И по счетам не он платил,

Этот Буффало Билл.

Все покатывались от хохота и хлопали друг друга по спине. И как раз в этот момент Эмма показалась в фойе с приветливой улыбкой на губах.

– Эми, какой приятный сюрприз! – Эмма выглядела еще милее, чем раньше, в своем наряде абрикосового цвета. Сама непринужденность посреди всей этой немыслимой вакханалии. – Мы как раз развлекаем кое-кого из ваших соотечественников. Почетный гость еще не появился, но я могу познакомить вас с его друзьями.

– Мне надо с вами поговорить, – настойчиво сказала Мэйсон.

– Моя дорогая, вы бледны как смерть. Давайте найдем местечко потише, и вы мне скажете, что я могу для вас сделать.

Они прошли в соседнюю комнату и сели на кушетку в относительно спокойном уголке.

– Боюсь, более тихого местечка нам сегодня не найти. Ну, так о чем вы хотели со мной поговорить?

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что вам известно о прошлом Ричарда.

– Господи! Вот уж действительно странная просьба.

– Мне надо знать.

– Боюсь, вы зря проделали весь этот путь. Видите ли, у нас с Ричардом есть договоренность. Мы никому не говорим о прошлом друг друга. Ничего.

Из комнаты снизу донесся звон разбитого стекла. Затем раздались крики:

– Драка! Драка!

Мэйсон постаралась не отвлекаться.

– Ричард в беде. В большой беде. Я хочу помочь ему выбраться из беды.

– Ричард в беде? В это трудно поверить. На днях он просто раздувался от гордости за свою победу над Сеньором Лугини.

– Он во власти заблуждения. Мне нужно понять, почему это с ним произошло.

– Заблуждение?

– Эмма, перед тем как стать агентом Пинкертона, он был вором…

Маска вежливого безразличия частично спала с лица Эммы.

– Он вам об этом рассказал?

– Значит, вы знали?

– Да, – осторожно кивнула Эмма. – Я знала.

– Что вы можете рассказать мне о той его жизни?

Несколько ядовито Эмма заметила:

– Если вы с ним на такой короткой ноге, почему сами не спросите у него?

– Я пыталась, но он ничего не говорит. Похоже, что есть что-то, на что он не хочет смотреть, но то, что имеет над ним власть. Я надеялась, что вы дадите мне подсказку.

– Боюсь, вы теряете время. С ним, и со мной тоже.

Кое-кто из гостей бандитской наружности ввалился в комнату и стал размахивать над головой оружием. Хорошо же развлекаются гости герцогини, подумала Мэйсон.

Она чуть повысила голос:

– Если вы скажете мне, я могу кое-что дать вам взамен.

– В самом деле? И что же это?

– Информацию, которая избавит вас от многих неприятных моментов.

– И что это за информация?

– Я видела картины, которые вы купили, и я с абсолютной определенностью могу сказать вам, что они – подделка.

Эмма прищурилась. Фиалковые глаза ее опасно блеснули.

– Как вы можете заявлять подобное с такой уверенностью?

Мэйсон пребывала в нерешительности. Не за этим она сюда пришла. Но раз уж так вышло, она готова была прыгнуть в пропасть. Другого выхода не было.

– Я могу заявить с абсолютной уверенностью, что эти картины не были написаны Мэйсон Колдуэлл, потому что Мэйсон Колдуэлл – это я.

Кровь отлила от лица Эммы.

– Это… бред. Вы ее сестра.

– У меня нет сестры.

Эмма была в шоке, и это чувствовалось. Мэйсон даже показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

– Не может быть!

– Уверяю вас, я – Мэйсон. У Эммы глаза полезли на лоб:

– Мэйсон совершила самоубийство. Зачем вы так говорите?

– Не было никакого самоубийства. Ниже по течению нашли тело другой женщины. Все это просто большое недоразумение, которому, с сожалением вынуждена сознаться, я немало поспособствовала.

Эмма закрыла глаза. Ее пробила дрожь. Затем, ни слова не говоря, она вскочила, выхватила «кольт» из кобуры ближайшего мужчины и нажала на курок.