— Все здесь.

Син отталкивается от острова и кивает мне.

— Хватай ее.

Я пытаюсь убежать, но Корбин хватает меня и, подняв с пола, тащит на кухню. Я пинаюсь, пытаясь освободиться. Это бесполезно. Он ставит меня босыми ногами на пол и, схватив за волосы, удерживает на месте.

— Тебе следует быть осторожнее в выборе того, что глотаешь, — наконец говорит мне Син, и у меня сводит желудок.

Неужели Линк рассказал ему о том, что я сделала? Что я добровольно открыла рот и позволила ему трахнуть меня, чтобы спасти Сина от Лордов? Черт, надеюсь, что нет. Пусть лучше он думает, что я умоляла Линка трахнуть меня в рот, чем узнает, что я сделала это ради него.

Син поворачивается и хватает из шкафчика стакан, а затем бутылку «Everclear», которую Кира принесла на прошлой неделе. Отвинтив крышку, он наливает в стакан алкоголь, пока тот не наполняется наполовину. Встретившись со мной взглядом, он поднимает бокал и делает маленький глоток. Син никогда не пьет крепкие напитки. Что, черт возьми, он делает?

Поставив стакан, Син открывает рюкзак и достает оттуда пакет. Я задыхаюсь, когда вижу, что там внутри. Мои наркотики, которые я прятала в спальне в доме родителей.

— Какого черта ты делаешь? — требую я.

Открыв пакетик, он высыпает содержимое в стакан с бухлом.

— Син…

— Как я уже сказал, тебе следует быть осторожнее с тем, что ты решаешь проглотить.

Син достает из кармана джинсов коробок спичек и зажигает одну, после чего опускает ее в стакан. Подняв на меня глаза, он снова говорит:

— Я же сказал, никаких наркотиков.

Единственный раз он упомянул о наркотиках, когда мы шли в «Блэкаут». Я прищуриваюсь, глядя на него.

— Ты не можешь указывать мне, что делать. Я тебе не принадлежу, Истон!

Я вижу, как начинает распадаться «Молли», как на дне, под пламенем, растворяется небольшое количество кокаина. Там было немного, но это все, что у меня осталось.

— Я просто пойду и куплю еще, — пожимаю плечами я, как будто мне все равно. — Их легко достать.

Син прищуривается, глядя на меня. Обогнув остров, он хватает меня за футболку и дергает вперед, отчего Корбин отпускает мои волосы.

Я врезаюсь в твердую грудь Сина. Свободной рукой он лезет в карман и вытаскивает знакомый розовый футляр.

— Помнишь, я сказал тебе, что трахнул тебя в ту первую ночь у Дэвида? Когда нашел тебя связанной в его подвале?

Я распахиваю глаза и делаю глубокий вдох, чувствуя, как волосы у меня на затылке встают дыбом.

— Но я не упомянул, что в ту ночь, когда потом отвез тебя домой, заменил твои противозачаточные.

Я не могу дышать. У меня сжимается грудь, а ноги подкашиваются.

— Как ты думаешь, почему я трахаю тебя при каждом удобном случае, Элли?

Син продолжает, когда я молчу:

— Потому что ты меня привлекаешь? — он качает головой. — Потому что, хочешь ты этого или нет, ты родишь мне ребенка.

Отпустив мою футболку, Син обхватывает ладонями мое лицо.

— Если ты еще не беременна, то скоро будешь. И, что ж, давай просто скажем, что женщина, беременна моим ребенком, не будет принимать наркотики, — он опускает взгляд к моим ногам. — Как сегодня утром чувствует себя твоя киска? Хммм?

Я все еще не могу перевести дыхание, не говоря уже о том, чтобы говорить. Так вот почему у меня все болит? Потому что у нас с Сином был секс? Почему я не могу вспомнить? Ну, я знаю, что была обдолбана, но никогда раньше я не заходила так далеко.

Син гордо улыбается, глядя на то, что я в шоке, не могу пошевелить губами.

— Я трахал твою пизду прошлой ночью в нашей постели, а ты не шелохнулась. Представь, если бы я был незнакомцем, Элли. Кто-нибудь воспользовался бы тобой в таком беспомощном состоянии.

Син издает цокающий звук, проведя языком по зубам. Улыбка сползает с его лица, и он обхватывает мое горло, но не перекрывает мне доступ воздуха.

