Вообще город очень активно превращался в колонию Англии с целым губернатором во главе. Местные пытались конечно поднимать восстания, против строительства порта, но войска Ост-индской компании быстро успокоили всех неравнодушных. Среди низеньких китайских построек высился перый католический собор и многочисленные офисные здания британских компаний. Они не только страховали суда, но и управляли делами колонии и регулировали поставки промышленных товаров. Сейчас должность губернатора занимал Джон Дэвис, он пару лет назад пытался провести перепись населения, чем только вызвал бегство населения. Помимо этого, британский чиновник отличился тем, что при нем похитили жалование гарнизона колонии аж на целых двенадцать тысяч рупий.

В сорок пятом открылись массонские ложи. Власти колонии пытались бороться с проституцией, высылая “жриц любви”. Но не смотря на все старания, колония оставалась прибежищем пиратов, контрабандистов и просто злачным местом, в котором европейцев жило от силы человек шестьсот.

Навстречу флоту выдвинулась китайская лоханка с каким-то китайским жабоподобным чиновником, представляющим интересы британского господина. На территории колонии существовали тайные общества, которые помогали британцам контролировать местное население.

— Вы говорить по английски? — спросил китаец, когда ему помогли подняться на борт. Он маленькими хомячьими глазками обследовал крепких моряков и капитана, пока взглядом не остановился на Вадиме. Похоже, что крысеныш чувствовал главных людей, — господин, вы говорить на английском?

— Давай не портить английский твоим ужасным произношением, — ответил Вадим на чистом мандаринском.

— О великий господин знает мандаринский! — поклонился чиновник, а в глазах у него плясало удивление, — прошу прощения если оскорбил вас, но я не узнаю ваши флаги.

— Мы русско-американская компания, что владеет землями севернее и восточнее монголии и недавно завоевала японский Хоккайдо. Я европеец и не должен платить пошлин.

— Все так господин, — согласился чиновник и продолжил, — но я должен проверить, не везут ли ваши корабли запрещённых товаров. Вы у нас впервые и мы пока вас не знаем.

— Понимаю, — кивнул Вадим и жестом пригласил чиновника за собой, — давайте начнём с моей каюты? Может после нее, вы убедитесь в нашей порядочности?

— Это можно, — с предвкушением чиновник пошел за Вадимом под пристальным наблюдением команды и помощников таможенника.

Вернулся он минут через пять с опущенной головой и приказал подручными следовать за ним. Вадим же чуть опоздал, выскочив из трюма:

— Дорогой чиновник, куда же вы? А другие корабли?

— Я все понял, дорогой Ва Дим и больше не смею отнимать ваше ценное время.

Команда дружно проводила китайскую лоханку и принялась к швартовке Вестника.

— А что ты ему сказал? — спросил Романов.

— Приглашение от Ли Си Цина и счет за простойку кораблей в его порту, который в случае моей задержки оплатит его белый хозяин.

— Так чего мы сразу в Китайский порт не пошли? — продолжил капитан.

— Ты разве не почувствовал? Этом же так приятно макать англичан в это самое.

— Англичан допустим, но это же обычный китаец, — не унимался Эраст, на что получил укоризненный взгляд от Вадима.

— Он взяточник и предатель, — Вадим развернулся и пошел в каюту, чтобы переодеться к выходу на берег.

Эраст повернулся к первому помощнику и спросил:

— А разве бывают таможенники без взяток?

***

П.С возможен плохой черный юмор, читать с осторожностью!

***

Вадим сидел в зале ожидания потрепанного публичного дома «Одинокая Лилу», куда брезговали ходить даже немецкие моряки. Под Вадимом жалобно скрипел ободранный диван, выплевывая облачка пыли. Помимо дивана в зале стояло несколько грубых деревянных столов и бабушка за стойкой бармена. Она уже десять минут натирала заляпанный бакал, примеряясь к молодому лицу Вадима. Вадим конечно человеком не был, но чувство прекрасного не потерял, поэтому всячески избегал встречаться взглядом с бабулькой.

Тут четки на входе зашумели и в зал с приглушённым светом зашел низенький старичок. Ли оглядел помещение и уверенным шагом направился к дивану. Он остановился в метре перед Вадимом и низко поклонился.

