Одежда прохожих больше походила на одеяния жителей какого-нибудь английского графства девятнадцатого века, с одной лишь разницей, что все лица скрывались за меховыми платками и шарфами, а сквозь ткань пробирались облачка белого пара.

В городе и впрямь было очень холодно. Сильные ветра пронизывали узкие улочки и устремлялись к самому центру. Прохожие даже не заметили, как две странные фигуры с закрытыми лицами, постоянно озираясь и перешёптываясь, направились вдоль пристани.

– Ну и куда нам идти? – спросил Степан, всё ещё опасаясь лишних свидетелей.

– Да откуда же мне знать? – раздражённо буркнул Артём.

– Вон, гляди! – радостно воскликнул Степан и указал вдаль, где уже знакомый силуэт хромого пирата затаскивал девушку на крыльцо двухэтажной постройки, напоминающей причальный ангар.

– Быстро идём, – скомандовал Артём, и они оба зашагали вдоль улицы к намеченному зданию.

Миновать угрюмо плетущихся по своим делам прохожих не составило большого труда. Проблемой оказался некий человек, стоявший около входа и беспрестанно глядящий вдаль пустым взглядом. Он был очень стар. Лицо покрывали глубокие борозды морщин. Толстые губы выделялись на бледном лице. Они были будто прикушены и изранены, от этого набухли и покраснели. Его седые длинные волосы покрывали плечи и соединялись с клочками бороды, оставшимися от небрежного бритья.

Медленно мужчина перевёл взгляд на Артёма, и тот встал как вкопанный, не в силах пошевелиться. Серые зрачки сливались с радужкой, образуя два бесцветных пятна. Взгляд казался одновременно пустым и в то же время окутывал перманентной глубиной гнетущих эмоций, скрытых внутри незнакомца. Не нужно быть профессиональным офтальмологом, чтобы распознать слепоту. Человек был слеп и практически не обращал внимания на внешние раздражители. Его губы шевелились удивительным образом, совсем не похожим на обычные разговоры. Он бормотал странные слова:

– Зелёный росток под сжигающим ветром.Семь смертных грехов, за которые караПридёт неизбежно, я вижу в кошмарах.Не грешен, не грешен, – кричу я… О, Боже,Прошу, помоги, темнота меня гложет!

Артём замедлился, вслушиваясь в совершенно неуместные слова, однако именно в них он почувствовал что-то странное, давно забытое и при этом абсолютно незнакомое и отстранённое. Степан же просто пожал плечами.

– И только под утро, поближе к рассвету,Кошмары уходят, оставив вендетту,Я знаю, за что мне такая «награда»,И каждая ночь – как преддверие ада…

По спине прошёлся холодок. Глаза старца смотрели прямо в душу Артёма. Он почувствовал, как же сильно хочет отвести взгляд, но не может противиться воле незнакомца. Эти странные слова были знакомы. В далёком детстве он уже слышал подобные стихи от своего отца. Тот ушёл из семьи, когда Артёму едва исполнилось десять лет. Вспомнить его лицо никак не получалось.

– Ты чего, а? – удивлённо поинтересовался Степан и легонько потряс Артёма за плечи. – Это же просто местный пьянчуга, да от него перегаром несёт за версту. Ну, давай же, нет времени тут прохлаждаться, пират может уйти или нас хватятся на корабле и поднимут тревогу.

– Да, пожалуй, ты прав, – спокойно согласился Артём и, наконец, сбросил с себя загадочные оковы.

Наваждение испарилось мгновенно. Лицо старика стало совершенно чуждым и перестало вызывать какие-либо эмоции.

– Конечно, прав, идём, – Степан открыл входную дверь.

Портовое заведение являлось гостиницей, баром и, одновременно, борделем.

– Подобные «культурные» объекты наверняка есть в любом маломальском населённом пункте, но чтобы даже в шагающем городе посреди кошмарного сна - это уж слишком, – подумал про себя Артём. – Хотя, чего уж там, путешествие по поверхности Луны было ничуть не менее реалистичнее всего остального.

