Я задыхаюсь.

— Пожалуйста… заставь меня кончить.

Син скользит двумя пальцами глубоко внутрь меня, и я отталкиваюсь от них, когда он добавляет еще один, раздвигая мою пизду.

— Знаешь, я уже однажды наблюдал, как ты связываешь себя и кончаешь.

— О, Боже, — я раскачиваюсь взад-вперед на его пальцах в ответ на его слова, заставляя свою киску сжиматься вокруг них.

— Я так хотел схватить тебя и трахнуть в рот. Наказать тебя за то, что ты прикоснулась к тому, что принадлежит мне.

Син убирает пальцы, я напрягаюсь, думая, что он снова собирается ударить, но вместо этого чувствую, как в мою киску упирается его член, затем он толкается в нее, и у меня сбивается дыхание. Наклонившись, Син прижимается ко мне всем телом, его рот оказывается возле моего уха, и он издает стон, когда проникает в меня по самые яйца, широко растягивая, чтобы вместить свой большой размер. Он шепчет:

— С этого момента, если ты кончишь сама, то будешь наказана, Элли. Поняла? — Син отстраняется и вонзает свой член в мою киску.

— Да! — кричу я.

— Я владею этой пиздой, этой задницей и этим ртом.

Он отводит бедра назад и снова толкается вперед, отчего кровать ударяется о стену.

— Скажи это, — приказывает Син, хватая меня за волосы и заставляя хныкать. — Скажи: «я твоя, Син».

— Я… твоя, Син, — выдыхаю я, облизывая губы. — Пожалуйста, заставь меня кончить, — добавляю я, чувствуя, как снова нарастает оргазм.

Син нежно целует меня в щеку и, скользнув другой рукой, обхватывает мое горло.

— Ты кончишь, маленький демон.

Я хнычу.

— На мой член, потом на мои пальцы и, наконец, на мое лицо, — он сжимает руку, лишая меня воздуха. — Мы проведем весь день в этой постели, и я сделаю так, что ты никогда не забудешь, что ты моя.

СИН

Я нахожусь в кабинете отца в доме моих родителей. На столе лежит его мобильный телефон, на паузу поставлено видео с моей женой. Это уже пятое видео, которое я смотрю. Все одно и то же. Некоторые Джеймс присылал моему отцу. Некоторые он записал сам. В другом есть Линк.

А вот о таком только что открытом видео я даже не думал. Это Ченс. Он сидит в кабинете Джеймса, а моя жена склонилась над его столом. Джеймс трахает ее пизду, а член Линкольна находится у нее в горле.

Я никогда не спрашивал Элли о том, что имела в виду моя сестра, когда ворвалась в мою спальню и заговорила об Амелии, заявив, что я рассказал ей о том, как ее трахали Джеймс и Линк. Когда я повернулся, чтобы спросить об этом Ченса, он притворился, что ничего не знает. Но он знал. Этот ебаный ублюдок был там. Записывал. Дело в том, что Элли никогда не рассказывала мне, как и когда Линк трахал ее. Я никогда не просил ее рассказать подробности, а она не предлагала.

Закончив с ней, они бросили Элли на пол, где она лежала, голая по пояс, едва приходя в сознание. Она в полной заднице.

Видео заканчивается, и я опускаю голову, проводя руками по волосам, меня трясется от ярости. Все кончено. Но этого недостаточно. Она столько всего не помнит, а сколько всего мы никогда не узнаем?

Вскочив на ноги, я сталкиваю все с его стола и смотрю, как вещи с грохотом падают на пол. Подхватив пресс-папье, я бросаю его через всю комнату и разбиваю фотографию нашей семьи в рамке. Это было после моего первого года в Баррингтоне. Кто знает, как долго к тому времени он спал с Элли. Сколько раз он видел ее обнаженной и использованной.

Бросившись к фото, я срываю его со стены и бью об стол, пока от него не остается ничего, кроме разбитого стекла и щепок дерева. Я извлекаю фотографию из остатков рамки и разрываю ее в клочья. Затем поворачиваюсь и хватаю отцовские клюшки для гольфа, вбивая их в стену. Снова и снова, наслаждаясь тем, какие дыры они оставляют.

