И пусть я его не понимаю, пусть он не отвечает на мои вопросы, но он еще ни разу не обидел меня. А вот приходил на помощь каждый раз, когда она была нужна.

Я привела себя в порядок, высушила голову и немного собрала волосы на затылке, позволяя длинным прядям струиться по спине.

Платье село отлично. Обтянув стройную фигуру, оно скромно заканчивалось в районе колен, а неглубокий вырез и широкий пояс на талии элегантно выделяли изгибы небольшой груди.

Я надела такие же черные туфли и еще раз осмотрела себя в зеркало. На лице расплылась довольная улыбка. Я выглядела изящно.

В дверь коротко постучали. Я еще раз бросила на себя быстрый взгляд, взяла сумочку и открыла дверь.

На пороге стоял Максим. Темно-синие брюки умеренно обтягивали мускулистые ноги, белая рубашка без галстука, а сверху расстегнутый приталенный темный пиджак. От него веяло свободой, уверенностью и статусом. Рядом с таким мужчиной стыдно идти в джинсах и футболке.

Максим оценивающе окинул меня взглядом и остановился на губах. Бордовый цвет мне шел, и я знала, как призывно выгляжу для мужчины.

Не знаю, почему сегодня я выбрала этот оттенок. Наверно хотела зацепить Максима, увидеть его реакцию. И она не заставила себя долго ждать. Кофейные зрачки потемнели, кадык нервно дернулся, а напряженный взгляд заставил судорожно сглотнуть уже меня.

— Все так? Ты просил неброско, — подала я голос, выводя мужчину из оцепенения.

Максим кивнул и сдержанно улыбнулся.

— Тебе это не помогло! — он галантно подставил локоть, и мы пошли к машине.

Галерея располагалась в культурном районе города, в одном из заброшенных одноэтажных зданий. Оно несколько лет стояло закрытым и в аренду не сдавалось. Не знаю, почему из него до сих пор не сделали какой-нибудь кинотеатр, ресторан или книжный магазин, но именно сегодня из всех окон лился свет, у входа стояли два накаченных швейцара, все парковочные места были заняты крутыми автомобилями.

Мы зашли внутрь. Народу было немного, официанты разносили напитки, а большую часть помещения занимал фуршет.

Максим взял для меня бокал шампанского, но сам предпочел ничего не пить.

— Здесь три зала, — наклонился ко мне мужчина. — Дальше идут несколько закрытых для посещения комнат и подсобные помещения. Туда ходить даже не думай.

— Откуда ты знаешь? Ты был уже здесь?

— Это здание используется для частных мероприятий. Сегодня впервые его открыли для массового посещения.

— Понятно. Значит, был.

— Не забивай свою красивую головку, идем, я покажу тебе виновницу торжества.

Мы прошли во второй зал. Максим осмотрелся и подвел меня к одной из картин. На светлых стенах висели черно-белые полотна, на которых изображены женщины в композиции с разными частями мужских тел. На одной обнаженную девушку обнимали сильные, жилистые мужские руки, на другой костлявая рука старухи гладила упругий молодой мужской торс.

— Я не просто так выбрала монохромный стиль. На контрастах он идеально передает внутреннее состояние женщин, их желания, их боль, их самые потаенные мысли.

Я обернулась на тоненький приятный голосок. Возле одной из картин стояла миниатюрная блондинка в струящемся платье в пол, цвета стали. Она словно сама сошла с полотна и рассказывала о своем творческом порыве.

Максим, еле заметным кивком головы, дал понять, что это хозяйка галереи.

— Инна Цветкова.

То же имя я нашла на полотне перед собой, выведенное черным пером в углу у самой рамы.

— Я отойду. Встретимся в районе фуршета через час.

Не успел Максим отойти, как его перехватила компания мужчин. По их радушным приветствиям я поняла, что они хорошо знакомы. Ну, что же, я тоже начну работать.

Для приличия я обошла все три залы, с большим интересом рассматривая картины. Сделала несколько типичных фото для таких мероприятий, не забыв поймать в кадр и саму художницу.

