В дверь постучали.

Никого не хочу видеть.

— Все в порядке, — крикнула я, но получилось как-то зло.

Стук повторился сильнее.

— Лиза, ты не в порядке, я вхожу, — и, не дожидаясь ответа, Максим зашел в ванную комнату.

— Зачем тогда стучишь, если тебе все равно на ответ? — с обидой бросила я, через закрытую дверцу кабинки.

Максим опустился на колени и посмотрел на меня через запотевшее матовое стекло.

— Ты так его любишь?

Простой вопрос, но он вогнал меня в ступор. Я задумалась, продолжая молча сидеть и смотреть на мужской силуэт за стеклом.

Люблю ли я Дениса? Ну, конечно же, люблю. Я же замуж за него вышла, семья у нас была. Но прислушавшись к себе, поняла — нет в душе отклика на эти мысли. Получается, и любви нет? Просто жила с ним потому, что пазл сошелся, потому что так принято — вышла замуж, не ссорились, значит, все хорошо, любишь.

Такой простой вопрос Максима отрезвил, открыл глаза. Но больно все равно. Не потому, что люблю, а потому что предал. Обесценил меня, как человека, как женщину, как свою жену.

— Лиза!? — напомнил о себе Максим.

— Нет, не люблю, — сказала, и внутри что-то оборвалось, словно вскрылся нарыв и стал меньше болеть.

— Он что-то еще сделал, кроме как подсыпал снотворное? — снова спокойный, тихий тон.

Нет, я не могу сказать Максиму про видео. Стыдно. И что он сделает? Разберусь сама.

— Лиза, я могу помочь, защитить.

Как бы я хотела сейчас видеть его глаза. В них наверняка столько же нежности, как и в голосе. Для женской раненой души такие слова — мед. Хочется утонуть в этой ласке и заботе. Но он не мой мужчина.

— Зачем ты пришел, Максим?

— Я не могу слышать, как ты плачешь, — тихий голос хлестнул словно плетка.

— Раздражает? — всхлипнула я.

— Рвет душу, — двойной удар.

Я замерла, не отводя глаз от силуэта за стеклом. Рыдания застряли в горле вместе со словами.

Максим встал, двери кабинки медленно разъехались и он, как был в одежде, зашел вовнутрь. Я сильнее прижала к себе колени и не смела поднять глаза. Я была обескуражена. Он только, что признался, что я ему нравлюсь. Рядом с ним я тоже чувствовала волнительное притяжение, он слишком привлекателен, чтобы сердце не билось сильнее. Но я старалась отгонять бесстыжие мысли, я все-таки замужем. И до недавнего времени была счастлива. Но черт! Я не думала, что влечение взаимное.

Как же стыдно. Два дня я предстаю перед ним в невыгодном свете. То мокрая и пьяная, то отравленная и в истерике. Еще и мои семейные проблемы, в которых он, не желая того, участвует.

Я закрыла лицо руками.

Максим сел, облокотился о стену и, передвинув меня ближе, прижал к своей груди.

Его футболка моментально намокла и облепила смуглое, подтянутое тело. Я ощутила спиной твердые мышцы груди, а на руках, что обнимали мое хрупкое тело, выступили вены.

Больше не хотелось плакать, не хотелось впадать в депрессию и мучить себя воспоминаниями о неудавшемся браке. Хотелось расслабиться в руках этого уверенного в себе мужчины, покориться, пусть и на короткое время, отдать свои мысли.

Я откинулась назад, положила на широкое плечо голову и в наслаждении прикрыла глаза.

Теплые струи воды продолжали бежать на пол, наполняя кабинку обволакивающим паром. Редкие капли попадали на грудь и лицо, но лишь придавали остроту контраста температур, нежели неприятные ощущения.

Максим был напряжен, его дыхание участилось, он сидел неподвижно, словно боялся спугнуть момент.

От легких поглаживаний длинных пальцев по моей разгоряченной коже побежали мурашки, расслабленная поза открыла обзору мою грудь, соски сжались и стали каменными. Я сильнее откинула голову, подставляя нежным пальцам шею. Максим замер, затем невесомо, снизу вверх прошелся по руке, медленно обрисовал контур ключицы, закончив ласку на шее.

— Я убью его за это, — тихо прорычал мужчина на ухо. — Он ответит за эти синяки.

