В следующую минуту на свет появился кронштейн, ловко закрепленный за прицельной планкой. На кронштейн Жиган установил лазерный целеуказатель. Включив приспособление, поднял пистолет.

Красная точка размером с идеально круглую дробинку заплясала на стене, перебежала на фотографии и неожиданно легла на переносицу Филимону. Тот инстинктивно махнул рукой.

— Да ну тебя!

Жиган засмеялся:

— Бьет по нервам. А ты говоришь, старье… Старый конь борозды не испортит. Так-то…

Оправившись от испуга, Филимон с делаиым спокойствием спросил:

— Этот гробокопатель больше не возит такие цацки? А то я бы, пожалуй, прикупил какой-нибудь раритет для прикола.

Разбирая усовершенствованную конструкцию «парабеллума», Жиган произнес:

— Запомни, Филя, оружие для прикола не покупается. К стволу надо относиться с почтением, как к опасному инструменту, который в любую секунду может оказаться либо твоим другом, либо смертельным врагом.

— Ясно. А с черным следопытом все-таки познакомишь, — настаивал Филимон.

— Он исчез полгода назад. Пропал в подземном бункере под Гвардейском. Может, на старой мине подорвался, может, конкуренты завалили Пропал парень с концами. Не исключено, правда, что залег на дно. Оружейный бизнес — цело опасное.

Филимон многозначительно хмыкнул:

— Ты тоже к мероприятию серьезно готовишься. Будто на фронт собираешься.

Жиган пристально посмотрел ему в глаза.

— Просто стараюсь во всеоружии встретить любую неожиданность, — как само собой разумеющееся произнес он.

Достав из ящика несколько пачек с патронами, Жиган извлек наплечную кобуру для немецкого пистолета. Примерив ее, подогнал ремни, положил в кобуру пистолет и набросил джинсовую куртку.

Куртка отлично скрывала ствол.

Он вынул из ящика пачку денег, комплект документов.

— Кажется, все, — удовлетворенно произнес Жиган.

Ровно через полчаса после приезда красная «Мазда» отправилась в обратный путь.

Жиган возвращался в Москву, чтобы выполнить условия заключенного с хозяином компании «Светко» контракта. Он пока смутно представлял, что, собственно говоря, придется делать. И эта неопределенность беспокоила его.

Возвращались они в кромешной тьме. Ритмично работающий дизель «Мазды» нагонял сон. Чтобы встряхнуться, Филимон включил магнитолу. Из динамиков, настроенных на волну «Русского радио», раздался хриплый вопль безголосой певицы Ирины Венегровой.

Дива стенала, как обычно, о неразделенной любви, жарких ночах на смятых простынях, чужих руках, ласкающих ушедшего любимого, и горькой доле покинутой женщины. В особо трагические моменты певица безбожно фальшивила.

Внимательно выслушав первый куплет, Жиган процедил сквозь зубы:

— Полная ботва.

— А народу нравится… Хитовая бабенка. Правда, местами уже штукатурка осыпается. Но прыгает по сцене, как козочка. И ножки очень даже ничего, — приглушив звук, высказался Филимон.

— Прыгала бы в кордебалете. Или стриптиз показывала. А петь ей категорически противопоказано. Разве что в аэропортах через динамики хрипеть.

Ворон с взлетной полосы распугивать, — разнес в пух и прах фальшивившую поп-диву Жиган.

«Мазда» выскочила на кольцевую трассу и, влившись в общий поток машин, взяла курс на столицу.

Примерно в это же время бежевая «Тойота Лексус» двигалась по проспекту Мира к району Чистопрудного бульвара.

Вечерняя Москва сияла всеми цветами радуги. На фасадах домов полыхала неоновая реклама. Витрины магазинов и дорогих бутиков манили покупателей россыпями товаров С рекламных щитов, освещенных подсветкой, улыбались белозубые красавицы. На растяжках, парящих над улицами, красовались надписи, приглашающие посетить юбилейные концерты живой легенды российской эстрады.

Живая легенда, воспевавшая в советские времена строителей Транссибирской магистрали, комсомольскую романтику и коммунистическую партию, сейчас приторговывала нефтью, имела сеть ресторанов в столице и, по слухам, отмывала деньги мафии. На досуге ветеран советской песни устраивал грандиозные концерты в лучших залах столицы.