— Прошу глубочайшее прощение, дорогой друг Ва Дим, что пригласил тебя в это ужасное заведение, — на терпимом русском извинился Ли.

— Да ничего, — отмахнулся Вадим, — здесь очень приветливый персонал.

Ли тяжело вздохнул и сел рядом на диван, поправив на первый взгляд простой плащ, под которым прятал вещи императорского сановника.

— Это заведение, свидетельство нашего позора! Раньше Мама Хорри, — Ли кивнул в сторону старушки за барной стойкой, — занималась акупунктурой.

— А кто тогда одинокая Лилу? — с опаской спросил Вадим.

— Это парализованная девочка на верхнем этаже. Ужасные британцы пользуются тем, что она ничего не чувствует, — Ли шмыгнул носом, а Вадиму стало так плохо, что он с трудом сдерживал слезы смеха.

— Ли, прости, но кто-то открыл целый публичный дом с одной девочкой?

— Ты не смотри на убогое убранство, иногда за раз к ней приходят по десять богатых англичан! — серьёзно заявил Ли, — я же выбрал это место, потому что Хорри мне лечит спину и здесь нас никто не услышит. Ты все привез?

— Я проплыл к тебе полмира и все привез, — чтобы удержаться от смеха Вадим повторил за Ли.

— Тогда мне потребуется от тебя помощь. Моих людей знают и просто так не подпустят к банде контрабандистов. Помоги проникнуть к ним в логово и я не забуду.

— Вы не можете к ним попасть?

— Нужно попасть тихо, они держат в заложниках детей местных рабочих, если поднимется шум, то они могут пострадать, сбежится гарнизон англичан и весь план считай пропал.

— Хорошо, я помогу, согласился Вадим и спросил, — если ты так переживаешь, то почему не выкупишь Лилу и Хорри?

— Как императорский чиновник я не могу быть запятнан в подобных вещах. Но я могу скромно попросить тебя?

— Прости Ли, но я честный торговец оружием и опиумом, рано мне пока торговать людьми, — извинился Вадим, на что Ли печально кивнул.

Когда Вадим и Ли выходили из публичного дома "Одинокая Лилу", то они разминулись с группой из семи китайских карликов.

Они договорились встретиться у моста на остров контрабандистов. Рядом встал "Вестник", Романов готовился прикрыть отступление, на случай, если что-нибудь пойдет не так.

Людей на операцию брали по минимуму. Человек от Вадима, сам Вадим и человек от Ли. Чтобы пробраться на базу контрабандистов Ли подкупил доставщика еды, который в бочках отвозил рис, копченое мясо и овощи. Вот в этих бочках они и спрятались.

Вадим боялся лишний раз пошевельнуться, чтобы не раздавить стенки. Доски под ним так и трещали.

— Ух, — продавец с парой грузчиков загрузили бедную телегу и отправился к острову. По разбитой мощёной дороги сильно трясло и внутри пахло луком.

— Стоп, — скомандовал голос.

— Но это груз для господина Гао, — забеспокоился продавец.

Вадим через щель в досках разглядел вооружённого саблей бандита с красном поясом. Рядом с ним стояли босоногие дети.

— Я знаю, что это, — ответил бандит, — дальше мы сами.

— Но, но я не могу оставить телегу! — торговец попробовал уговорить бандита.

— Дальше. Мы. Сами. Вот твои деньги, — бандит бросил мешок денег на дорогу. Монеты со звоном рассыпались и покатились по мостовой, — а теперь убирайся. Дети, разгружайте телегу!

— Да, господин, — дети подошли к телеги, снимать бочки.

— И спускайте аккуратно! Не дай будда, хоть что-то сломается или просыпаться, я вас бамбуком отхлестаю!

— Сегодня, бочки, тяжелая, — прозвучал писклявый голос на ломаном китайском.

С кряхтением дети потянул бочки, пока не дошли до той, что была с Вадимом. Вадим почувствовал, как мир покачнулся. Кхряк. Раздался влажный хруст детской спины. На весь мост заверещал писклявый голос: