— Александр Иванович, а ты не знаешь, чем случаем сейчас занимается Горынин? — вспомнил император, об отстраненном адмирале.

— Знаю конечно, моряки мне до сих пор адмирала не простили, — ответил Чернышев, разглядывая новые настольные часы, — он сейчас в городке Северодвинск строит себе ледовый корабль.

Николай Павлович нахмурился.

— В каком-каком городке и какой-какой корабль?

— Северодвинск, там Беркутов с Васнецовым построили новую морскую верфь, рядом с Николо-Корельским монастырем. А ледовый корабль это железное судно на паровой тяге, способное проламывать лед и плавать в северных льдах.

Николай даже отвлекся от новой бумаге и повернулся к Чернышову.

— А сообщить не хотели?

— Так судно еще не готово, я слышал, что там проблемы с двойным корпусом, — не понял удивления министр, — как подготовили бы к спуску, так вас бы предупредили.

— И что будет Горынин делать с этим ледовым кораблем?

— Я неправильно выразился, не ледовым, а ледокольным, — извинился Чернышов, — он подал заявку в императорское географическое общество на изучение северных земель империи, на что уже собирает геологов и других ученых в экспедицию.

Николай Павлович смотрел на своего военного министра и думал: “ну вроде умный человек, а не понимает, какой это престиж для страны!”. Конечно Николай еще думал об льдах, которые сковывают Архангельск и порты Балтики, мешая судоходству зимой. Такой корабль мог бы сильно помочь империи, не только как исследовательский. А ведь в двадцатых годах на Юге Индийского океана открыли еще один холодный материк Антарктиду.

Император тяжело вздохнул, и прогнал мечты об экспедиции еще и на южный полюс. Его внимание привлек стеклянный шкаф с аккуратными кожаными футлярами. В самых простых лежали скальпели, зажимы, пинцеты, ножницы для одежды. В карточке товара указали цену в рубль и название: “Студенческий/полевой малый хирургический набор из нержавеющей стали.” Рядом лежали большие наборы, которые пополнились шприцами, новыми жгутами, бинтами и обезболивающим.

— Простите, любезнейший, — Николай захотел подозвать продавца, но к нему подошла сама Ханна Волович. Она как узнала, кто приехал в торговый дом, спустилась из офиса, чтобы лично поприветствовать дорого покупателя и одного из основных держателей акций корпорации.

— Здравствуйте, ваше императорское высочество, как я могу вам помочь?

— Мне интересно, а почему эти ужасные орудия пыток стоят так дорого? — спросил Николай Павлович, улыбаясь.

— Это новейший набор для стоматологов. Он сделан из новейших металлов, устойчивых к коррозии и заточенных особым образом. Мы даем гарантию на пять лет использования. Могу я показать, вашему императорскому величеству наши новинки?

— Буду рад, — ответил Николай Павлович и локтем ткнул Чернышева в бок. Будучи военным инженером по образованию Николай был дико падким на технологические новинки, которыми его безусловно радовала корпорация.

— Прошу, здесь у нас выставленные новейшие часы с механического завода, — Ханна остановилась у витрины с настоящим произведением технического искусства.

Ручные часы показывали время, дни недели, месяцы и год, а в военных образцах встроили оправу с компасом и прочным стальным корпусом.

— Хотите примерить? — предложила Ханна, а сама взглядом прожгла секретаря, который сигнал понял верно и побежал наверх.

Вообще она отвечала за рекламу продукции корпорации и планировала к пятилетней годовщине отправить всем основателям по подарку. Идею предложил Вадим, и Ханна ее оценила. Николай Павлович конечно оценил модели, но тяжело вздыхал над ценами. Некоторые стоили дорого даже для НЕГО. Что впрочем не снижало ажиотажа.

— Ваше Величество, пожалуйста примерьте эти, — Ханна поднесла императору черную лакированную коробочку с золотыми инициалами.