— Если я хотя бы подумаю, что ты принимаешь наркотики, я буду совать пальцы тебе в глотку, пока тебя не стошнит. А если это не поможет, сделаю тебе промывание желудка. Ты меня поняла?

Я всматриваюсь в его глаза, чувствуя, как у меня в ушах стучит кровь. Как я могла быть такой глупой? Я неукоснительно принимаю противозачаточные. Но чтобы он их подменил? Как я не заметила?

— П-почему?

Это все, что я могу из себя выдавить.

— Потому что ты принадлежишь мне, — просто говорит Син. — Он может жениться на тебе, но ты всегда будешь принадлежать мне.

СИН

Я сижу на пассажирском сиденье в машине Тайсона и смотрю на свой телефон, как и в прошлый раз. Элли сидит на кровати, раскачиваясь взад-вперед, и беззвучно плачет. Сегодня я заставил ее смотреть, как поджигаю ее наркотики, а затем оставил на кухне.

Уверен, что она все еще в шоке. Скоро ее охватит гнев, и Элли попытается мне отомстить. Я готов. Мне нужно было вывести ее из себя. Я устал видеть ее подавленной. Единственное, о чем я думаю, — это то, как войду в дом и найду ее мертвой, потому что она решит, что это был ее единственный выход.

Я не лгал. Несколько недель назад заменил её противозачаточные и ожидаю, что Элли скоро забеременеет, если уже не забеременела. Но я не так обеспокоен, как Кира. Я читал об этом, и это может занять время. У нее стресс, Элли принимает наркотики, пьет. Может, ее организм сейчас не способен забеременеть, она нерегулярно питается, но это произойдет. У Эллингтон Ашер будут мои дети, даже если мне придется тащить ее в подвал, связывать и трахать без остановки, пока она не помочится на палочку и не скажет, что беременна.

Тайсон останавливает машину и опускает окно. Я блокирую свой телефон, пока он вводит код, и ворота открываются, пропуская нас в «Бойню».

Въехав на кольцевую дорогу, он останавливает машину, и мы выходим, направляясь к двойным дверям. Нас приветствует тот же мужчина, что и раньше.

— Сюда, джентльмены.

Мы следуем за ним вверх по лестнице и далее по длинному коридору. Теперь мы идем не в офис, это становится ясно, когда мужчина открывает дверь, и мы начинаем спускаться по новой лестнице.

Он ведет нас по тускло освещенному коридору, и мы подходим к металлической двери в конце. Он дважды стучит, затем толкает ее, отчего дверь громко скрипит.

— Джентльмены, — кивает мужчина, придерживая ее для нас.

Я вхожу первым, кивнув ему головой, а за мной следует Тайсон. Дверь закрывается, заперев нас внутри.

— Тайсон. Син, — приветствует нас мужчина с татуировкой монахини с кляпом на руке, прислонившись к дальней бетонной стене. — Очень рад, что вы, ребята, смогли прийти.

Его губы растягиваются в зловещей улыбке, которая мгновенно меня настораживает. Но я подавляю желание начать драку. Я даже не собираюсь притворяться, что они мне не нужны. Мы все знаем, что они мне нужны.

— Зачем мы здесь? — спрашивает Тайсон, переходя к делу и скрещивая руки на груди.

Никто ему не отвечает. Вместо этого наш взгляд падает на парня, который стоит на коленях посреди бетонной комнаты. У него не хватает прядей темных волос. Он в смирительной рубашке и на коленях. Обнаженный ниже пояса, со склоненной вперед головой.

Один из братьев подходит к нему.

— Ты голоден, Оскар? — спрашивает он.

Мужчина вскидывает голову, его впалые голубые глаза распахнуты и безумны. Губы потрескались и пересохли. Он выглядит диким. Как бешеный пес, которого держат на цепи.

Брат Пик берет в руки тарелку. На ней лежат маленькие кусочки стейка. Другой брат достает из кармана перочинный нож и протягивает ему.

Тот, что стоит на коленях, отрезает кончиком ножа кусок стейка и протягивает его парню в смирительной рубашке. Оскар, не теряя ни секунды, наклоняется вперед и обхватывает его губами, нож и все остальное. Парень, отстранившись, улыбается, и его кривые зубы покрывает кровь, которая теперь капает на кусок бифштекса. Он порезался, когда хватал стейк.