— Что скажете, господин хороший?.. — поинтересовался Кром после короткого молчания. — Вы же не просто так сюда пришли, а явно что-то хотите нам сказать.
— Я тут ваши вещи осмотрел…
— А вам не кажется, что копаться в чужих рюкзаках, тем более без разрешения — это дурной тон?
— Увы, мы оторваны от цивилизации, так что правила этикета и хорошего тона оставим в стороне, в этих забытых местах они неактуальны… — отмахнулся тот. — Кроме того, небезынтересно знать, что сейчас интересует тех, кто идет, скажем так, в походы по родным краям. Должен сказать, что я обнаружил среди ваших вещей немало интересного, что не совсем похоже на поклажу обычного туриста. Вы и теперь будете утверждать, что пришли сюда в поисках давным-давно пропавшего родственника?
— А что вас удивляет?.. — приподнял брови Кром. — Ясно, что тем, кто отправляется в глухие и необжитые места, нужно иметь соответствующую экипировку, да и в рюкзак укладывают то, что посчитают нужным и необходимым.
— И даже оружие? Кстати, оно не очень похожее на охотничье или спортивное, и уж тем более такое оружие вряд ли можно приобрести в магазине.
— Сейчас при желании можно купить очень многое, главное, чтоб на это были деньги.
— Что ж, оставим это утверждение на вашей совести… — Яков Иннокентьевич решил сменить тему. — У вас имеются какие-то пожелания?
— Вообще-то их немало, но для начала хотелось, чтоб нам принесли хотя бы воду. Просто-напросто хочется пить и в горле пересохло.
— Согласен, это мое упущение.
— Надеюсь, вы ничего лишнего в воду не намешаете?.. — поинтересовался Кот.
— Молодой человек, вы позволяете себе бестактность, граничащую с оскорблением… — нахмурился мужчина. — За кого вы меня принимаете? Считаете, что я последователь семейства Боджиа с их любовью к ядам? С вашей стороны подобное заявление считаю неуважением. Я не отравитель, и мы находимся не в Италии, здесь проблемы решаются куда проще. Если воду вам и принесут, то она будет чистой.
— Вы сказали «если»…
— Совершенно верно: вода — это поощрение, а вы его пока не заслужили. К тому же у меня к вам имеется множество вопросов, которые надо прояснить.
— У нас к вам, знаете ли, вопросов ничуть не меньше, и чем дольше мы здесь находимся, тем их становится больше.
— Как, разве на часть вопросов вы не получили ответ от вашего нового знакомого?.. — мужчина кивнул головой на старого лесовика.
— Увы… — развел руками Кром. — Он, как и мы, не имеет представления о том, что происходит. Вы нам сказали свое имя и отчество, но я в толк взять не могу, кто вы такой, и что делаете в этих Богом забытых краях. Кроме того, меня немало удивило место, где мы сейчас находимся — никак не ожидал увидеть нечто подобное среди почти нетронутой природы. Может, в виде вежливости гостям дадите хоть какие-то пояснения?
— Ох уж это любопытство… Что вас интересует?
— Для начала хотя бы скажите, кто вы такой, что здесь делаете, и где мы находимся?
— Вообще-то по профессии я геолог, и, чтоб вы знали, в свое время выпустил несколько трудов по взаимосвязи горных пород с рудными компонентами, а сюда направился еще и для того, чтоб собрать материалы для монографии…
— Погодите… — перебил мужчину Кром. — Вы что, были в той экспедиции, что пропала в здешних краях? Но я не помню, чтоб родственник моей матери упоминал в письмах ваше имя.
— В тайге, знаете ли, бесследно исчезла не одна экспедиция… — усмехнулся мужчина. — Увы, такова особенность здешних мест.
— Уж не хотите ли вы сказать… Хотя нет, не может быть.
— Что вы имеете в виду?.. — поинтересовался Яков Иннокентьевич. Не могу отделаться от впечатления, что он играет с нами, будто кот с пойманной мышкой, и подобное доставляет ему немалое удовольствие.
— Когда моя мать разыскивала родственника, то ей стало известно, что ранее, едва ли не сразу же после второй мировой войны, сюда отправляли еще одну экспедицию, но она исчезла, и поиски ничего не дали. Более ни о каких геологических партиях, направленных в эти края, нам ничего не сказали.
