— Они тоже вампиры? — осторожно поинтересовался Гэб.

— Нет, люди, но это не имеет значения. Но такие, как они, хоть на край света поплывут на одном только плоту, при условии исполнения множества их желаний с вашей стороны.

— Я так понимаю, что они в Уест-Уортленде не живут, — сказал Адриан.

— Правильно понимаешь, они живут недалеко, среди ближайших островов, прячутся от гнева наместника, — криво улыбнулся вампир. — Но в порту некоторые из них иногда появляются, предоставьте это мне. Также с меня окончательная цена всего этого мероприятия, но позже.

— Отлично, — подумав, ответил Габриель. — Мы, пожалуй, пойдём.

— Да, верно, — подтвердил Адриан. — Где увидимся снова?

— В порту будет безопаснее всего, — поразмыслив, предложил вампир. — Через неделю ровно в полночь в кабаке «Морской конь». На всякий случай будет пароль. Вы меня так просто не найдёте, даже в той тесной каморке.

— Кто бы мог подумать, — ехидно шепнул Адриану на ухо Габриель. — Весь такой незаметный.

— Перестань, мальчишка, — злобно оборвал его Керресия. — Ты, наверное, забыл, что у таких, как я, идеальный слух. Дело серьёзнее, чем ты представляешь. В общем, я подхожу и спрашиваю: «Купите омаров в соусе?», вы отвечаете: «Если только в кровавом», идёт?

— Что за бред? — закатил глаза Габриель. — Ничего другого вы придумать не могли? Вам явно скучно жить.

— Не нравится вампирский юмор? — нахмурился Керресия, нервно откидывая длинную серебряную прядь на спину. — Если ты такой умный, и смекалка из тебя так и хлещет, то придумай прямо сейчас что-нибудь другое. Это же для вас, а не для меня: я вас обоих за километр в костюме шутов узнаю, а вы меня, как только вошли, в упор не замечали.

— Можно подумать, вместо вас придет другой вампир, чтобы обмануть нас, — продолжал ворчать гвардеец.

— Хорошо, мы запомнили пароль. До встречи, Альбинои, — примирительным тоном сказал Адриан, видя, что Габриель начинает горячиться.

— До встречи, — хмыкнул вампир и растворился в воздухе чёрным туманом, серебряные глаза блеснули напоследок.

— Странный он. Пойдём отсюда скорее, — предложил Адриан. — Уже должно быть совсем светло.

— Согласен, больше сюда ни ногой, жуткое место, — брезгливо морщась, сказал Габриель.

Лана сидела на кровати, развернувшись в сторону окна. Сейчас она дала глазам отдохнуть, устремив их в синее небо рассечённое прутьями решётки. Моргнула от луча солнца, отразившегося от металла и наклонила голову к фолианту, одному из тех самых, испещрённых непонятными символами. Это был уже второй том за тот месяц, что она провела в заточении на корабле монстров. Заниматься всё равно было нечем, поэтому Лане доставляло даже некое удовольствие разбираться в этих закорючках, так как это оказалось единственным спасением от скуки. Сначала она гадала, чей это может быть язык, в итоге пришла к выводу, что это какой-то традиционный диалект народов Энчар Энвера. Те особо рьяно хранили свою древнюю культуру. Девушка поставила себе задачу искать похожие символы и выписывать их в небольшой блокнот, найденный на дне гардероба. Когда ей надоедало, то она принималась рисовать картинки — совсем как в школе. На занятиях ее часто попрекали этим учителя, но так как успеваемость у нее была отличная, то никто сильно не наказывал.

