Илья положил свою порцию на тарелку и поставил ее перед Яном. Нам положил немного макарон, чтобы гость не так напрягался.

— Вот, приятного аппетита.

Ян так и сидел, будто лом проглотил, ковырял котлету, зыркая по сторонам и ожидая подвох.

— Ты фильмы какие любишь? — спросил я, пытаясь Яна разговорить. — Мы с Илюхой по «Терминатору» фанатеем. Смотрел?

— Не.

— И «Чужих» не смотрел? — удивился Илья. — Ну а что тогда?

— Мама не разрешала, — ответил он. — Говорила, что страшное нельзя. Я только «Двойной удар» видел, когда она как-то ушла. И «Ниндзя-черепах», их мы смотрели в детдоме, в воскресенье по телеку крутили, но пускали не всех. Кто плохо себя вел, тех закрывали в туалете.

Мы с Ильей переглянулись, потом вместе посмотрели на часы: до тренировки оставалось полтора часа.

— У меня есть черепахи. В смысле видеокассета. Будешь смотреть?

Ян вообще остолбенел с открытым ртом, скосил на меня глаза и молча кивнул. Какой же он забитый, а ведь сразу не было заметно! И никак не объяснишь, что мы не желаем ему зла! Нет, в компанию его брать точно пока нельзя.

Илья включил видик, он зажжужал, заглатывая кассету. Ян сел на диван столбом, не касаясь спинки, и замер, вперившись в экран, а мы остались на кухне. Из комнаты донеслось: «Мы не жалкие букашки…»

— Он совсем дикий, — прошептал Илья, — его приручать надо. Как ты понял, что он нормальный? Он же не говорит!

— Говорил. И утром нормально болтал, а сейчас… Может, думает, что мы его хотим съесть. Зря я его привел. Но он правда нормальный.

— Не мы хотим съесть, а я, тебе-то он доверяет.

— Не стоит его на тренировку тащить, — сказал я, — надо приручать.

— Ага, будет у нас сын полка.

Из зала доносились возгласы, бахи и бумы. Я встал и осторожно заглянул туда: Ян развалился на диване, поджав ногу, и грыз ноготь, а второй рукой гладил Маклауда, который будто бы проверку ему устроил.

Илья сказал:

— Мои часов в семь должны прийти, тут его оставлять нельзя. Мы пойдем на тренировку, он пусть — в свое убежище. Не обидится же?

— Только рад будет.

— А то еще наши чего ляпнут… Вот как он себя поведет? Вдруг бросится? Их подготовить надо.

Заботы о Яне вытеснили из головы мысли о том, как я встречусь с одноклассниками, которые мне никогда не нравились, но внезапно стали моими друзьями. И не разгонишь их теперь!

Илья засобирался на тренировку, налил из чайника кипяченую воду в двухлитровую банку — чтобы пить, когда захочется.

— А в будущем питьевая вода будет продаваться в пластиковых бутылках, — сказал я, когда он вернулся переодетый. — Из-под крана никто пить не будет.

— Почему?

— Типа грязная.

— Чушь какая. — Илья повел плечами, заглянул к Яну и сказал: — Досматривай серию, и мы идем на тренировку, а ты — как хочешь.

— Я с вами, — вызвался Ян, и мы с Ильей переглянулись.

— Там будет сложно. Семь потов сойдет, — предостерег его Илья.

Яна сложности не пугали, и он пожал плечами:

— Ну и что?

— Ладно, — согласился я и подумал, что ситуация усугубилась.

Серия закончилась, Илья выключил видик с телевизором, и Ян, поглаживая кота, проговорил:

— Классный кот.

— Его зовут Маклуша, — представил питомца друг, и Ян задумчиво произнес:

— А представь, что твой дом горит, и в одной комнате кот, а в другой сестра. Кого ты побежишь спасать?

От неожиданности я аж закашлялся. Не понимая, куда он клонит, Илья ответил:

— У меня нет сестры.

— А кто есть?

— Мама и папа.

Ян переиначил вопрос:

— Ладно, представь, что в одной комнате мама, в другой кот, и спасти ты можешь кого-то одного.

Словно сообразив, что решается его судьба, Маклауд уставился на хозяина, тот пожал плечами.

— Маму конечно. А потом его.

— А моя мама побежала спасать котов! Сама сгорела, сестру придавило, и она тоже сгорела, а я вот, — прошипел он и провел по лицу. — Пожарные достали. А ты — нормальный.

