— Но ваше зимовье…

— В тайге поставлено не одно зимовье, я и на новом месте обживусь. Дело привычное, да и не люблю я долго задерживаться на одном месте.

— Кстати…  — заговорил Кром. — Мне сегодня сообщили, что на место сгоревшего зимовья наша группа прибыла…

— И?

— Если коротко, то от дома мало что осталось, стоит только обгоревшая задняя стена. Парни там все внутри почти что просеяли, но не отыскали ни шарика, ни костей…

— Ушла все-таки, зараза зубастая…  — выдохнул Тимофей Михайлович. — Тот шарик тоже с собой уволокла! Как чувствовал, что с ней так просто не совладать! И что теперь делать прикажете?

— На этот вопрос так сразу и не ответишь…  — вздохнул Кром. — Одно знаю наверняка: у Серых озер нам много работы предстоит. С тем, что там находится, надо еще разбираться и разбираться. Наверное, даже придется дополнительные силы вызывать.

— А что с Котом?.. — спросила я.

— К счастью, его успели спасти. Операция была непростой, а затем несколько дней парень провел в реанимации. Кстати, мне сказали, что сегодня, во второй половине дня, его должны перевести в обычную палату.

— Хоть с палкой, хоть на коляске, но я к нему загляну…  — потер руки старый охотник.

Кота мы навестили втроем. Надо сказать, что молодой человек выглядел далеко не лучшим образом — худой, бледный, с запавшими глазами, но он искренне обрадовался, увидев нас.

— Ребята! А я тут валяюсь, и мне никто ничего не говорит! Как вы меня вытащили?

— История долгая, потом расскажем.

— У вас все в порядке?

— Вроде того…  — проворчал Тимофей Михайлович. — Если, конечно, не считать того, что та красотка с когтями всех нас, трех мужчин, поцарапала.

— Как это?

— А вот так! Расскажем, конечно, только не сейчас. Врач сказал, что тебе волноваться нельзя.

— Да какие там волнения! Больше того, могу поделиться радостью. Кром, представь: когда моя жена узнала, что я был в реанимации и выкарабкался — она так обрадовалась, что наконец-то разрешила мне еще одну кошку завести!

Да уж…  — подумала я. Кто о чем, а любитель кошек — только о своих ненаглядных мурлыках.

— А сколько их у тебя сейчас?.. — поинтересовался охотник. — Две?

— Четыре.

— В городской квартире одной бы за глаза хватило, чего дурью маяться…  — недоуменно произнес Тимофей Михайлович. — Ну да чем бы дитя не тешилось…

— Опять в приют для животных пойдешь?.. — спросил Кром.

— Нет. Мечта у меня — бирманского кота завести. Дело, конечно, дорогое, и заводчики их продадут не каждому, но…

— Кот, поправляйся, и я тебе обещаю, что подарю тебе этого бирманского кота…  — улыбнулась я.

— Да ты хоть представляешь, сколько он стоит?

— Вот и узнаю. А ты поправляйся, и побыстрей, иначе своего ненаглядного кота увидишь только на картинке…

Следующие два дня пролетели незаметно — мы с Кромом старались проводить вместе все свободное время, гуляли по небольшому больничному саду и просто разговаривали…  Надо же — я совсем недавно знаю этого парня, но расставаться с ним не хочется…

На третий день с утра ко мне в палату пришел незнакомый молодой человек.

— Собирайтесь, поедете со мной. Сейчас принесут вашу одежду.

— Куда?

— Там узнаете.

— Надолго?

— Не могу ответить на этот вопрос.

— А вы кто такой?

— Я жду вас за дверью.

Делать нечего, придется подчиниться. Правда, перед уходом я позвонила Крому — в моем телефоне был его номер.

— Кром, за мной приехал какой-то молодой человек. Когда вернусь, отзвонюсь.

— Жду…

Как я и предполагала, меня привезли в кабинет Ильи Сергеевича. После дежурных фраз о здоровье и самочувствие, он сказал:

— Что ж, от себя и от имени нашей организации благодарю вас за помощь. Сейчас подпишите несколько бумаг о неразглашении — и можете считать себя свободной. Самолет в столицу вылетает через полтора часа, вам уже приобретен билет, так что поторапливайтесь.

— Но я не хочу улетать!

— Ваше желание или нежелание в данный момент не имеет никакого значения. Считайте, что вы провели свой отпуск в экстремальных условиях.

