Страхом.

Страхом, что ее не будет рядом после того, как она увидит мою потерю самообладания.

Я не стыдился своей жестокой натуры. Принимай это или вали, но, черт возьми, как же я не хотел, чтобы она меня бросала.

Мои веки закрылись, и я перекрыл все звуки, кроме своего дыхания.

Вдох на четыре, выдох на четыре.

Никогда бы за миллион лет я не догадался, что увижу, когда снова открою глаза. Я был уверен, что Никки уже давно ушла, позвонила Райан, чтобы та забрала ее отсюда к чертовой матери и передала под опеку кому-нибудь здравомыслящему.

Тому, кто мог бы лучше позаботиться о ней.

Вместо этого Никки сидела на корточках на бильярдном столе прямо рядом с тем местом, где я держал этого засранца лицом в луже крови.

— Раз, два, три. Ну вот и все, — она провела рукой по своему телу, как судья. — Пиздец, сегодня тебе дважды надрали задницу. Надо было просто заплатить, Чед, — сказала она приходящему в сознание мужчине, снисходительно поглаживая его по голове. — Мой парень сказал, что отрежет части тела людей, которые прикоснутся ко мне. Радуйся, что отделался сотрясением мозга и разбитым лицом, — сунув руку в карман его брюк, она вытащила бумажник, достала карточки и положила их в карман вместе с наличными.

Я отпустил ублюдка, раскинув руки для объятий. В тот момент, когда мои ладони обняли ее за талию, я понял, что больше не хочу ее отпускать.

Теперь я буду носить ее на руках всю гребаную ночь, обретая некий покой.

— Обхвати ногами мою талию, малышка, — прошептал я ей на ухо, добавив чутка рычания, чтобы она не спорила.

Она повиновалась без колебаний, и я осыпал поцелуями ее шею, пока шел к бару.

— Я буду держать тебя в своих объятиях остаток ночи, поняла? — я прикусил чувствительный участок кожи между шеей и плечом.

— Тебе что-нибудь заказать? — спросила она, совершенно не смущенная моей потребностью ощущать ее как можно ближе. Она — мой личный наркотик, и мне нужна доза, чтобы снять напряжение.

Я отвел голову, сбитый с толку ее вопросом.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Она рассмеялась, показывая три карточки.

— А зачем я брала его бумажник? Я потрачу деньги этого мудака, — сказала она, пожав плечами, как будто это очевидно. — Может, я и не в состоянии надрать чью-то задницу в такой же сексуальной манере, как ты, но я вершу правосудие по-своему.

Смех, который я издал, заставил людей повернуть головы.

Она все больше удивляет.

ГЛАВА 29

НИККИ

ПОСЛЕДНЯЯ СТРОЧКА В ЭТОЙ ГЛАВЕ ПРИВОДИТ МЕНЯ В БЕШЕНСТВО

Кто-то должен направить меня к ближайшему участку травы, чтобы я повалялась в ней, потому что я никак не могла быть в порядке.

Я буквально мысленно сказала «вау», когда Декс ударил того человека лицом о бильярдный стол. Где-то должно быть правило о том, что насилие нельзя считать милым… Так почему же я думала, что этот мужчина только что совершил для меня грандиозный романтический жест?

Бить лица мудакам так же хорошо, как если бы он сказал, что любит меня.

Я замерла от слова на букву «Л».

Мужчина, о котором шла речь, выхватил одну из карточек у меня из пальцев и усадил нас обоих на барный стул рядом с Торком, подстраивая мое тело так, чтобы я сидела боком на его мускулистых бедрах.

— Ты не в первый раз берешь чей-то бумажник? — спросил он, и в его вопросе сквозила нотка юмора.

Это резко контрастировало с тем, как он звучал минуту назад, угрожая тому засранцу. Было восхитительно страшно от того, как он спокойно ударил его головой о стол. Звук удара черепа о дерево, смешанный с криками, я не забуду.

Меня это не беспокоило. На самом деле, наоборот. Мне нравилась мысль о том, что те, кто причинил мне зло, испытают на себе последствия, даже если не я сама даю сдачи.

— Черт возьми, нет, — ответила я, заставляя себя вернуться к разговору. — Все мое нижнее белье дарили мужики.

