Еще дома я обнаружила, что меня трясет точно так же, как недавно Сашку. Конечно, за один день столько потрясений. Это чересчур, особенно для меня — кондитерши, которая из квартиры носа никуда не показывает, кроме работы, где также спокойно и уютно как дома.

Дрожащей рукой я постучала в дверь профессора и принялась ждать.

Мысленно досчитала до пяти, снова постучала — уже более настойчиво. По ту сторону двери была непривычная тишина. Неужели профессора в такой час нет дома? Как же не вовремя он решил покинуть свое убежище! Когда так нужен мне и Пушистику!

Забыв о приличиях, я забарабанила в дверь со всей мочи. И снова тишина. Вот, черт!

Я навалилась на дверь с намерением прокричать в щель, что это я пришла, а то вдруг профессор очень занят или думает, что это кто-то чужой к нему ломится. Но стоило только мне открыть рот, чтобы произнести заветные слова "Это ваша соседка Марина, откройте немедленно", как дверь неожиданно со скрипом отворилась, и я по инерции полетела вперед.

Сгруппировавшись, я приземлилась на колени и вытянутые руки. Лицо не пострадало, зато Гришкин пистолет выпал из кармана и покатился по гладкому полу лаборатории.

В помещении было темно, и я поняла, что профессора действительно нет дома. Но просто покинуть квартиру, хозяин которой отсутствовал, я не могла, потому что куда-то в недра лаборатории укатился Гришкин пистолет.

— Где же тут выключатель? — прошептала я, шаря по стене на ощупь.

Наконец, найдя квадратную выпуклость на стене, я щелкнула выключателем.

Помещение тут же озарилось ярким светом встроенных в потолок ламп. Несколько секунд я быстро моргала, пытаясь прогнать бегающие перед глазами мушки, а затем сфокусировала зрение на лаборатории. Я лишь хотела найти оброненный пистолет, но вместо оружия на полу лаборатории обнаружила в почти рассеявшемся зеленом тумане кровавое месиво.

Все помещение было разгромлено, как и в прошлый раз, когда Сашка Лисичкин создал Сладкоежку. Только, в отличие от предыдущего, сейчас всюду были брызги крови и части растерзанного человеческого тела. Венчало картину распахнутое окно, сквозь которое хлопьями влетал снег и опускался в лужи крови на полу.

Искать пистолет в этом кровавом кошмаре я, конечно же, не стала. Вместо этого я дико заверещала и скоропостижно покинула квартиру соседа.

Я ворвалась домой и с порога не своим от ужаса голосом крикнула:

— Монстр сожрал профессора!

Друзья, я по-прежнему жду ваши лайки и комментарии;)

— Итак, расклад такой, — принялся командовать Гришка после того, как позвонил в отдел по борьбе со сверхъестественным. — Ты, Марина, расскажешь, что зашла к соседу за…

Парень задумался, почесывая подбородок с колючей щетиной пальцем.

— Солью? — предложила я.

Гришка тут же отмел эту нелепую идею.

— Нет, Марина, за солью друг к другу уже давно никто не ходит — все это прошлый век. Сейчас один сосед может заглянуть к другому, только если хочет в чем-то упрекнуть, высказать свое недовольство…

Я задумалась. А ведь Гришка прав — у меня даже мысли не возникало, например, узнать, как дела или здоровье у Льва Спиридоновича, а ведь он одинокий человек, немолодой, опять же… Тут я, конечно преувеличила не слабо, профессору было чуть больше тридцати, а для мужчины, впрочем, как и для женщины — это еще вполне себе молодой возраст. Это я с порога своих двадцати с небольшим воспринимала тридцатилетних, как древних стариков, на самом же деле профессор отлично выглядел, был бодрым и увлеченным своим делом человеком. Я всхлипнула. Мне было очень жаль соседа. И Гришка прав — я заглядывала к профессору лишь в крайнем случае — когда он мешал мне спать своими экспериментами.

— Так, что же мне сказать сотрудникам управления? Для чего я заходила к Льву Спиридоновичу?

— Спросить про зеленый туман в подъезде, — подсказал Сашка, всыпавший в пасть Пушистика горсть исцеляющего порошка. Кот фыркнул и громко чихнул.