Все понятно — меня отсекают от этой организации. Что ж, их можно понять, но зачем же так жестко и бескомпромиссно? Хотя если принять во внимание закрытый характер этого гм…  учреждения, то возражать не имеет смысла. Мне только и оставалось, что встать и пойти, но Илья Сергеевич произнес:

— Честно признаюсь — вы меня приятно удивили. Не ожидал, право, не ожидал. Если у вас появится желание пойти работать в наш аналитический отдел — неважно, здесь, или в ином месте, то обращайтесь ко мне. Я поддержу ваше ходатайство. А пока я желаю вам счастливого пути.

Через полтора часа наш самолет взлетал. Я успела позвонить Крому, причем слезы лились сами. Никак не ожидала, что нас так резко разлучат…  Хотя почему — разлучат? Мобильная связь имеется, так что еще ничего не потеряно.

Заодно решила прочитать все, что за это время мне успела написать бабушка. Пролистала сообщения, но ничего нового там не нашла — все те же возмущения, обвинения, негодование и все остальное в том же духе. Даже дочитывать не стала, просто неинтересно.

Столица встретила меня дождем — надо же, как улетала отсюда в дождь, так и возвращаюсь в такую же погоду. Взяла такси, добралась до дома. Очень бы хотелось, чтоб бабушки сейчас не было в квартире, но если она там, то ничего, справлюсь.

Повезло — бабушки в квартире не было, и я стала собирать вещи в большой чемодан — хватит, пора жить своим умом. Однако когда я уже закрывала чемодан, раздался звук открываемой двери. Что ж, возможно, так даже лучше — все одно нам надо поговорить.

— Явилась…  — бабушка смотрела на меня, как на серийную убийцу, пойманную с поличным на мете преступления. — Выглядишь отвратительно. Такое впечатление, что ты все это время провела в какой-то гнусной дыре.

— Я бы так не сказала.

— Жду от тебя объяснений, и будь любезна, расскажи во всех подробностях, что толкнуло тебя на столь недостойное поведение.

— Думаю, это излишне. Ты и сама понимаешь, что я вынуждена была буквально сбежать, чтоб не видеть того мерзавца, за которого ты пыталась выдать меня замуж, полностью игнорируя мое мнение по этому поводу.

— Ты хоть представляешь, что натворила?! Боже, какой позор я испытала! Все наши знакомые теперь шушукаются за нашей спиной, обсуждая твое поведение!

— К этому привело только твое упрямство и нежелание прислушиваться к моим словам.

— А ты хоть знаешь, в какое положение поставила Игоря?

— Этот прохвост сумеет вывернуться из любой ситуации.

— Он прекрасный молодой человек, который совершил ошибку, связавшись с недостойной женщиной.

— Да…  — согласилась я. — Хороший мальчик был, просто нутро в качестве дерьма наружу вылезло.

— Ника!.. — ахнула бабушка. — Что за выражения?

— Я сказала только то, что есть.

— Если хочешь, чтобы я тебя простила, помирись с Игорем и попроси у него прощения.

— Бабушка, если ты все еще не поняла, то я тебе вот что скажу насчет твоего драгоценного Игоря: не хочу опошлять этим мусором свою жизнь.

— Я тебя не узнаю…  — прошептала бабушка. — Наверное, Игорь прав, когда сказал, что ты завела себе кого-то на стороне. А ведь я ему не верила…  Неужели ты связалась с каким-то недостойным человеком? Только не это!

— Думай, что хочешь…  — я взялась за ручку чемодана.

— Ты куда?

— У меня есть своя квартира — туда и направляюсь.

— Ты что, хочешь бросить меня?

,- Бабушка…  — вздохнула я. — Ты для меня единственный родной человек и я тебя очень люблю, но ты никак не хочешь понять, что я уже давно выросла, у меня есть свое мнение по тем или иным вопросам, и я не желаю жить по твоим указаниям. Пойми это, наконец, и постарайся с этим если не смириться, то хотя бы понять. У нас с тобой все будет хорошо, если ты немного опустишь вожжи.

— Ты меня до инфаркта доведешь!

— Надеюсь, до этого не дойдет…  — я вышла из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь. Очень рассчитываю на то, что в наших отношениях с бабушкой постепенно все утрясется, а сейчас мне надо иди в квартиру, где когда-то я жила с родителями.