Я незаметно следовала за ней по пятам, обращая внимание камеры на взгляды. Нужно вычислить ее благотворителя. Уверена, афишировать отношения они не будут, а вот искать друг друга в толпе непременно. И лица их будут красноречивее слов.

— Что ты чувствуешь рядом с такой жаркой картиной?

От неожиданности я чуть не уронила бокал. Я не заметила, как ко мне подошел мужчина в строгом синем костюме и встал с другой стороны.

Моя челюсть отвисла, а глаза расширились от увиденного. Рядом со мной стоял Денис и как ни в чем не бывало рассматривал картину.

Я оглянулась в поисках Максима. Он, не обращая на меня внимания, разговаривая в дальнем углу комнаты.

Что здесь делает мой муж? Ему и в это общество вход свободный? Боже, что я еще о нем не знаю?

На меня накатила паника, готовая испортить мне вечер и сорвать работу.

Я медленно сделала вдох и такой же выдох, подавила желание сбежать и посмотрела на изображение, на стене.

На смятой постели сидела обнаженная девушка, выгнув тело назад. За спиной на коленях стоял мужчина, властным напряженным захватом держал ее за шею, не позволяя двинуться. На лице девушки застыл страх и покорность.

— От нее веет неволей, отчаянием и обреченностью.

— Разве это не возбуждает?

Я с негодованием повернулась к Денису, на лице которого красовалась лукавая улыбка. Внутри вспыхнуло возмущение.

— Только если ты мужчина и привык самоутверждаться за счет слабых.

— Покорность может принести удовольствие обоим.

— По женщине, — я показала рукой на картину, — не скажешь, что она счастлива.

— О, женщины часто и сами не знают чего хотят.

— Поэтому роль наставника отведена мужчине?

— Правильно мыслишь, — Денис не заметил моей иронии и расслабился. — Ты не против продолжить беседу за бокалом шампанского в менее шумном месте?

Что!? Он серьезно? Хватает совести мне такое предлагать?

— Серьезно?

— А что такого? Ты моя жена и наше уединение ни у кого не вызовет вопросов.

— Я смотрю, ты знаешь здешние места?

— Перестань, Лиза. Я хочу наладить наши отношения.

— Нет у нас отношений. И я здесь не одна.

Мужчина сощурил глаза, в которых начала закипать злость, но быстро взял себя в руки и прошептал на ухо:

— Ревность заводит. Она, — он показал на девушку, на картине, — его огорчила и теперь узнает, что такое сладкая пытка.

Затем выпрямился:

— Ты играешь с огнем, остановись. Или я покажу, кто такой твой муж. Не прощаюсь.

Если бы можно убить взглядом, то я бы уже упала без сознания. Он словно вынес приговор и привел к исполнению.

Денис ушел, а мои колени продолжали дрожать.

Я схватила бокал шампанского с подноса официанта и практически выпила до дна.

Ноги не шли. Я стояла у проклятой картины еще минут десять, а, казалось, вечность. Сознание летало в прострации. Я забыла, зачем здесь нахожусь, голове не давала покоя фраза Дениса: «Ты играешь с огнем. Остановись».

Что он имел в виду? Что он ревнует меня к Максиму? Так, мне плевать на его чувства. Что я хочу развестись? Так, он и так загнал меня в угол. Но где-то глубоко в душе я понимаю, что это не те причины. Происходит что-то более глобальное и серьезное, но я не могу понять что.

Нужно выкинуть эту встречу из головы и двигаться дальше. Люди подходили к мрачной картине и уходили, а я стояла как вкопанная. От косых и любопытных взглядов я почувствовала себя голой. Но привлекать внимание нельзя. Я собрала всю свою решимость и двинулась к другому залу.

Максима видно не было, я потеряла его из вида, и это тоже нервировало. Его присутствие удивительным образом успокаивало, пусть не держал за руку, пусть просто был в одном помещении, но это внушало защиту и придавало смелости. Я не боялась Дениса, но внутри образовался неописуемый мандраж.

Часы в телефоне показали, что до назначенной встречи еще полчаса. Я прошла в последний зал и остановилась у окна. Здесь висели такие же черно-белые полотна. Каждое несло смысл, рассказывало о положении женщины в обществе, в семье, в отношениях.