За это время Лана уже привыкла к тому, что несколько раз в день ей приносил пищу один из монстров, что вода в бочке постоянно появлялась новая и чистая и что ей никак не удаётся понять значки в этих дурацких книгах. К одному она только не могла привыкнуть: к своей новой жизни пленницы. Для неё море всегда было символом свободы, а в итоге она оказалась в клетке. Каждый день Лана протягивала руки сквозь прутья решётки, чтобы ощутить на коже лёгкий морской ветерок. Тогда ее сердце начинало прыгать от радости. Свобода была так близко, но вечно обжигающий холод железной решётки возвращал её к жуткой реальности происходящего и заставлял сердце сжиматься от тоски. В голове всплывали образы мамы, папы, Габриеля, Адриана и даже ее неприятных одноклассников. Ещё ни разу она не покидала каюту, не зная, что может её ждать за дверью. Но с каждым днем страх уменьшался, а недоумение от происходящего росло. Если бы не роскошная еда, то она бы решила, что про нее вообще забыли. Похитили и забыли. Это было настолько странно и непонятно, что Лана откладывала блокнот и усиленно хмурилась. Планы бегства тоже рождались в её голове, так как душа не готова была мириться с происходящим. Единственной возможностью выбраться с корабля был другой корабль, который она отчаянно до рези в глазах высматривала в морской дали. Но для начала ей нужно было собраться с силами и выйти из каюты, потому что даже если мелькнёт на горизонте судно, то пытаться нырять в воду нужно с палубы, а не из зарешеченного окна.

Сегодня настал тот самый день, когда Лана стояла перед дверью и неуверенной рукой убирала железную балку, которая целый месяц обезпечивала ей какую-никакую, но защиту.

«Я должна это сделать, — уговаривала себя девушка. — Не сидеть же мне в этой каюте вечно, нужно изучить корабль, составить план, а потом... Не будем загадывать. Но если меня еще не прикончили и не начали пытать, то надо понять, почему. Похоже, я дожила до того дня, когда ожидание конца хуже, чем, собственно, ужасный конец».

Убрав импровизированный упор, Лана взялась за ручку, вспомнив, что ее заперли снаружи. Медленно, подрагивающей рукой, повернула её вниз — та поддалась. Девушка ощутила, как волнение окатывает с ног до головы. Толкнула дверь и высунула голову в коридор. Ощупала глазами пространство — там было пусто и мрачно, на полу лежал бордовый ковёр.

«Должно быть монстрам здесь не очень удобно ходить, с их-то размерами».

На некотором расстоянии от ее двери девушка заметила ещё парочку похожих, с такой же красивой резьбой и ручками в виде тела и головы зверя. Возможно, тут был заложен некий сакральный смысл, но Лана не стала его искать, решив тихо и как можно незаметнее подняться на палубу.

«Надеюсь, что там никого нет», — подумала, останавливаясь перед лестницей на открытый воздух.

Но оказалась неправа — на палубе обнаружилась пара монстров, они вразвалочку перемещались и, похоже, не замечали ее. Лана резко вдохнула воздух и развернулась назад к каюте. При виде этих чудищ желание бежать без оглядки захватило сознание. Но быстро совладав с собой, заставила себя вернуться. Встала на последней ступеньки лестницы, помялась там немного и решительно обошла шерстяных убийц по дуге, заранее высмотрев путь к правому борту. Схватилась за ванты и встала возле бочки. Руки стиснули веревки сильнее, чем Лана планировала. Обернулась на монстров, они поднялись на корму к штурвалу.

«Странно, они меня не видят? — нахмурилась девушка. — Или, может быть, я на самом деле умерла и брожу тут призраком? Так себе перспектива».

Блестящее голубое море простиралось до горизонта во все стороны, ни других кораблей, ни земли нигде не было видно. Лана не слышала ни единого крика чаек, а значит, они плавали где-то в океане очень далеко от берегов. Девушка вздохнула, закрыла глаза и подставила лицо под горячие солнечные лучи, вслушиваясь в плеск волн под кораблем. На губах появился солёный привкус. На какое-то мгновение мир снова стал прекрасен, и она забыла о случившемся с ней ужасе, забыла о тоске, боли в теле и ноге.

«Как же здорово. Я люблю тебя море», — мысленно восклицала Лана.

Но долго в таком окрылённом состояние находиться не получилось, мысли слишком быстро вернулись к пережитому. Страх и холод пронзили сердце, как ядовитые стрелы, и всё ощущение прекрасного улетучилось в один миг. Слишком резко отняв руку от вант, чтобы приложить ее к груди и немного унять бешено колотящееся сердце, Лана пошатнулась. Схватилась за борт, боком задела стоящую рядом, по всей видимости, пустую бочку. Та с грохотом упала и покатилась по палубе. Оба чудовища оторвались от своих дел возле штурвала и уставились на бочку, а затем медленно перевели глаза на Лану.