— Да, он не шутит, — быстро закивал Габриель.

— Хорощо-хорощо! — запищала голова. — Ты меня тольхо не убивай, хосподин! Я всё схажу! — Сглотнув слюну, мужик продолжил: — Человек, хоторохо вы ищете, живёт в доме трисцать семь, но у нехо очень злыдный голос, даже злее, чем у вас, хосподин. К нему тах просто не пройти, он может убить. Нихто х нему не ходит, все бояться ехо.

— Прекрасно, — миролюбиво сказал Адриан, — ты сейчас выгребешь свою тушу из-за прилавка и пройдёшь туда с нами в качестве провожатого.

— О, нет-с! — взвизгнул человек и замахал короткими ручками так быстро, что где-то за стеной его дома внушительное брюшко затряслось в такт.

— А за отдельную плату? — сладким голосом протянул Адриан, позвенев монетами в кармане.

— Хорощо. Деньхи — это хорощо, — облизнулось тучное лицо, поспешно выбираясь из своего укрытия и мелкими шажками приближаясь к молодым людям.

— Ты ведь мог и без этого обойтись, — прищурился Габриель, стараясь держаться подальше от дурно пахнущего мужика и перешагивая через глубокие грязевые ванны на дороге. — Или ты решил обмануть его?

— Я всегда сдерживаю свои обещания. Тем более с этого несчастного ничего не возьмёшь, мне для него не жалко мелочи. И вообще, тебе на будущее — в этом месте за гроши ты сможешь узнать всё, что угодно, и найти всё, что захочешь.

— Нет, благодарю, — поморщился гвардеец. — Теперь скажи мне, куда нас ведёт этот тип, что нас ждёт, про кого ты у него спрашивал?

— Расслабься, ты слишком напряжён, — усмехнулся Адриан. — Поясню, мы здесь, чтобы найти одного человека. Он пират, насколько мне известно, давно ушёл на покой и поселился где-то здесь.

— Прекрасное место, ничего не скажешь. Мне же лучше не спрашивать, как ты узнал о нём? Я представляю, какой жуткий маньяк мог тебе посоветовать просить помощи разбойника, — недовольно поёжился Габриель, перешагивая порог дома и нагибая голову под низкой притолокой.

— Мне о нём рассказал один моряк в порту, — ответил Адриан. — Тот, кого мы ищем — пират, а они терпеть не могут нашего наместника, потому что тот истреблял их, как мух. Вроде его людям удалось вырезать целую пиратскую деревню. Потому теперь они нападают только на его корабли и на корабли интеллигенции Уест-Уортленда. Мстят.

— Слов нет, — поморщился Габриель. — И с этими людьми общается моя сестра! А почему ты так уверен, что этот разбойник нам поможет? Если они нападают на корабли богачей, то почему он должен помогать брату и другу девушки, отец которой один из морских генералов.

— Гэб, — вздохнул Адриан, — я ни в чём не уверен.

За время беседы они успели пройти большую часть улицы и зайти в один из домов, который на удивление парней оказался открыт. Это могло говорить как о том, что хозяин — дурак, раз в таком опасном месте не закрывает дверь дома, либо о том, что хозяина так сильно все боятся, что никому не придет в голову совать нос к нему в логово. Изнутри домишко выглядел очень даже опрятно, чего нельзя было сказать о его жутком экстерьере. Деревянная винтовая лестница протягивалась наверх и терялась в темноте второго этажа. Картины на однотонных синих стенах первого этажа говорили о присутствии недурного художественного вкуса у хозяина.

— Мистер Альбинои, вы не мохли бы спуститься: х вам хости, — пропищал тучный проводник, на его лице была надежда на то, что хозяина нет дома. — Я здесь не причём, меня заставили, — немного подумав, беспомощно прибавил мужичок, вглядываясь в темноту на втором этаже.

— Может быть, его нет дома? — предположил Габриель, чувствуя, как храбрость покидает его. — Жуткое местечко.

— Он ощень редко выходит, — прошептал проводник, обливаясь потом. — Можно я пойду, пожалуйста?

— Да, — ответил Адриан, доставая из кармана мелочь и высыпая её в дрожащую руку-окорок.

Получив плату, мужичок с неожиданной для его тучного тела прытью ретировался на улицу.