— Может, она подумала, что вы сами откроете дверь, коты-то не могут.

Ян прищурился и прошипел:

— Мы кричали! А она — котов. Она их любила больше, чем нас, и я теперь урод!

— Это можно исправить, — попытался его успокоить я, — сделать пластическую операцию, вставить искусственный глаз. Может, и этот реально починить.

— За деньги можно, — поник Ян. — Но у меня столько нет. И вообще… Меня все ненавидят за то, что я урод.

— Потому что идиоты, — сказал я. — Нам-то ты нравишься.

— Почему? — не поверил он собственным ушам

— Потому что ты с мозгами, — ответил Илья. — Побудьте пока здесь, а я друзей подготовлю, что у нас новенький.

Ага, Илья не хочет оставлять в квартире Яна одного, но и сразу его вести непредусмотрительно, вдруг наши поднимут хай и зашугают пацана еще больше.

— А можно еще мультик, пока мы ждем? — жалобно попросил Ян.

— Можно, — разрешил Илья, включил видик и направился к выходу.

Я проводил друга до двери, тот поделился, что собирается рассказать о тяжелой жизни Яна, потому что, если пожалеют, то точно примут. Возражать я не стал, вернулся, уселся с Яном на диване.

— Крутой у тебя друг! — оценил он. — И квартира у него крутая. Видик, вон, есть.

Начался мультфильм, я смотрел и оценивал его по-новому. Ну какая же чушь! А раньше нравился этот бред, я прямо ждал тот самый воскресный сеанс, о котором говорил Ян. А теперь понимаю, что это бред, слабоумие и отвага. Наш Иванушка-дурачок гений по сравнению с этими заморскими дебилами. Давайте побежим и всех убьем! Побежали, запинали, причем четверо на одного — нормально и достойно. Кажется, я начал понимать Борьку, которому нравится Шреддер.

— А кто тебе из черепах больше нравится? — спроси Ян.

— Кренк, — усмехнулся я.

У Яна от удивления чуть глаз не выпал.

— Почему?

— Потому что он с мозгами. Точнее, он — мозг. Если его перевоспитать, крутой же парень будет! Смотри, какое у них оборудование в измерении Икс.

— Ага, и еще он — урод как я.

— А тебе кто нравится?

Ян мечтательно улыбнулся.

— Мне — Эйприл.

Мы посмотрели две двадцатиминутных серии, пока вернулся Илья. За это время я окончательно удостоверился, что перестал быть тем собой, которым был в начале мая. Присутствие меня-взрослого сильно изменило мозги. Но в то же время и взрослым я не стал. А так хотелось бы! Бесстрашным и смелым быть хорошо.

— Ну что, пацаны. — Илья потер руки. — Готовы?

Я шумно сглотнул. Как и что буду делать, я лишь представлял. Возьму за основу последние тренировки, которые проводил. Вот только не облажаться бы! Вдруг затуплю, как когда бил грушу?

Ничего, скажу, что устал, голова закружилась.

Надо было порепетировать саму тренировку, а не фигней маяться!

Мы направились за Ильей, причем я с Яном как будто поменялся местами: он вел себя нормально, а мне спину сводило от напряжения, как когда после каникул проходишь мимо толпы гопников.

В подвале было чуть прохладнее, чем на улице, но июльский зной просочился и сюда.

Собрались все, кроме Рамиля, который помогал родителям на рынке и опаздывал. Борис и Наташка, одетые в обновки, принесли стаканчики из Макдональдса, один рассматривал Димон Чабанов, на другой с завистью таращился Минаев, но в руки не брал. Гаечка и Алиса, раскрыв рты, осторожно перебирали фотографии, которые сделал дед.

Они были так увлечены, что на нас взглянули мельком, потом Гайка отдала снимки Димонам, а сама забрала стаканчик.

Я растерялся и оробел, но быстро взял себя в руки. Что бы сказал я-взрослый?

— Привет, народ!

— Привет, меня зовут Ян, — буркнул новенький и снова оцепенел.

Все поздоровались одновременно и вразнобой, представились по очереди и уставились на окаменевшего Яна без интереса.

— Это ты гостинцы забрал? — обратилась ко мне Наташка, надула пузырь жвачки.

Ян принялся усиленно жевать свою, поправил челку, пряча лицо.