Арамис, резко отклонившись назад так, что туловище его замерло параллельно полу, одновременно сделал отчаянный выпад правой рукой, пытаясь уколоть меня в живот. Но я тоже успел среагировать, и его костяная рапира лишь тюкнула в кирпичную стену. Я же, воспользовавшись неудобной позой противника, перехватил его за запястье и рванул в сторону. Шип он в ладонь не спрятал, и тот со скрежетом пробороздил кирпичи. Я ударил по нему поближе к основанию, и он обломился, отлетел в сторону.

Вампир заорал так, будто я откромсал ему ногу. Неровный обломок шипа продолжал торчать из его ладони. К моему удивлению, он оказался не сплошным, а заполненным внутри чем-то тёмным и вязким, стекающим по ладони, как смола.

Схватив противника за шкирку, я повалил его на пол и попробовал скрутить ему руки за спиной. Но это оказалось не так просто — Арамис отбивался отчаянно, извиваясь угрём и так и норовя цапнуть меня за руку. Потеряв терпение, я долбанул-таки его эдрой, буквально впечатав в пол.

— Артур!!

Вопль был таким пронзительным, нечеловечески громким, что до боли резанул по ушам. К тому же голос этот был явно усилен Даром.

Белла выскочила из темноты прямо передом мной, в двух шагах, вытягивая в мою сторону ладони. Глаза её были распахнуты так широко, что казалось, сейчас выскочат из орбит, когда-то роскошные волнистые локоны торчали во все стороны беспорядочными патлами. Но этот её отчаянный выпад удался — я машинально поднял на неё взгляд и попался под давление Дара.

Рванулся, пытаясь освободиться, но мышцы лишь напряглись впустую, будто меня сковало невидимым льдом. Впрочем, я чувствовал, что в этот раз смогу пересилить этот паралич — Белла давила на меня изо всех сил, но я сейчас был тупо мощнее. Всё, что она может — это лишь задержать меня на какое-то время.

Впрочем, сейчас даже несколько секунд имели значение. Арамис уже очухался и с хрипом и проклятьями заворочался под моим коленом, пытаясь перевернуться.

— Ско… рее! — прорычала Белла, дрожа от напряжения. — Артур, убей его! Я… долго… не удержу!

Вампир рванулся, высвобождаясь, перевернулся на спину и ударил меня снизу вверх шипом из левой руки. Метил в живот, но я успел наклониться, и шип со скрежетом завяз между рёбрами. Боль придала мне сил и ярости, и я, наконец, сбросил с себя морок. Перехватил руку Арамиса и снова долбанул эдрой, ломая и второй его шип. А потом от души врезал и по морде.

Белла, отшатнувшись, вскрикнула и побежала прочь. Но вдруг её что-то резко отбросило на спину — она будто врезалась на полном ходу в какую-то невидимую преграду. Звук был такой, будто ударили по большой кастрюльной крышке.

Я даже невольно отвлёкся от Арамиса и разглядел над телом Беллы уже знакомое марево. Ещё мгновение — и из невидимости вынырнул Жак, держащий в руках старую ржавую лопату, похоже, прихваченную тут же, в цеху.

Белла сдавленно застонала, закрывая лицо руками.

— Pardonne-moi, mademoiselle, — пробормотал француз, нависая над ней с лопатой наперевес так, будто вот-вот добавит ещё. — Не в моих правилах бить женщин. Но конкретно с вами я давно мечтал поквитаться.

Арамис снова пришёл в себя, но на этот раз я уже не дал ему даже рыпнуться. Схватил за глотку и, придавив к земле, за считанные секунды разорвал и поглотил его тонкое тело, втянув мерцающий сгусток эдры в свой Сердечник. Произошло это так быстро и так просто, что я невольно замер, осматривая противника ещё раз. Да нет, ошибки нет — он пуст. Просто это я уже стал таким прожорливым, что Одарённые такого масштаба для меня так, на один укус. Его Аспект даже не занял отдельной ячейки в Сердечнике — похоже, просто слился с Боевой формой, ещё больше укрепив её.

— Что… Что ты сделал? — прохрипел вампир, в ужасе вытаращившись на меня. Он был в таком раздрае, что даже не пытался бежать, когда я поднялся на ноги и оставил его валяться на полу.

— Что ты сделал⁈ — заорал он уже в голос, когда я перешагнул через него и направился к Белле.

