащих отметин.

Жак, рыча от боли в располосованной ноге, попытался перевернуться и стащить со спины ружьё, но проклятая лямка перекрутилась, запуталась и теперь только душила его, мешая двигаться. Разрезать бы её к чертям собачьим, но нож остался торчать в шее монстра.