Декс напрягся подо мной, и совсем не сексуально. Я ухмыльнулась, наслаждаясь его ревностью. Для женщины, которая не хотела привязываться к мужчинам, я вела себя иначе.

— Они не знали, что делают мне подарок, пока в их заявлении не появились обвинения в мошенничестве, — закончила я с широкой улыбкой, заметив, как он расслабился.

Торк покачал головой, опрокидывая в себя порцию жидкости янтарного цвета.

— Вы двое — одна сатана. Нам всем нужно быть настороже, — сказал он.

Декс, усмехаясь, жестом попросил пива.

— Да ладно тебе. Мы с Никки — добропорядочные граждане, — бросил он в ответ.

Взгляд, который кинул на него Торк, говорил о многом. Эти двое хорошо ладили. Они вместе немного напоминали…

— Эй, — осматривая здание клуба, я искала конкретного человека. — Где Ганнер? Разве он не должен быть здесь?

Ответил Торк:

— Президент сказал ему пойти поговорить с Райан о том, за что мы проголосовали.

— Торк, — сказал Декс с предупреждением в голосе.

— Она узнает, Декс, — от взгляда Торка, меня прошибло холодом, да еще и мучительно медленно, так что мне пришлось терпеть боль от беспокойства. — Нужно, чтобы «Лос-Муэртос» стали нашими партнерами в войне со «Жнецами».

— Война? Вы собираетесь атаковать? — слова были едва громче шепота, так как я не знала, можно ли другим это слышать.

— Мы мстим, злючка. За то, что они сделали с нами в машине. Они, блять, стреляли в тебя, — Декс хлопнул ладонью по барной стойке. Грохот эхом разнесся по бару и перекрыл шум. Его грудь вздымалась, и я положила на нее руку.

Он понизил голос, крепче обнимая меня.

— Мы позаботимся об этом, хорошо? Скоро ты будешь в безопасности, — его зрачки поглотили радужную оболочку, не оставляя ничего, кроме черных ям, в которых клубилась ярость. Он балансировал на грани, и следующий, кто сделает неверный шаг, может оказаться мертвым.

Ему нужно разрядиться.

Боль разлилась по моей губе, когда я сильно прикусила ее. Медный привкус наполнил рот.

— Ай, — я потрогала ранку пальцем, заметив кровь. Рука Декса обхватила мое запястье, его хватка была похожа на чертовы тиски.

— Я говорил тебе не кусать губу, — сказал он, медленно поднес мой палец ко рту, слизывая кровь с кончика. Его теплый язык кружил вокруг, и он втянул щеки, с хлопком вытаскивая палец.

— Бля, Декс, у меня сегодня бой. Теперь придется идти дрочить, либо думать о мертвой бабульке, — проворчал Торк рядом с нами.

Игнорируя его, я сосредоточила все свое внимание на Дексе.

— Тебе нужно высвободить сдерживаемую энергию, — сказала я, облизывая губы.

Он приподнял бровь.

— Почему ты так думаешь?

Потому что, несмотря на все мои усилия не сближаться, я знаю тебя, Декс.

Я не стала делиться этим вслух.

— Догадалась. Что ты обычно делаешь в таких случаях? — спросила я, гладя вверх и вниз по его телу свободной рукой, поскольку он все еще держал мою другую у своего рта.

Повисло молчание, пока он изучал мое лицо, как будто не был уверен, что сказать. Декс прочистил горло, и я ожидала, что он прервет зрительный контакт, но нет.

— Либо трахаюсь, либо дерусь, либо пытаю кого-то, — честно ответил он, наблюдая.

Внутри нечто подсказывало, что ему важна моя реакция.

Я наклонилась так близко, как только могла, не разрывая зрительного контакта.

— И что же ты хочешь, малыш? Сегодня вечером будут бои, но у тебя также есть девушка, готовая помочь.

Невозможно было не почувствовать, как твердеет его член, и я ничего так не хотела, как потереться о него, снова пробуя на вкус его восхитительные губы. Но все это было чертовски опасной территорией, потому что, начав заниматься сексом с Дексом, я открою дверь во что-то неизведанное.

Зачем я вообще предложила ему разрядиться сексом? Может, я могу помочь ему по-другому?

Я и так каждый день занималась подобным дерьмом на работе. От этой мысли у меня во рту остался кислый привкус. Почему я хотела подарить Дексу нечто другое?