Специально для Николая Вадим лично изготовил наручные часы с первыми в мире люминофорной подсветкой на стрелках. Циферблат Вадим изготовил из настоящего метеорита, состоящего из черного минерала. Оправу же сделали из платины с гравировкой в виде двуглавого орла. На обратной стороне выгравировали надпись: чтобы вы всегда приходили первым.

Николай улыбнулся шутке в усы. Он давно подозревал, что Беркутов над ним тонко издевается. Но подарок был хорош.

— Позволите помочь? — спросила Ханна и помогла застегнуть часы императору и глазками так хлоп хлоп.

— Спасибо.

Чернышев благоразумно отвернулся.

— Позволите показать остальные новинки? — с хрипотцой в голосе спросила Ханна.

— Конечно, — Николай Павлович пропустил Ханну вперед, любуясь женской фигурой в виде песочных часов.

Они ненадолго остановились в вином магазине, где на витрине с Ликерами стояла записка “Лучшее, от грузинского Диониса”.

— А кто придумал? — спросил Николай Павлович.

— Ваша скромная подчиненная, — призналась Ханна.

Продукция князя Захария Давидовича Сараджишвили в Петербурге пользовалась огромным спросом, а очереди на нее стояли на месяцы вперед. Ханна пообещала найти пару бутылочек для императора и упаковать с собой.

Дальше они прошли в аптечный магазин, где торговали не только лечебной водой и лекарствами, но так же косметикой и предметами быта.

— Вас заинтересовали новые крема? — с пониманием кивнула Ханна.

— Честно, без помощи не подберу, — начал Николай, но его отвлек странный звон и механические щелчки.

У прилавка, где только что расплатилась знакомая императору графиня, стояла продавщица и орудовала на каком-то странном аппарате. Девушка в форме корпорации из строгой юбки и пиджачка набирала цифры и буквы на торчащих кнопках, дергала ручку и открывался поддон, где хранились деньги. А из небольшого гнезда пошла тонкая лента бумаги с надписями.

— Что это? — подошел посмотреть Николай Павлович.

— Кассовый аппарат, недавно прислали, мы их пока испытываем, — объяснили Ханна.

— Занимательно.

— Если вам будет интересно, то у меня в кабинете, есть аппарат еще интереснее, — пообещала Ханна и Николай Павлович кивнул.

— Александр Иванович, я еще похожу, пожалуйста не ждите, - попрощался император и поднялся за Ханой в офисные помещения. Ее кабинет был до боли аскетичным. Даже черный мраморный стол напоминал монумент, а стоящие на нем принадлежности и трубки телефонов виделись не более чем пылью времени. И среди всей простоты выделялся серебряный механизм с черными лакированными кнопками, торчащим листом бумаги и золотой плашкой “Сделано в России”. От Вадима Ханна получила первую печатную машинку.

Император подошел посмотреть вершину механической науки, а Ханна закрыла дверь в кабинет. Вот тут Николай Павлович и понял, что угодил во вражескую засаду.

Вышел Николай Павлович поправив мундир и спустился к проходной. На улице уже наступила ночь, но служащий магазина ждал императора с охапкой бумажных пакетов, на которых напечатали лого корпорации двуглавого орла.

— Карета ожидает, ваше величество, — поклонился слуга, и Николай поехал домой.

Слухи о любовницах императора никогда не пропадали из разговоров высшего света. После рождения седьмого ребенка здоровье Александры Федоровны пошло на спад, а Николаю Павловичу приходилось выпускать энергию на стороне. Так для императора много значила фрейлина Варвара Нелидова, которая на протяжении тринадцати лет оставалась любимой фавориткой. Варвару в обществе знали как очень скромной и бескорыстной женщину, которая не стремилась к власти, не желала шикарных подарков и не пользовалась своим положением. Именно за то, что она щадила чувства императрицы, ее любили и уважали при дворе. Были и другие.

Ханна вышла из кабинета тихо матерясь.

— Вадим точно меня убьет, — она поправляла волосы и смазанную помаду на ходу, — это же надо было испортить такую рекламную компанию! А ведь пол года оставалось до юбилея корпорации.

1 февраля 1846 года. Сан-Франциско.