Как только гонец достиг ворот дворца, пятеро дюжих воинов в чёрно-сером боевом обмундировании загородили ему путь копьями.

— Стоять! Спешиться! Кто такой? — прогрохотал один из них, сверкая на солнце обритой головой и латами из чёрного металла.

Гонец подчинился и попросил пропустить его во дворец, но главный стражник презрительно скривился:

— По какому делу? Наместник не любит, когда его тревожат по пустякам.

— У меня для господина Реймаса срочное письмо, а вам господа, должно быть известно, что наместник не любит, когда задерживают важные новости.

— Хорошо. Проходи, — смирился страж, косясь на белый конверт с чёрной печатью. — Гротс! — крикнул он стражу по ту сторону ворот. — Пропустить, и лично проводить к господину, да поживей!

Тяжёлые створки на воротах недовольно загудели, и двери медленно начали раздвигаться, пропуская в утробу дворца молодого всадника.

Кабинет наместника был просторным с высокими панорамными окнами. Всё говорило о богатстве хозяина и о его таланте сочетать цвета и стили так, чтобы было красиво, но не чопорно. Не было также и привычной для королевского дворца роскоши. Мебель была дорогой, практичной и без лишних деталей.

— Надеюсь, у вас для меня действительно что-то важное, — протянул наместник, как только гонец остановился перед его столом. Чёрные глаза пристально уставились на молодого воина, тот протянул посылку и перевёл глаза на стопки папок с печатью Гайльмора.

— Д-да, срочное послание.

Широкая ладонь наместника потянулась к конверту, который он тут же распечатал, не обращая внимания на мелкую дрожь гонца и испарину на его лбу.

— Не стоит так нервничать, я ведь не собираюсь тебя убивать, — металлический голос наместника заставил гонца покрыться мурашками. Впрочем, Грегори сразу же забыл о его существовании, замерев над текстом письма.

Его лицо помрачнело, чёрные глаза сверкнули гневом, и он стиснул зубы. Мужчина поправил ворот военного камзола, как будто ему стало душно, медленно повернулся лицом к окну и замер, словно статуя.

— Господин Реймас? — тихо позвал гонец.

Наместник, успевший забыть о его присутствии, одарил гонца ледяным взглядом:

— Ты можешь быть свободен, — бросил он.

— Моё почтение, господин наместник, — раскланялся гвардеец и поспешил убраться, лишь бы не видеть человека внушающего ему безотчётный страх.

Как только дверь закрылась, Грегори Реймас вернулся за стол, вновь взяв в руки новое письмо.

— Маккенон, — позвал, кинув взгляд в сторону тёмного угла рядом с книжным шкафом, — эти гвардейцы меня с ума сведут. Трусливые дворянские ослы.

Из тёмного угла на свет шагнул мускулистый парень, одетый в чёрно-серое, как и все стражники «Рамендкаста».

— Вы правы, отец, эти олухи ни на что не годны. Видимо, есть в нашем Уест-Уортленде такая выгребная яма, откуда их выуживает, — злобно хохотнул Маккенон. Затем стал серьёзнее: — Что-то случилось?

— Неприятные новости, — поморщился наместник, протягивая ему письмо.

Пробежав строки, Маккенон наморщил лоб и взглянул на отца:

— Генерал Лангоф наведывался во дворец короля, пытался завербовать частные корабли на поиски дочери. Н-да… Он нам, конечно, не близкий друг, но эти месяцы он сам не свой. Может, стоит помочь в поисках?

— Нам не за чем этого делать, — бросил наместник, небрежно комкая письмо. — У нас есть куда более важные проблемы. Тем более девчонке вряд ли грозит опасность, кроме как быть заживо погребённой на проклятом корабле. Мы не будем вмешиваться, пусть всё идёт своим чередом. Не думаю, что их ждёт успех. Скоро все позабудут об этом происшествии.

— Вы уверены, отец? — поднял бровь Маккенон. — А вдруг у них получится избавиться от проклятия?

