В следующий миг мир Ланы крутанулся, чудище с силой швырнуло её на палубу. Девушка застонала от дикой боли, которая теперь пронзила все тело, а не только лодыжку. Почувствовала, как по виску и щеке потекло что-то тёплое.

— Нет! Не смей ее трогать! — завопил Габриель, рванувшись к нему, но тот махнул рукой, отбрасывая гвардейца к мачте, ему даже не пришлось прикасаться к нему.

— Скажи мне, — начало чудовище, медленно подходя к стонущей Лане, которая пыталась перевернутся на спину, — почему ты сказала, что не боишься нас? Отвечай!

Лана не могла вымолвить ни слова, перед глазами все плыло. Монстр навис над ней, всей своей мощной и огромной фигурой источая подавляющую жуткую силу. По телу девушки пошла мелкая дрожь, голова раскалывалась на миллион частей.

— Ты жалкая девчонка, я чувствую твой страх, — он наклонился ниже, обдав Лану жаром и запахом шерсти. — Отчаянный страх человека, которые катится по наклонной плоскости в небытие и пытается ухватиться за стены, но все они идеально гладкие.

Лана пыталась справиться с собой, с болью, загнать ее поглубже, чтобы не разрыдаться здесь и сейчас у всех на виду, и задрожала сильнее. Чудовище резко выпрямилось и повернулось ко всем выжившим:

— Мы оставим вам ваши жизни, сохраним вашу посудину и даже позволим уйти домой, но с одним условием.

— С каким? — выдохнул Габриель, почувствовав, как надежда у него в душе вновь обретает крылья.

— Она, — черный указал на Лану, лежавшую на палубе без сил, — пойдёт с нами на наш корабль.

— Нет! — дернулся Габриель, глянул на сестру во все глаза и крикнул: — Откажись! Немедленно!

Лана лежала и смотрела в ночное звёздное небо, каждый вдох отдавался тупой болью в рёбрах. Всё тело стало одним большим пульсирующим синяком, она тратила все силы на то, чтобы удержаться в сознании. У неё в голове уже начала укореняться мысль, что травмы могут быть слишком серьезными и она все равно умрет. Сейчас появился шанс спасти хотя бы брата и остальных выживших.

— Я согласна, — прошептала девушка еле слышно, но в мёртвой тишине, наступившей после громких слов её брата, ее голос прозвучал отчётливо. — Я пойду, но обещайте, что сдержите своё слово.

— Ты с ума сошла?! Нет! Ты никуда не пойдёшь! — кричал Гэб, он дополз до сестры, схватил её за безвольно лежащую руку и притянул к себе. — Нет, нет, нет!

— Габриель, всё хорошо, ты будешь жить, — Лана попыталась улыбнуться, но вышло не убедительно. — Если не соглашусь, то все погибнем, а так погибну только я.

Заставила себя повернуть шею и посмотрела в лицо брата, который баюкал ее на руках, как беззащитное дитя. Габриель порывисто огляделся, словно загнанный зверь, не представляя, что делать, у кого просить поддержки и помощи. Поэтому он просто крепче прижал к себе сестру, зарылся лицом в её волосах и заплакал.

— Прости меня за всё, — прошептала Лана, обхватывая его за шею, и только он мог её слышать. — Прости. Я была паршивой сестрой.

— Нет, это я был паршивым братом, — Габриель покачал головой. — Я всегда хотел быть хорошим старшим братом, но у меня ничего не получалось. Но я люблю тебя и всегда любил, помни это, пожалуйста, помни.

— Я тебя тоже люблю, — всхлипнула Лана. Горечь и страх начали потихоньку приводить в чувство, осознание скорой смерти сковывало холодом. — Передай родителям, что я их очень люблю и они ни в чем не виноваты.

Двое монстров подошли к ним, один подхватил Лану под локти своими лапищами и грубо вырвал из тёплых объятий брата. Второй отбросил ударом когтистой задней лапы Габриеля, который пытался рвануть за сестрой. Ноги девушки стали деревянными, ночная прохлада пронизывала и без того окоченевшее от страха тело. Один из монстров с пепельной шерстью подхватил ее на руки и понес через мост, перекинутый в ночной мрак, за пределы «Эстрелии». Мысли в голове девушки ворочались медленно, но в темноте она разглядела борт другого корабля, гигантского корабля. Лана попыталась развернуться, чтобы последним, что она увидит, был ее брат, но пепельное чудище не позволило ее, мышцы под шерстяными ручищами закаменели, и девушка больше не делала попыток пошевелиться. Не хотелось лишний раз провоцировать их. Боль в вывихнутой ноге снова дала знать о себе, на фоне остальной боли она все же оставалась самой яркой. Отчаяние прорвало дамбу спокойствия и затопило душу. Лана тихо заплакала, умирать не хотелось.