— Вам все правильно сообщили… — усмехнулся мужчина. — Только беда в том, что в то непростое послевоенное время поисками сгинувших людей никто особо не занимался — проблем хватало и без этого.
— Вы что, сын одного из тех геологов, кто пропал в той экспедиции?.. — спросила я. — То есть в послевоенной…
— Нет, деточка… — Яков Иннокентьевич галантно поклонился. — Я был одним из членов той самой пропавшей экспедиции — да, да, я имею в виду именно ту, что отправилась сюда в конце сороковых годов, и (чтоб вы знали) она была третьей на моем счету. Как оказалось, и последней. Мне тогда, кстати, исполнилось немногим больше тридцати лет, я был полон амбиций и планов на будущее… Ох, молодость, молодость, время надежд…
Мы переглянулись: все ясно, по всей видимости, у человека с головой нелады, и это неудивительно после того, что мы тут увидели.
— Вас что-то смущает в моих словах?.. — поинтересовался мужчина, даже не пытаясь скрыть насмешливые нотки в голосе.
— Ну, это ты, мужик, загнул… — через паузу пробурчал Тимофей Михайлович, который произвел в уме нехитрые математические вычисления.
— Да уж, позвольте усомниться… — Кот согласился с охотником.
— Должен сказать, что для человека, которому хорошо перевалило за сотню лет, вы выглядите просто замечательно… — а вот теперь и в голосе Крома прозвучало сочувствие — так врачи говорят с неразумными пациентами.
— Расцениваю ваши слова как комплимент… — мужчина усмехнулся и посмотрел на меня. — Милая девушка, а вы что скажете?
— У меня нет слов… — я постаралась, чтоб это прозвучало не очень грубо.
— Понимаю, у вас есть все основания сомневаться в том, что вы услышали, но я сказал вам правду… — сказал мужчина. — В свою очередь, нежданная гостья, должен сказать, что вы очаровательны.
В ответ я лишь пожала плечами, показывая, что комплимент мне безразличен. Кажется, Якова Иннокентьевича подобное несколько задело.
— Не понимаю, как вы, городская девушка, могли согласиться отправиться в столь опасное путешествие?.. — продолжал тот. — Мне кажется, что у таких милых барышень должны быть иные интересы.
— Просто мы с женихом очень любим друг друга… — я подошла к Крому и взяла его за руку. — А еще я очень ревнивая, хочу постоянно быть рядом с ним, вот и упросила его взять меня с собой.
— Могу только позавидовать столь сильным чувствам, особенно в нашем жестоком мире. Знали бы вы, как давно я не встречал такое чудо, как прелестная женщина! Вы просто радуете мой взор!
— А что случилось с вашими товарищами?.. — спросил Кром, возвращая Якова Иннокентьевича к предыдущему разговору. — Они живы?
— Увы… — развел руками мужчинами. — Наш мир несовершенен.
— Могу я узнать о судьбе членов второй экспедиции?
— Мне нечем вас порадовать.
— И все же?
— Думаю, вы и сами догадываетесь о той участи, что их постигла, и пока что я не готов отвечать на все ваши вопросы.
— Не скажу, что подобное явилось для меня неожиданностью… — мрачно заметил Кром.
— Рад, что вы все понимаете… — сделал вывод наш собеседник.
— Тут вы неправы — я так ничего и не понял… — теперь в голосе Крома появилась жесткость. — Яков Иннокентьевич, может, хватит плести словесные кружева и говорить загадками? Неужели так сложно сказать что-то прямо, без недомолвок? Возможно, вам все это кажется забавным, и подобная манера разговора вас развлекает, но я придерживаюсь иного мнения. Очень хочется знать, что здесь происходит, потому как то, что мы здесь видим, выходит за границы разумного.
— Не возражаю против такой постановки вопроса… — кивнул мужчина, отбросив свой чуть насмешливый тон и обращаясь к Крому. — Только у меня нет желания устраивать тут публичные разбирательства, потому как серьезные разговоры любят тишину. Насколько я понял, именно вы, молодой человек, в этой троице являетесь главным (и, очень на то надеюсь), трезвомыслящим, так что приглашаю вас к себе, там и поговорим.