— Не уверен, — подумав, ответил Реймас. — Я за ними давно наблюдаю. Они давно не пытались снять проклятие. И тут внезапно решились? С чего бы? Снова накатило отчаяние? — Хмыкнул и глянул на воина: — Понимаешь, мой названый сын, они уже довольно сильно отдалились от своей настоящей сущности, все они, поэтому удача для них сейчас — это слишком призрачный шанс. К тому же, они скорее всего в Мире Теней, куда нам не пробраться никак. Так что, — наместник уверенно хлопнул ладонью по столу, — тратить на безполезные поиски наши ресурсы, которые необходимы для защиты морских границ с Шелвудом — безумие. Пусть Лангоф сам выпутывается.

— Действительно, — ухмыльнулся Маккенон. — Они их никогда не найдут.

Реймас медленно подошёл к деревянному шкафу, самому роскошному из всей мебели в кабинете, потянул дверцы и замер.

— Он прекрасен, как всегда, — прошелестел его голос, — столько лет прошло, а он всё так же прекрасен... Ейлдерг...

Рука наместника потянулась к мечу, пальцы нежно прошлись по тупой стороне. Меч был выкован из особого сплава металлов и сверкал, словно драгоценный камень на солнце. Чёрная рукоятка была мягкой, как бархат, смертоносное лезвие изогнуто, как у сабли.

— Он великолепен, отец, — восхищённо проговорил Маккенон, выглядывая из-за мощного плеча Реймаса и впиваясь глазами в меч.

— Вместе с ним я столько всего пережил, — прикрыв глаза, протянул Грегори.

Наместник вернул меч на место и прикрыл дверцы, как будто завершал одному ему известный торжественный ритуал.

— Пошли Штера и Родсона, — приказал Маккенону. — Нужно пустить новые слухи об этой истории. Чем искажённее, тем лучше. Скажем, — призадумался на мгновение, — пусть это будет не «Мальтазард», а какие-нибудь пираты или монрейдеры. Подкупите, пригрозите, как обычно. Желательно обойтись без лишней крови. Напомним народу, что про этот чёртов корабль нельзя говорить, нельзя баламутить спокойствие жителей. Очень желательно убрать непосредственных свидетелей событий.

— Всех? — деловито поинтересовался Маккенон, будто речь шла о количестве гостей, которых нужно пригласить на день рождение родной тётушки. — Моряки? Семья Лангофов?

— Про генерала и его семью и так понятно, что не трогать, — недовольно поморщился Грегори. — Моряков припугнуть, напоить, впрочем, им и так никто особо не верит.

— Даже так? Столько усилий ради одного корабля? — темная бровь Маккенона взлетела наверх. — Мне кажется, это того не стоит.

— Стоит. Я не желаю, чтобы хоть капля этой информации гуляла по городу. Лангоф не найдет поддержки, народ со временем забудет. Может быть, отвлечь всех каким-нибудь тупым праздником? — задумался наместник, рассматривая черный перстень на своей руке. — Пусть всё будет так, как всегда.

Чёрные, как две пропасти, глаза встретились с глазами Маккенона, тот поёжился.

— Будет выполнено, — произнёс и поскорее покинул кабинет.

В дверь снова постучали. Следом раздалась возня и возмущённое сопение. Лана лежала с закрытыми глазами и притворялась спящей.

«Может быть, поверит, что я сплю, а?»

— Лана, я знаю, что ты не спишь, — недовольно рыкнул голос за дверью. — Живо поднимайся на палубу. Я не твои родители, меня так не обманешь. Ты же сама просила разбудить тебя пораньше. Лентяйка.

— Ладно, ладно, — пробурчала девушка, подавляя страшнейший зевок, — я уже встаю. Я просила рано, но не когда ещё темно за бортом. Издевательство какое-то.

— Давай-давай, тренировки нужно начинать с правильного режима и дисциплины, — назидательным тоном сказал Валкар. — Если так пойдёт и дальше, то я буду вынужден забрать у тебя все книги и свечи. Ночь для того, чтобы спать, а не читать.

— Для кого как, — промычала Лана, медленно натягивая непривычные для леди штаны и рубашку, которые нашла в недрах гардероба. Перевязав длинные волосы и наскоро умывшись, она направилась к двери, которая уже не подпиралась железякой, и потянула ручку.

На пороге стоял Валкар. «Волки» — так Лана решила про себя называть всех членов команды. Это название пришлось её нервам по душе вместо «монстров». Недовольно вытянутая чёрная морда заставила подавить накатывающий зевок.

— Доброе утро, Валкар, — вздохнула.