Швырнув их через всю комнату, я подхожу к его сейфу и ввожу код, надеясь, что он не изменил его с прошлого раза. Сейф открывается, и я хватаю коробку, в которой лежат обнаженные фотографии моей жены. Я бросаю его сотовый в коробку и собираюсь выбежать из кабинета, как вдруг дверь распахивается, и я останавливаюсь.

Широко раскрытые голубые глаза осматривают разрушенную комнату, а затем останавливаются на мне.

— Син…

Кира опускает взгляд на пол, и я понимаю, что из коробки выпала фотография. Она идет поднять ее, и я наступаю на нее, скрывая от ее взгляда обнаженную Элли. Сделав шаг назад, она снова поднимает на меня полные слез глаза.

— Мама сказала мне, — шепчет сестра. — Я пыталась дозвониться до Элли…

Кира замолкает, и мне нечего на это ответить.

За последнюю неделю многое стало известно, и потребуется время, чтобы двигаться дальше. Она знает, как я отношусь к своему отцу, но Элли все еще чувствует стыд. Не знал, как мои мать и сестра отнесутся к тому, что мой отец изнасиловал ее, и, насколько им всем известно, я убил его. Последнее, чего я хочу, — это чтобы они узнали о братьях Пик.

— Ты скажешь ей, чтобы она позвонила мне? — спрашивает сестра. — Что я здесь для нее. Что бы ей ни понадобилось.

Я наклоняюсь, поднимаю фотографию и бросаю в коробку.

— Да, — я прохожу мимо нее к двери, чтобы уйти, но Кира снова заговаривает.

— Син?

Я поворачиваюсь к ней, но ничего не говорю.

— Надеюсь, ты заставил его заплатить за то, что он с ней сделал.

Не говоря больше ни слова, я поворачиваюсь и выхожу из дома, направляясь домой к жене. Мы собираемся устроить костер из этой коробки с фотографиями и уничтожить этот телефон.

_______________

Я стою в гостиной, засунув руки в брюки, и наблюдаю, как моя жена стоит на балконе нашего домика. Мы хотели провести выходные вдали от всего. Только мы вдвоем. Все так долго было суматошным. Сейчас это странно, хотя все еще не успокоилось. Это просто другой вид хаоса.

Я вступил в должность и возглавил «Ашер Корп». Это было не то, что я должен был сделать, но это то, чего я хочу. Я, Элли и Николас сели и обсудили варианты развития компании. Как я и предполагал, Элли не хочет иметь с этим ничего общего. Она хочет пойти по стопам матери и стать секс-терапевтом. Сначала я не был уверен, как к этому отношусь, но Элли объяснила мне, что жалеет, что ей не с кем было поговорить все эти годы, и я не мог отрицать, что тоже хотел бы этого.

Пробегаю взглядом по ее красным туфлям на шестидюймовых каблуках и по обнаженным ногам до подола черного коктейльного платья. Через час у нас заказан столик на ужин. Я ответил на звонок, только чтобы застать ее стоящей на балконе и смотрящей на огни города у подножия холма. Мой член твердеет от того, что ее стринги мокрые от моей спермы. Я люблю свою жену и готов ради нее на все, но я всегда буду напоминать ей, что она принадлежит мне. Ни один другой мужчина не сможет поставить ее на колени так, как я. Заставить ее умолять так, как я.

Жизнь ненормальна, но я думаю, что для нас это близко, как никогда. Элли вернулась в Баррингтон и даже посещает занятия по психологии человеческой сексуальности. С тех пор как я убил Дэвида, там новый профессор, и я сопровождаю Элли и сажусь на ее место каждый раз, когда она зачитывает то, что все считают воображаемой сценой. Это самое большое возбуждение, которое я когда-либо испытывал. Знать, что записи в дневнике касаются меня и ее. Это как наш маленький секрет, к которому никто не имеет отношения.

А еще мне нравится заставлять Мака чувствовать себя неловко. Напоминать ему, чтобы он не связывался с моей женой. Несколько недель назад я выбил из него все дерьмо. Пришел к нему домой и сломал ему нос и челюсть. Он заслужил, чтобы ему напомнили, что то, что он сделал с ней, не позволено. Я знаю, что Холланд был единственным, кто хотел заставить ее страдать из-за меня, но у Мака была возможность предупредить Элли о том, что она на самом деле принимала в ту ночь на вечеринке, а он этого не сделал. Это заслуживает последствий.