— Вчера папа застукал нас с Владом, категорически запретил встречаться, и я ушла из дома, — выпаливаю на одном дыхании краткое содержание предыдущей серии, вернее прошедшего дня. А ведь звучит не так уж и плохо, как казалось на первый взгляд. — Ничего страшного.

— Люди добрые, что ж это твориться-то такое! Ну почему не позвонила, мы бы что-нибудь придумали, — она сокрушается, не соглашаясь со мной. — Или дождалась бы сегодня. Утро вечера мудренее.

— Ириночка Владимировна, я не жалею о своем поступке.

— Все-таки мальчик этот принес смуту в дом, права я была, — Феечка охает и ахает. — Тебе что-то нужно: вещи, деньги? Я немного успела поднакопить.

— У меня все есть, не беспокойся.

— Кристиночка, ну как же… — она опять начинает причитать. — В глубине души я подозревала, что ты сделаешь как Игорь и однажды уйдешь, но не так же скоро!

Ощущаю некоторый стыд, потому что разочаровала ее. Пожалуй, Феечка единственная, с кем я бы намерено так не поступила. Но разве существовал иной выход? Ждать несколько лет, пока не стану полностью самостоятельной? Была бы я нужна Владу, или он мне? Родители с легкостью могли найти жениха. И тогда надо было бы терпеть? Вон к Давиду отпустили без лишних разговоров.

— Не переживай, будем держать связь.

— Чтобы ежедневно звонила. Я должна быть уверена, что ты жива и здорова.

— Хорошо.

— Пообещай!

— Обещаю каждый день передавать сводку новостей, чтобы ты знала: меня не прирезали или я не ночую под мостом.

— Кристина!!! Типун тебе на язык!

В ответ смеюсь.

— Ладно, пойду работать, — гнев сменяется на милость с нотками обиды.

— Пока, Ириночка Владимировна.

— Пока.

Влад внимательно следил за нашим разговором.

— Вы очень близки, — задумчиво крутит стакан. И мне не нравится его озадаченный вид. Подсознательно начинаю ожидать подвох, жизнь с родителями выдрессировала.

— Да, я же рассказывала тебе про Феечку.

— Угу, — он продолжает о чем-то размышлять. — С ней ты другая, открытая.

— Я вроде с тобой такая же.

— Нет, ты как будто сдерживаешься со мной.

— А мне кажется, это ты что-то не договариваешь, — не придумываю ничего лучше, чем самой начать нападать.

— Я ничего не скрываю, рассказал про шрамы, про давнюю симпатию. А тебе есть в чем признаться?

Я в замешательстве. Рассказать ли о сомнениях или рано? Как быть, сама ведь еще ничего не решила?

— Нет, — стараюсь придать голосу хоть немного уверенности.

— Ну ладно. Давай собираться, иначе опоздаешь, — и что это было…

За время сборов и поездки Влад не возвращается к неудобному вопросу. Меня же гложут нехорошие мысли: почему должно было случиться именно так? Разве мы не заслужили обычных отношений, когда сносит крышу от бушующих гормонов? Вместо этого сразу проблемы.

— Крис, о чем задумалась? — он привлекает мое внимание.

— Что? Мы приехали? — стряхиваю смятение, озираясь по сторонам.

— Уже пять минут как, — теплые ладони ложатся на лицо, даря некоторое успокоение. — Выключай завод по производству паники в этой красивой голове. Все хорошо, я всегда рядом.

— Я знаю, но…

— Никаких «но». Есть планы после занятий? — большими пальцами он гладит мои скулы.

— А можно куда-то пойти?

— Кристина, — Влад обнимает, насколько дает коробка передач. — Тебе можно все, что не запрещено УК РФ, хотя, я бы добавил в список запретов еще и общение с Давидом и остальными парнями.

Последние слова вызывают смешок:

— Ты ревнуешь?

— О да, я безжалостный собственник, смирись, — он предельно серьезен.

— Я не против, — сильнее прижимаюсь, чтобы пропитаться его неповторимым, крышесносящим запахом тела и духов. — Тогда я бы прогулялась по городу, заодно одежду посмотрю, хорошо?

— Вот, уже лучше. Главное периодически пиши, чтобы я не беспокоился.

— Конечно.

— Не уверен, что получится забрать тебя раньше четырех. Сама доберешься?

— Прокачусь на троллейбусе, — улыбаюсь.

— До встречи, — Влад на мгновение касается моих губ своими.

— Ага.

