— Черт его знает, Артем… — Захар Данилович запустил руку под пиджак и нервно почесал грудь. — Что-то сердце щемит… предчувствие у меня какое-то нехорошее…

— Да брось, — усмехнулся Чернов. — Просто ночь уже. Весь вечер об одном и том же говорим, вот тебя тоска и взяла. К тому же, ты только с дороги, что удивительного? Давай лучше выпьем на ночь глядя и будем расходиться. Поедешь отдыхать и сам не заметишь, как сердце отпустит. Для тебя это сейчас самое лучшее лекарство.

— Ну давай… — махнул рукой Кишкин и отсалютовал своему заместителю бокалом. — Ты прав. С этой работой лезет в голову всякая дрянь. Твое здоровье, Артем! Только к пятнице все равно подготовься как надо!

— Да перестань, что может случиться?

От автора:

Дорогие мои читатели! Очень скромный автор просит вас поставить лайк тех, кто дошел уже до конца 9 главы, но этого не сделал. Вас так много читает, а лайков (сердечек) как-то меньше, поэтому я просто уверен, что многие попросту забыли про него) Я знаю, такое очень часто бывает) Спасибо вам огромное!)

Орлов начал с опроса старшеклассников и пошел по нисходящей, так что моя очередь подошла в самом конце. К этому моменту я уже был один. Со второго курса было всего два человека, я и еще какой-то парень из багрового класса, с которым я не был знаком.

Первый курс в этом году вообще был каким-то слишком слабым. Ни одного ученика из нового набора в приемной Орлова. Если так и дальше пойдет, то после нашего с Нарышкиным выпуска скукотища в «Китеже» наступит неимоверная.

Кроме директора в кабинете были Громов и Островская. Я так понимаю, Роман Артемович находился здесь на правах мастера темных классов, а Виктория Артемовна как преподаватель по артефакторике.

До этого момента здесь была целая делегация преподов, ведь каждый из них был мастером какого-нибудь ученика. Но сейчас они все разошлись.

Судя по настроению всей троицы, в пробуждении конструкта меня никто особо не подозревал. Во всяком случае, вопросов было немного, причем все они были на тему артефактов, о которых я даже понятия не имел. Как и о принципах их работы, собственного говоря.

В конце концов все закончилось тем, что Островская предложила меня отпустить.

— Ясно ведь, что Темников не имеет к этому никакого отношения, — подвела итог Виктория Артемовна. — На втором курсе ученики даже понятия не имеют что такое конструкт — этим начинают заниматься во втором полугодии четвертого.

— Ну, Максим у нас вундеркинд, — сказал Орлов. — Он знает много такого, чего остальные ученики еще не изучали. Даже такие вещи, которые в принципе не входят в школьный курс обучения.

Он немного помолчал, выстукивая пальцами на своем рабочем столе какую-то мелодию, затем кивнул:

— Но в целом я согласен. Не думаю, что Темников к этому причастен. У него несколько другая специфика интересов, да, Максим? — я решил ничего не отвечать.

За последнее время я вообще понял, что если почаще помалкивать в разговоре с преподавателями, то можно избежать множества ненужных проблем. По крайней мере, большей части отработок совершенно точно.

— Иди, Максим, — сказал директор, выдержав паузу, видимо надеясь, что я решу что-то сказать. — Прошу помнить насчет техники безопасности в общении с конструктом. Пробовать его разбирать или взрывать тоже не стоит. Борис все-таки с интеллектом, может неправильно понять.

— Да я и не собирался, — соврал я. На самом деле у меня была мысль попытаться забраться к нему внутрь и посмотреть, как оно там все работает.

— Оставшиеся занятия на сегодня отменены, так что можешь в свой класс не возвращаться, — обрадовал меня на прощание Орлов.

Хотя Лешке повезло больше. Его раньше отпустили, а сейчас и так уже вечер почти. Одно занятие всего и осталось.

Когда я вышел из главного корпуса, меня ждал неожиданный сюрприз. На одной из лавочек недалеко от входа расположился Емельян Гордеев, который, увидев меня, помахал рукой.

Ух ты как интересно. С чего это вдруг он решил со мной поговорить? Да и о чем?

— Меня зовут Емельян, — представился он и протянул мне руку.