Я обрадовалась, ведь это были первые проявления жизни питомца после того, как он потерял сознание на улице. Тут же забыв, о чем мы говорили, я бросилась к коту.

— Пушистик, малыш, я здесь, я с тобой! Мы тебя обязательно вылечим, а потом можешь лазить по подоконникам, бить посуду, висеть на шторах, рыться в мусоре — в общем, делать все, что ты так любишь!

Я поймала на себе задумчивый взгляд студента. Его голубые глаза смотрели изучающе, так, словно парень увидел меня впервые. Да собственно, что он вообще обо мне знает? Имя, адрес, то, что я работаю в кондитерской, и больше ничего. Сашка и в квартире-то у меня оказался случайно.

Раньше все работники лаборатории, да и сам профессор Туманкин, казались мне немного странными — не от мира сего. Я даже не думала, что когда-нибудь начну общаться с кем-то из них. А вон как оно все вышло: чудной кучерявый студент оказывает помощь одному из моих питомцев, да и за время, проведенное вместе, я, кажется прониклась искренней симпатией к парню. Может быть, все дело в том, что я и сама немного не от мира сего?! Как еще объяснить, что именно в моей квартире живут огромный кот и светящийся зверь неизведанной породы?!

— Скоро ему должно стать лучше, — утешил меня Сашка, который, кажется, немного оттаял и перестал сердиться на меня за то, что я его обманывала.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я парня, глядя в его небесно-голубые глаза. — И извини…

— Кажется, ребята из отдела приехали, — перебил меня Гришка, который как раз подошел к окну, и, немного сдвинув шторы в сторону, выглядывал на улицу.

Я тут же присоединилась к наблюдению, примостившись под боком парня. Действительно, к подъезду подъехали несколько черных машин, из которых вышли мужчины в одинаковых пальто ниже колен, брюках со стрелками, начищенных до блеска ботинках и шляпах.

— Ой, ты тоже будешь так одеваться, — захихикала я, представив невысокого качка Гришку в такой нелепой одежде.

— А что? Тебе не нравится? — тут же спросил меня парень возмущенно. Он гордился своей новой работой и считал, что все, что связано с отделом — даже старомодная одежда, очень круто.

Я пожала плечами и, улыбнувшись, выдала:

— Зато тачки крутые.

Дальнейшего разговора не вышло, потому что мы поспешили встретить сотрудников управления в подъезде, ведь если они начнут искать нас дома, дело плохо. Здесь два очень приметных питомца, спрятать которых в стенах моей квартиры просто нереально.

— Надеюсь, они не захотят сюда войти, — прошептала я, стоя в подъезде.

За моей спиной была запертая дверь квартиры, к которой я прижималась спиной, словно могла своим телом защитить ее от вторжения сотрудников управления по борьбе со сверхъестественным.

Сердце стучало почти так же сильно, как во время встречи с монстром. Сашка, стоявший по правую руку от меня, тоже был бледным, словно мел. Как будто это не созданное им чудовище загрызло профессора, а он сам.

На площадке сперва появились двое мужчин в шляпах и черных пальто, затем еще два, а затем еще и еще. В результате весь подъезд до самого первого этажа был заполнен сотрудниками отдела по борьбе со сверхъестественным. Сашка едва не свалился без чувств, да и я сама была близка к этому. Сердце буквально готово было выпрыгнуть прямо из горла, а душа спряталась где-то в пятках. Сосредоточенные взгляды всех этих мужчин с суровыми лицами были обращены на нас. Из толпы выделился один — невысокий и худенький тип с куцыми светлыми усиками и такой же бородкой. Он неожиданно высоким голосом спросил:

— Это вы звонили в отдел по борьбе со сверхъестественным?

— Я звонил, — уверено сделал шаг вперед Гришка.

Я мысленно отправила парню воздушный поцелуй за то, что первым взял слово. Я же разговаривать сейчас была просто не в состоянии. Я стояла, вжав голову в плечи, потому что чувствовала себя настоящей преступницей. И хоть я не сделала ничего плохого, в какой-то степени так и было, ведь укрывательство у себя потенциально опасных существ — настоящее преступление.