— Лежать!

Путилин, хоть и не владел Даром невидимости, как Полиньяк, тоже умудрился появиться совершенно неожиданно, выскочив из темноты за ящиками и направив на Арнаутова револьвер. Вампир взглянул на него лишь мельком, и так и не поднялся с пола, продолжая ошарашенно смотреть на свои окровавленные ладони, на которых зияли, будто стигматы, раны от вылезающих изнутри шипов.

Его чувства были понятны. Потерять Дар для любого нефа — это почти что умереть. А для некоторых — наверное, даже хуже смерти.

Я помог Белле подняться — не особо церемонясь, но и без грубости. Придерживая за плечи, тоже вырвал у неё Дар — на это ушло даже меньше усилий, чем на вампира. Иронично, но с точки зрения мощности Дара Белла не представляла собой совершенно ничего выдающегося. Так, крепкий середнячок. Но сама суть её Аспекта и умелое обращение с ним сделало её, пожалуй, самым коварным и опасным врагом, с которым мне только доводилось сталкиваться.

— Больше ты никому не причинишь вреда, — проговорил я, отпуская её.

Кажется, и она что-то почувствовала, потому что во взгляде её чёрных широко распахнутых глаз тоже плескался неподдельный ужас.

— Боже мой, да кто ты такой⁈ — прошептала она.

— Вы арестованы, господин Арнаутов, — тем временем объявил Путилин, защелкивая на запястьях бывшего вампира наручники. — И вы тоже, сударыня… Как вас там. Вы ведь даже фамилию свою отказываетесь называть.

— Ничего, — усмехнулся я. — Теперь она будет сговорчивее.

Белла лишь метнула в меня убийственный взгляд и, вытерев струйку крови, стекающую из ноздри, гордо отвернулась. Наручники на неё Путилин, впрочем, тоже надел.

— И что дальше? — спросил Жак, возбуждённо переминаясь с ноги на ногу. — Мы их наконец-то взяли! Très bien! Но я не совсем понял, о чём вы говорили там, в машине…

— А теперь вам с Аркадием Францевичем нужно постараться довезти этих гавриков до усадьбы. Причём так, чтобы не попасться на глаза людям губернатора. За нами наверняка следят. Машина у нас приметная…

— Это я возьму на себя! — с готовностью отозвался Жак. — Думаю, я смогу сделать невидимыми и себя, и ещё двоих. Ненадолго, но…

— Главное — незаметно погрузить их в машину, — заметил Путилин. — Дальше будет проще.

— Я тоже помогу, — сказал я и, окинув арестованных мрачным взглядом, добавил: — Чтобы они не вздумали дёрнуться. Ну, а дальше по плану — навестить господина Орлова. Времени у нас осталось не так уж много.

— Да, надо торопиться. Но помнишь, о чём мы говорили? — предупредил Путилин. — Твоя задача — отвлечь людей Вяземского, а самого его хорошенько разозлить. Для этого нужно будет поднять побольше шуму. От «Славянского базара» до резиденции губернатора всего несколько кварталов, и жандармерия тоже неподалёку…

— О, насчёт этого не беспокойтесь, — улыбнулся я с искренним злорадным предвкушением. — Шумиху я обеспечу. Этот вечер в Томске надолго запомнят.

«Славянский базар» в сумерках был похож на дорогую шкатулку, выставленную на витрину с эффектной подсветкой. Светились не только окна на всех этажах — на фасаде и вокруг трехэтажного здания были установлены десятки кристаллов солнечного эмберита. Гирлянда мелких огней шла поверху, под самой крышей. Направленные пучки света выгодно подчёркивали скульптурные композиции рядом со входом. Вдоль дорожек, подводящих к крыльцу трактира, почётным караулом выстроились столбы с уличными фонарями.

Погода к вечеру была хоть и прохладной, но безветренной и без уже изрядно надоевшей мороси сверху, так что на благоустроенном пятачке набережной рядом с заведением было много прохожих. Молодёжь гуляла парочками, почти все беседки у парапета с видом на реку тоже были заняты — там пили глинтвейн или чего покрепче, курили сигары. Более непритязательная публика и вовсе располагалась на самом парапете с нехитрыми угощениями. Зима в этом году грозила нагрянуть рано даже по местным меркам, так что все старались ловить последние погожие деньки.