Он коснулся губами шеи, нежно поцеловал каждую отметку, оставленную пальцами моего мужа, кончиком языка обвел синеватые пятна. Горячие ладони легли на мою грудь и несильно сжали. Его руки хотели большего, но ждали разрешения. Внизу живота заныло, и я еле слышно застонала.

Да гори оно все ярким пламенем. Хочу чувствовать себя желанной и нужной.

Я повернула лицо к Максиму и призывно приоткрыла губы. Дважды намекать не пришлось, мужчина жадно впился в мой рот, глотая дыхание и заменяя его своим безудержным языком.

Властная рука опустилась к груди и сильно сжала воспаленный сосок. Низ живота прострелило томной волной, и я выгнулась в крепких руках, сладко застонав на выдохе. Продолжая пить меня, Максим опустил руку ниже, на секунду замер в районе живота, но передумав, двинулся дальше. Мои ноги по-прежнему были сжаты, я дрожала от возбуждения, но робость сдерживала, не позволяя полностью отдаться рукам этого мужчины.

Максим не напирал, не пытался сломать барьеры, он заботливо предоставил право выбора. И я его сделала. Максим оторвался от губ, переместился к уху и жадно принялся ласкать эрогенные зоны, о которых я даже не подозревала. Мое сердце заколотилось сильнее, хотелось больше, еще и еще, а когда острые зубы несильно, но ощутимо прикусили мочку, я сорвалась и выгнулась, раздвигая колени шире, поставляя пронырливым пальцам свою воспаленную от возбуждения точку.

Его ладонь соскользнула вниз и накрыла источник моего наслаждения. Двумя пальцами он обхватил клитор и сжал, высекая из него разряды тока по всему телу.

Он играл с ним, катал между подушечками, надавливал, щипал. Я была на грани. Громкие стоны заполнили помещение, я пыталась дышать, но не успевала, волна за волной меня накрывало удовольствие.

Максим прижался губами к виску и тяжело задышал. Я выгнулась дугой, подставляя жадной ладони набухшую грудь. Он наклонился и втянул сосок в рот. Острый язык играл с каменной горошиной, а рука потянулась ниже, пальцы раскрыли розовые складки и проникли в горячую плоть, одновременно лаская клитор. Я почувствовала, как меня накрывает огромная лавина возбуждения, стиснула зубы и сжала кулаки, желая продлить адское наслаждение.

Но у Максима были другие планы. Он неожиданно прикусил сосок, и все мои барьеры слетели с петель. В голове взорвалась световая бомба, перед глазами развернулась пелена, тело задрожало в сладких судорогах, а мой крик перехватили губы Максима, жадно впитывая в себя мой оргазм.

Конвульсии стихли, и я расслабилась в сильных руках мужчины. В голове туман, нет мыслей, вопросов, только нежные губы на виске и крепкие объятия.

Я лежала, облокотившись на Максима, и боялась пошевелиться. Черт, такого сильного оргазма от простых ласк я никогда не получала. Дыхание восстановилось, сознание тоже вернулось, но открыть глаза было неловко.

Зачем он это сделал? Или это я первая начала? Вот же… Как теперь себя вести? Я замужем и, вероятнее всего, надолго.

Легкое касание по щеке выдернуло из мыслей.

— Давай перебираться в комнату, — прошептал Максим на ухо.

Я поджала губы и кивнула. Встала, обнимая себя руками, глаза поднять так и не посмела. Блин, как девчонка веду себя. Это даже не секс был, а так… Только мне. И ничем меня не обязывает. Только почему тогда я чувствую, что должна ответить взаимностью?

— Максим, — я посмотрела на мужчину, который в это время зашел ко мне под душ, — я… это…

Мужчина широко улыбнулся, взял мое лицо в свои ладони и заглянул прямиком в глаза.

— Тебе не нужно оправдываться или стыдиться, ты была прекрасна! — он игриво чмокнул меня в кончик носа и потянулся к крану.

— Это не правильно, — прошептала я, но резко отпрыгнула от потока прохладной воды и врезалась в грудь мужчины.

Он прижал меня к себе и снова шагнул под струи.

— Почему же? Тебе нужно было взбодриться, чтобы не заснуть. Это был отличный способ. Доктор прописал, — как ни в чем не бывало Максим прошелся руками по моему голому телу, умыл свое лицо и выключил кран.