Окрыленная выскакиваю из машины, помахав на прощание. Такое ощущение, что вокруг все иначе: листва на деревьях зеленее, встречные люди улыбчивее и добрее. Хочется обнять целый мир и рассказать о счастье, в которое боялась поверить еще вчера. После курсов звоню Миле, но ее нет в городе. Давид повез подругу в Москву. Кажется, их роман слишком быстро закрутился. Даже не знаю, начинать ли переживать за обоих или кого-то одного. Ай, взрослые уже, пусть сами разбираются.

Так странно не чувствовать постоянного ограничения во времени и незримого контроля. Без суеты добираюсь до торгового центра на главной улице. Солнце печет на полную, отчего с наслаждением погружаюсь в прохладу кондиционируемых бутиков. Незаметно мной овладевают мамины требования, глубоко вбитые в подкорку, поэтому на автомате смотрю одежду, которая устраивает ее. Если бы милая женщина-консультант деликатно не перевела внимание на стойки с молодежными нарядами, то по привычке взяла бы очередное закрытое платье. Вместо этого с легким мандражом рассматриваю ряды пестрых футболок, шифоновых юбок разной длины, всевозможных платьев. Словно ребенок в магазине игрушек, хватаю кучу вещей и бегу в примерочную. По итогу карточка Влада чуть-чуть пустеет, а я становлюсь счастливой обладательницей тех футболок, сарафана на бретельках с крупными фиолетовыми цветами и темного трикотажного кардигана. Сарафан особенно греет душу идеальным фасоном: складки на груди добавляют объема, когда как талия наоборот подчеркивается, ну и длина до середины колена. В соседнем магазине приглянулись шорты из тонкого денима.

Очнулась не помню в каком по счету отделе, трепетно держа платье сафари и кремовый комплект из топа с пышной юбкой миди. Снова приходится отгонять совсем некстати вернувшиеся мысли о маме и ее категоричной реакции. Она бы даже на порог не пустила со всем этим. Интересно, а как отреагирует Влад, вдруг ему тоже не понравится? Я не готова лицезреть и его разочарование.

Последний и, как предполагалось изначально, главный пункт — магазин эко-продукции. Ранее беглого взгляда хватило, чтобы прийти в ужас от бытовой химии, которой пользуется мой парень. Ее ядерные составы разъедают вместе с грязью поверхность мебели и кожу рук.

Да уж, с такой кучей пакетов вряд ли я дотащусь на общественном транспорте, ещё и с пересадкой. Приходится звонить:

— Влад, забери меня, пожалуйста? Я не рассчитала свои возможности, — каюсь.

— Буду через два часа, — он не задает вопросов, не возмущается, что дико приятно и непривычно. — Посиди в кафе, хорошо?

— Угу. Не сердишься, что отвлекаю? — почему-то совестно. Он работает, а я прохлаждаюсь.

— Ты что? Конечно, нет! Перестань уже считать себя вечно виноватой или обузой.

— Наверное, ты прав.

— Не наверное, а так и есть. Скоро буду, целую.

— Целую.

Все равно кошки скребут на душе. Слишком много со мной хлопот: приютил, содержит, подвозит. А что я могу предложить? Только услуги домработницы. Как-то неравнозначно.

Влад приезжает даже раньше, спокойно забирает пакеты:

— Повеселилась? — аккуратно, чтобы не упали, ставит покупки на заднее сидение. Движения медленные и непринужденные, как будто отточены годами тренировок.

— Типа того, — любуюсь им, блаженно витая в ванильных фантазиях о приятном вечере вдвоем. Обязательно приготовлю что-нибудь вкусненькое, выберем комедию…

— Я надеюсь, домашнюю одежду тоже прикупила?

— Нет, — непонимающе взираю на него. Сказочное наваждение вмиг пропадает. — Зачем?

— Крис, у тебя чересчур закрытые наряды. А я желаю видеть…

Резко дергаюсь, отводя испуганные глаза:

— Шрамы? — холодок прокатывается по спине, спускаясь к основанию позвоночника. Недолго музыка играла: опять требования. Неприятные липкие воспоминания вереницей кружат в памяти. Не хотелось бы выяснить, что он такой же, как родители.

— Ты пойми, я не пытаюсь что-то навязать тебе. Носи, что хочешь и куда хочешь, но можно только для меня одеваться более открыто. Я мечтаю любоваться длинными стройными ногами и представлять непристойности, — его взволнованность и торопливая речь сбивают с толку.