На концерты приглашались звезды рангом пониже. Они старательно развлекали публику, разогревали ее перед выходом мэтра. Участие в таких концертах было делом почетным и весьма прибыльным.

Нынешнее шоу живой легенды проходило без участия Ирины Венегровой.

Поэтому, увидев растяжку сквозь лобовое стекло «Тойоты Лексус», она виртуозно выругалась:

— Понавешали, твою мать… тряпок по всей Москве. Старому хрычу все неймется. И бабки ему подавай, и славу.

Телохранитель, сидевший рядом с водителем, с готовностью поддакнул:

— В точку попали, Ирина Васильевна, только вы не расстраивайтесь, бабок хватит на всех.

Эти слова подействовали на певицу, как красное на быка. Заерзав на сиденье, она прошипела:

— А тебя никто не спрашивает…

— Да я просто так, — виновато бросил телохранитель.

— Хватит башкой вертеть, — краснея от натуги, заорала певица.

Если бы Венегрову в этот момент видели поклонники, многих из них постигло бы жестокое разочарование. Роковая блондинка в одно мгновение превратилась в обычную базарную бабу, торгующую семечками на дешевом толчке. Ее лицо пошло пятнами, возле глаз появились морщины.

Напрягая голосовые связки, Венегрова крыла на чем свет стоит и телохранителя, и живую легенду советской песни:

— Ненавижу… ненавижу всех вас, мудаков. Боже, почему меня окружают или подлецы, или законченные имбецилы?

Телохранитель, приняв имбецила на свой счет, подмигнул водителю и обратился к певице:

— Ирина Васильевна, а имбецил это лучше дебила или все равно?

Вопрос развеселил Венегрову. Она успокоилась и, достав изящную пудреницу, принялась маскировать предательские морщины.

— Пето, имбецил, дебил какая к… разница. Лишь бы не импотент, — с привычной грубостью пошутила певица.

Буря миновала.

Мужчины дружно, как по команде, захохотали. Они умели прощать, потому что Венегрова хорошо платила и потому что знали: сейчас певица переживает трудную полосу в своей жизни.

Вообще жизнь стареющей звезды — не сахар. Молодые и наглые конкуренты наступают на пятки. Подводит здоровье, подорванное гастролями и алкоголем. Все сложнее улавливать быстро меняющуюся музыкальную моду и поддерживать себя в форме.

Кроме всего прочего, Ирина Васильевна допустила прокол на личном фронте.

Когда-то молоденькая девчушка, приехавшая покорять столицу из глухой провинции, сумела забраться в нужную постель. Она умудрилась переспать с живым классиком советской эстрады, чье имя теперь красовалось на растяжках. Певец выделил девушку из череды любовниц. Помог провинциалке пробиться на большую сцену. Дальше Венегрова действовала самостоятельно.

Как известно, нельзя войти в одну реку дважды.

По прошествии множества лет Ирина Васильевна заарканила в свои сети сына певца. Как ей это удалось — одному богу известно. Стареющая дива пустила в ход все свои чары.

Неожиданно для себя Венегрова втрескалась в парня, как школьница. Она вместе с молодым возлюбленным не пропускала ни одной важной тусовки, часто появлялась в публичных местах и охотно позировала прессе.

Но у всемогущего отца имелись иные планы относительно единственного наследника.

Однажды он пригласил Венегрову в свой загородный особняк. Там между ними состоялся тяжелый разговор. Классик советской эстрады обвинил Ирину Васильевну во всех смертных грехах.

— Оставь мальчишку в покое, — кричал певец, бегая по комнате.

— А если у нас любовь? — томно закатывая глаза, восклицала Венегрова.

— Эти сказки трави журналюгам. Они любят размусоливать сентиментальные истории.

— Ты всегда был пошляком и циником. Как такой папаша мог вырастить чистого и светлого мальчика, — картинно заламывая руки, стенала певица.

— Хватит комедию ломать. Ты прекрасно знаешь, что у моего сына есть невеста. Они помолвлены. А ты хочешь все разрушить. Я тебя уничтожу.