— Мистер Альбинои, — осторожно позвал Габриель и прислушался, не появилось ли каких-либо звуков. — Ну вот, мы зря припёрлись к чёрту на рога, — гвардеец обернулся к Адриану. — У нас и так времени в обрез! И вообще, зачем ты отпустил этого мужика, вдруг он обманул нас и привёл не туда?

— Тише, — махнул на него Адриан.

— Не смей шикать на меня! — взъелся Гэб.

Пока двое молодых людей выясняли отношения, никто из них не заметил, как в тёмном углу шевельнулись тени, одна из них отделилась и двинулась к гостям. Чернота рассеялась, являя фигуру высокого мужчины в чёрном плаще поверх роскошной бордовой рубашки.

— Вас мама не учила не орать, когда находитесь в чужом доме? — спросил ледяной, как стальное лезвие, голос. — Чего вам нужно?

— Мы... — начал Адриан, вмиг растерявшись. — Мы просим прощения, что ворвались к вам в дом. Но нам необходимо с вами кое о чём переговорить.

— Кто вы такие? — лениво спросил хозяин дома, пристально осматривая гостей со всех сторон. Его глаз не было видно из-за широкого чёрного капюшона, но изучающий взгляд ощущался гостями как нечто материальное.

— Моё имя Адриан, Адриан Фонтренк.

— Габриель Лангоф.

— Полагаю, мне не следует говорить вам своё имя. Ну что ж, пройдёмте на кухню.

— А здесь есть кухня? — удивлённо шепнул Гэб, чтобы только Адриан мог его слышать.

— Да, — коротко ответил Керресия. — Только я ей не пользуюсь.

— Извините, — смутился Габриель.

Кухня оказалась заброшенной, ее вполне можно было спутать с чуланом. Стол был заставлен грубо сколоченными деревянными ящиками, стулья, а точнее оставшиеся от них спинки, валялись в углу на пыльной шкуре какого-то зверя. Окна были наглухо заколочены, так что ни один шальной лучик солнца не мог осветить эту обитель. Небольшой железный чайник покоился на старинной плите, обросшей паутиной и покрытой толстенным слоем пыли.

Было мрачно, но керосиновая лампа хорошо освещала помещение и лица собравшихся в нём людей. Тут-то двое гостей и рассмотрели своего нового знакомого: это оказался никакой не старик, как они предполагали изначально, а мужчина примерно тридцати лет или даже моложе. Красивое точенное лицо обрамляли длинные волосы до пояса, они были серебряными, почти белыми. Глаза были цепкими и переливались серебром. При изучении молодого хозяина дома у союзников пошла дрожь по телу. Было в нем что-то хищное и опасное, как будто он был готов в любой момент броситься на них и прикончить, не моргнув и глазом.

— Ничего не могу предложить из напитков или еды, так как ничего нет, — сказал мужчина на взгляды, которые бросал на ящики привыкший к роскошному гостеприимству Габриель. — В этих коробках не еда.

— Мы не голодны, — Адриан напряжённо наблюдал, как хозяин дома одним лёгким движением смахивает со стола кучу тяжёлых ящиков, набитых всяким барахлом.

— Присаживайтесь, — предложил он, указывая тонкой бледной ладонью на коробки. — О чём вы хотели поговорить? Я вас слушаю.

— Скучно, наверное, без общения-то и без еды? — спросил Габриель, попытавшись разбавить напряжённую атмосферу.

— Поверь, нет, — хищно улыбнулся Керресия, заставив гвардейца похолодеть.

— Мы пришли, чтобы попросить у вас помощи, — начал Адриан. — Я, конечно, понимаю: кто мы такие, чтобы просить её у вас, незнакомого человека.

— Я это тоже понимаю, но продолжай. У вас отчаянный взгляд, молодой человек. Видимо, ситуация, требующая помощи, очень чрезвычайная?

— Да, это так, дело жизни и смерти, — Адриан посмотрел прямо в серебро глаз мужчины. — Один человек сказал мне, что вы выполните любую работу. — Нахмурившееся лицо Керресия заставило его поспешно добавить: — За деньги, разумеется. Мы заплатим. Вы сможете переехать в другой район, менее ужасный.

— Милый мой мальчик, — произнёс мужчина шёпотом, отдававшим сталью, — ты ещё ужасных мест не видел. Мне пришлось побывать там, где твоё сердечко разорвало бы от страха. Моё пристанище меня вполне устраивает, по крайней мере люди здесь не шумные и не лезут по пустякам. Что касается денег? Должен признаться — это очень заманчиво.