— Угу, я знаю, — кивнул я. — А меня Максим.

— Тоже знаю, — усмехнулся он и показал на дорожку, которая вела в школьный парк. — Пройдемся?

— Почему бы и нет? Дождь вроде бы не хлещет.

Мы молча прошагали метров двадцать, и я заметил, что мы идем в сторону Бориса.

— Спасибо, что не сдал меня, — начал разговор Гордеев, когда я уже начал недоумевать, почему он молчит?

— Да не за что, — пожал я плечами. — Это не в моих правилах, если что. Конструкт — твоя работа?

— Глупо это отрицать, правда? — усмехнулся он. — Хотя, если по-честному не только моя. Полина тоже приложила к этому свою руку. Я бы даже сказал, в том, что это произошло, больше ее заслуга, чем моя.

— С чего это ты решил мне об этом сказать? — спросил я.

В этот момент у меня закрались некоторые подозрения на счет этого парня, а не собирается ли он ее как-то подставить? Откуда ему известно, что я дальше буду делать с этой информацией?

— Не смотри так на меня, — рассмеялся он. — Я знаю, что вы с ней хорошие друзья. Она не раз мне об этом говорила, так что расслабься.

Хм… Приятно, чего уж тут…

— А говорю я тебе об этом лишь потому, что мы с ней собрались отметить это дело в ближайшее воскресенье, и я хотел бы пригласить тебя от ее имени. Она специально попросила меня сказать тебе об этом, чтобы ты знал — в деле конструкта мы с ней заодно и тебе я не враг. Скорее это ее эксперимент, в котором я лишь помощник.

— Если получится — обязательно буду. Спасибо за приглашение, — мы молча шли по дорожке, понемногу приближаясь к стальному гиганту. — А где и во сколько?

— Вот это лучше с ней, — сказал он и покачал головой. — Мне она ничего пока не говорила, а тебе лучше самому с ней пообщаться. Я на сегодня свое дело сделал.

— Еще не сделал, у меня есть к тебе несколько вопросов.

— Задавай, рад буду ответить.

— Вопрос первый: ты основной подозреваемый в этом деле? Мне показалось, что из кабинета Орлова ты выскочил злой как черт.

— Еще бы! Ты видел сколько их там набилось в кабинете? Набросились как коршуны! Еле отбился, — ответил он.

— А как ты хотел? Лешка говорит, что хорошо в артефакторике соображаешь…

— Ну неплохо, скажем так, — с улыбкой ответил он. — По крайней мере, лучше любого другого ученика в «Китеже», я думаю.

— Так а что ты тогда хотел? Значит я прав, тебя подозревают в первую очередь. Выглядит вполне логично.

— Как раз нет, — сказал он и подмигнул. — Последние три года я удачно маскировал свой интерес к созданию конструктов. Так что даже преподаватели думают, что основной мой интерес заключается в изучении магических посохов. Это настолько разные вещи, что сложно изучать их одновременно на одинаковом уровне. Без Лазаревой я бы точно не справился с такой работой. Тем более, что поначалу это был лишь ее интерес, а я уже потом глубоко залез в эту тему.

— С чего вдруг она выбрала тебя три года назад? — как бы между прочим спросил я.

— Мальчик мой, мне кажется, или в твоих словах я только что услышал ревность? — как всегда некстати вставил свою фразочку Дориан.

— При чем здесь ревность, я не понимаю? Просто интересно… Вдруг стало…

— Не именно меня, — ответил Емельян. — Вообще-то, у нее со многими ребятами совместные проекты. Причем это не она мне об этом рассказывала, а я просто видел некоторых у нее в мастерской. Вот как ты меня заметил в тот вечер. На самом деле я думаю, что у Лазаревой большое будущее. Очень большое. Обо мне хоть и говорят в школе, что я чуть ли не гений артефакторики, а до нее мне очень далеко.

— Ну да, Полина в этом кое-что соображает, — кивнул я.

— Кое-что? Ну ты даешь…

Тем временем мы и сами не заметили, как дошли до конструкта. Со всех сторон его окружила толпа любопытных учеников, которые галдели и пытались с ним заговорить. Ну и преподавателей, которые не подпускали к нему учеников слишком близко, здесь хватало.