— Я найду тебя, Лана, где бы ты ни была! — прокричал Габриель, пытаясь высвободиться из цепких лап коричневого монстра, державшего его. А потом, обращаясь к самому главному, чёрному, гневно процедил: — И тебя я тоже найду, а потом убью, выпотрошу и продам в наш музей твоё чучело!

В эту же секунду мелькнула тень, Габриель не успел сделать вдох, как покрытый чёрной шерстью кулак врезался в его лицо. Последнее, что успел увидеть гвардеец, были полные ненависти зеленые глаза, а затем стремительно приближающаяся деревянная палуба, скользкая от крови.

— Посмотрим, — зло бросил монстр. Окинул выживших моряков пристальным взглядом, убеждаясь, что среди них больше нет желающих бросить ему вызов. Развернулся и отправился на свой корабль.

Горстка полуживых от страха и ран моряков продолжала безпомощно наблюдать за огромным судном, на которое унесли дочь генерала Лангофа. Через секунду оно растворилось в море.

Лампы на мачтах вновь вспыхнули, осветив кошмарную картину ночной битвы, унёсшей жизни почти всей команды фрегата «Эстрелия».

Лана не видела, куда её несут. Внутри была уверенность в том, что жить ей осталось недолго и смерть будет неизбежной. Единственное, о чем она думала, это надежда, что ее не будут мучить, а убьют быстро и в идеале безболезненно. Также Лана была удивлена тому, что пропал страх, теперь его заменило ощущение нереальности происходящего. Девушка не могла поверить, что она, дочь генерала, леди из высшего света Уест-Уортленда, у которой вчера был день рождения, сейчас на борту судна с монстрами, которые будут ее убивать. Видимо, мозг отказывался обрабатывать это, поэтому решил обдумать мысль о том, что решение отдать жизнь за других не может быть напрасным.

«Считала, что скучно живешь? Хотела приключений? Вот, получай, — мрачно хмыкнула про себя девушка. — Как там говорилось? Главное не количество прожитых лет, а их качество? Надеюсь, это про меня».

Незнакомые мрачные лестницы, деревянные потолки и коридоры мелькали перед глазами. Голова раскалывалась, Лана никак не могла сориентироваться, ей казалось, что они ходят кругами по огромному деревянному замку, составляющему гигантский лабиринт. Ее похитители шли почти безшумно, тишина давила на слух.

«Теперь я ничего не смогу сделать, бежать некуда, остаётся только смириться, — подумала Лана, ощущая, как появляется что-то, напоминающее безразличие. Но другая её часть, боевая и отчаянная, взвилась в крике: — Нет! Не смей сдаваться! Ты можешь вырваться из их лап, они знают, что ты слишком слаба для такого, но, собрав все силы, ты сумеешь! Смирение всего на несколько минут продлит твою жизнь, а так всегда есть шанс выбраться!»

Вместо головы уже был кусок чугуна, Лана прикрыла болевшие от усталости глаза. Идея не сдаваться пришлась ей по душе, но как выбраться? Куда бежать? Где они вообще сейчас? Напрягла тело, но то отдало усталостью и болью, будто по нему проехались все кареты Уест-Уортленда.

Нет. Пока убежать точно не удастся. Да что там убежать! Она даже встать сама не сможет.

Наконец их небольшая мрачная процессия остановилась. Лана затаила дыхание.

«Как у них выглядят камеры пыток?» — мрачно подумала, пытаясь дотянуться до виска, на котором щекотали кожу капли крови из саднящей раны.

Один из монстров открыл дверь, пропуская в тёмное помещение пепельного с его ношей. Лана успела заметить, что дверь и ручка были очень изящными. По двери протянулась тонкая не вычурная резьба, а ручка была из металла в форме головы и тела зверя. Пепельный монстр с рыком швырнул Лану на что-то мягкое. Кровать? Софа? Затем вышел из комнаты и с грохотом закрыл дверь. Послышался лязг проворачиваемого ключа. Подвывая от боли в ноге и измученном теле, Лана некоторое время неподвижно лежала, приучая глаза к темноте. Прислушивалась к своему рваному дыханию, пытаясь успокоить каждую мышцу, а заодно расшатавшуюся психику. Усталость слишком быстро взяла верх, и Лана, даже не поднявшись, чтобы осмотреть помещение, провалилась в сон, который отнюдь не был спокойным и приятным.