Внутреннее убранство заведения смотрелось очень даже неплохо, особенно по сравнению с невзрачным внешним видом. Большой зал заканчивался стойкой регистрации, и она же являлась барной. Вдоль неё расположились крутящиеся стулья, обшитые ярким безвкусным дерматином. Перед ними прямо из стола поднимались блестящие трубки с кранами, под которыми в ряд стояли стеклянные вазы, заполненные разноцветной жидкостью. Народа почти не было, лишь пара полупьяных собутыльников, громко ругающихся друг с другом, при этом одновременно чокающихся полупустыми бокалами. За стойкой стоял и широко улыбался портье, он же по совместительству играл роль бармена. Ярко-красный пиджак и широченная белоснежная улыбка контрастировали с угрюмой и мрачной обстановкой.

– О, новые гости! – поприветствовал портье, обращаясь к прибывшим. – Проходите в мою скромную забегаловку. Не стесняйтесь, я полностью к вашим услугам.

Артём уверенно шагнул к стойке регистрации, а Степан, наоборот, испуганно озирался в ожидании подлого нападения. Справа от входа стояла неприглядная дама с отталкивающим неухоженным лицом. В тонких длинных пальцах она сжимала свёрток бумаги похожий на самодельную папиросу.

– Эй, сладкий мальчик, не хочешь уединиться? – надменным сладостным тоном она обратилась к Степану.

Слово «сладкий» звучало крайне двояко, особенно в городе, доверху заселённом каннибалами. Степан поспешил помотать головой, недвусмысленно отказав в столь «заманчивом» предложении. Дама фыркнула и смачно облизала своим языком накрашенные губы. Степана затошнило, и к горлу подобрался мерзкий ком.

– Уважаемые гости, проходите, проходите, – добродушно повторил портье, – не часто в наших краях удаётся увидеть новые лица.

– Мы ненадолго, – спокойным голосом ответил Артём и подошёл к барной стойке. – Мы ищем девушку, которую только что привели сюда.

– Хм, – хмыкнул портье, – возможно-возможно. Но все, кто посещает это место, автоматически становятся моими любимыми клиентами, а для меня они все равны. Поэтому выдавать информацию о ком-то из них или вас, – он хитро подмигнул перепуганному Степану, – не в моих правилах.

– Послушайте, помогите нам, пожалуйста, они похитили её, хотят убить и… – Артём запнулся, но взяв себя в руки добавил. – И сожрать! Вы понимаете?

Портье взглянул Артёму прямо в глаза и, наклонившись, тихо произнёс:

– Я вижу, в Вас есть много хорошего и доброго, сеньор, но поймите и меня. Наш городок совсем крохотный, и доверие каждого клиента на вес золота. Каждый выживает в этом месте как может. Все мы его заложники, каким бы чудовищным мир ни был, но это наш мир, и не Вам судить о его добродетелях.

– А если я скажу, что этого мира вовсе не существует? – холодно парировал Артём. – Что тогда?

– Не существует? – задумчиво переспросил портье. – Что Вы имеете ввиду?

– А то и имею. Всё это – иллюзия. Просто дурной сон, от которого, проснувшись, не останется и следа. Понимаю, это звучит глупо, но поверьте, так оно и есть.

– Тогда зачем Вам сильно переживать из-за той девушки, если мы все даже не существуем? И позвольте поинтересоваться, чей же это сон?

– Я не знаю, – честно признался Артём, – всё очень запутанно. Единственное, что я смог понять - та самая девушка является ключом. Она особенная. Я не могу объяснить простыми словами, просто поверьте, она - мой путь домой. Я потерялся, я не знаю, как отсюда выбраться. Прошу Вас, помогите…

– Значит, всё-таки сон Ваш? – деловито уточнил портье.

– Я не уверен. Да и как тут можно до конца быть уверенным в том, чего не существует?

– Позвольте с Вами не согласиться. Я абсолютно точно существую. Да и моё заведение, этот запах перегара, этот стол, даже эти, – он философски задумался, подбирая верное выражение и указывая на компанию полупьяных завсегдатаев у дальнего стола, – любимые клиенты тоже существуют и абсолютно реальны.

– Я понимаю, всё это звучит дико, но я говорю истинную правду.

Портье не отводил взгляда от глаз Артёма. На манер заправского психолога он долго оценивал сказанное. Молча плыл в глубине пристального взгляда. От такого Артёму стало не по себе, но другого выхода у них не было. Отчаянные обстоятельства требуют отчаянных мер. Степан же стоял молча, косясь на сидевших пьянчуг, чей разговор заметно затих, и они с интересом рассматривали вновь прибывших гостей. В их взглядах таился неподдельный интерес.