Он вздрогнул, когда я одарил его улыбкой.

Я знал, как выглядел — расстроенным. Я так же смотрел на своих испытуемых, когда связывал их в зеркальной комнате.

— А теперь, давайте отправим этого ублюдка в огонь? — спросил я, наклоняясь, чтобы схватить верхнюю часть туловища.

От вопросительного взгляда Торка у меня зачесалась кожа, но я не обратил на него внимания. Мерф был умным ублюдком и поспешил уйти к байкам.

— На счет три, — сказал Бо, с опаской глядя на меня. Явно настороженный тем, как легко я отмахнулся от оскорблений.

Окоченевший труп пролетел по воздуху в конце счета, и в тот момент, когда он выскользнул из моих рук, я бросился вперед, пиная Бо по ногам сзади. Его колени врезались в песок. Крик боли эхом разнесся в ночи, когда я заломил ему руки за спину, схватив за волосы у основания черепа. Свет пламени отразился от его лица, когда я приблизил его к огню.

Жар лизал кожу, как ласка любовника, приглашая глубже погрузиться в хаос, но я сдержал порыв добавить тело Бо к этой куче. Убийство брата было запрещено, если клуб не проголосовал. Черт, у этого тоже есть последствия, но я бы принял гребаное наказание.

Мои губы коснулись его уха, наслаждаясь неровным биением пульса в его горле и страдальческими криками.

— Бо, может, тебе стоит сначала подумать, прежде чем начать пиздеть на того, кто в двое больше тебя, — поддразнил я, когда он забился в моей хватке, призывая на помощь двух других.

Ни один из них не двинулся.

— Та сучка, из-за которой я разбил тому ублюдку голову, была моей сестрой. Та, которую он продал русским. Так что ты чертовски прав, я не собираюсь отдавать им другую женщину, — рычание, сорвавшееся с моих губ, прозвучало как у монстра. Он замолчал, услышав это признание, его крики превратились в всхлипы. — И если ты еще когда-нибудь назовешь Никки сукой, брат ты мне или нет, я размозжу твою башку битой. Понятно? А теперь признай, что ты кусок дерьма, который слишком много пиздит.

Он заколебался, пытаясь еще раз высвободиться из моей хватки. Меня это разозлило еще больше, и я вырвал несколько его жирных прядей. Приблизил его лицо к огню, и через несколько секунд он разрыдался, как ребенок.

— Я кусок дерьма, который слишком много пиздит. Прости, я не знал.

Я ему не поверил.

Весь гребаный клуб знал, почему я это сделал — он тоже. Но я устал от всей этой игры и хотел проведать Никки до встречи в клубе.

— Тебе повезло, что я сегодня не в настроении, Бо, иначе тебе бы понадобилась пересадка кожи, — мои слова были пронизаны злобой, когда я оттащил его, бросив у своих ног. Левая сторона его лица была ярко-красной, под кожей пузырились волдыри. Будет чертовски больно, когда подует ветер.

В воздухе повеяло палеными волосами и плотью, отчего у меня скрутило живот. Неважно, сколько раз я вдыхал этот запах, легче мне никогда не становилось.

— Тебе нужна еще одна демонстрация, хорош ли я в своей работе, брат?

Он покачал головой, слезы катились по его щекам, оставляя за собой полосы грязи.

Я развернулся и зашагал прочь.

— Хорошо, теперь сиди здесь, пока тело не сгорит. Позвони, когда понадобится подвезти.

Торк побежал за мной.

— У него здесь байк, Декс. Его не нужно будет подвозить.

Щелчок выкидного ножа вызвал улыбку на моем лице.

— Теперь нужно, — сказал я, вонзая лезвие в шину его мотоцикла. Низкий шипящий звук был музыкой для моих ушей.

Бровь Мерфи взлетела вверх, но он был достаточно умен, чтобы промолчать. Портить байк брата было так же плохо, как трахать его леди.

Кощунство.

Черт возьми, мне нужен отпуск. Или хотя бы на какое-то время убежать от всего этого дерьма.

— Поехали, мне нужно проведать свою женщину.

Бля. Почему я назвал ее своей?

ГЛАВА 27

ДЕКС

ПОМНИТЕ: ДРУЗЬЯ НЕ СОСУТСЯ

— Где, черт возьми, ты была? — крикнул я в тот момент, когда Никки вошла в квартиру. У меня, наверное, пар шел из ушей. Я думал, она будет дома, когда вернусь.

— А? — спросила она, снимая потрепанные кроссовки.

— Где. Ты. Была? — выпалил я, ущипнув себя за переносицу и считая от двадцати. Она не должна шататься бог знает где после гребаной перестрелки.

Когда она ответила, в ее тоне сквозило высокомерие.

— Я была с Райан, Декс. Помнишь, ты отослал меня после погони, сказав, что я должна быть в безопасном месте?

Точно.

Я открыл глаза и придвинулся ближе, обхватив ее руками.

— За твою маленькую дерзкую задницу назначена ебучая награда. Нельзя было держать тебя на виду, — прорычал я. У соплячки хватило наглости рассмеяться. — Хотя бы веди себя так, будто сожалеешь, что у меня появились гребаные седые волосы, когда я вернулся, а тебя здесь не оказалось, — я обхватил ладонями ее лицо, желая почувствовать ее нежную кожу.

Я чертовски перепугался, когда вернулся в пустую квартиру. Хорошо, что через несколько секунд она пришла. Я бы перевернул этот гребаный город, чтобы найти ее.

— Ты беспокоился обо мне, Декси? — спросила она, бросая мне вызов. Ее голос казался более хриплым, чем обычно.

Ее щечка была мягкой и теплой под моим большим пальцем, и я не смог удержаться, чтобы не погладить ее. У нее перехватило дыхание, привлекая мое внимание к ее блестящим губам. Боже, мне так хотелось почувствовать их вкус.

Я не целовал женщину в губы бог знает сколько времени. Никогда не хотел. Это слишком интимно и давало им ложную надежду, что мы могли бы стать чем-то большим. Но сейчас, глядя на ее надутые губки, я задавался вопросом, будет ли она мягкой и нежной, или же бороться за доминирование.

— Нам, наверное, нужно потренироваться перед сегодняшним вечером, — прошептала она, ее грудь поднималась и опускалась немного быстрее, чем раньше. Ее язык высунулся, проводя по нижней губе. Моему мозгу потребовалось мгновение осознать, что она имела в виду, и я сразу же прижался к ее губам.

Моя свободная рука поднялась и запуталась в ее волосах, удерживая ее на месте, когда наши губы соприкоснулись.

Черт, она восхитительна.

Я прижал ее к двери, пока мой язык исследовал ее. Пальцами она вцепилась в мою футболку, притягивая, но близости все равно не хватало, хотелось оказаться внутри нее. При этой мысли у меня вырвался стон. Член был очень твердым.

И все из-за одного поцелуя.

Отстранившись, я прижался лбом к ее лбу, мне потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, потому что я скажу какой-нибудь бред, или «давай трахнемся». Мы вообще не должны целоваться, но все функции мозга отключились в тот момент, когда я прикоснулся к ней.

— Хорошо, что мы потренировались, потому что ты дерьмово целуешься, — слова Никки прозвучали с придыханием. Боже, а как она звучит после того, как ее трахнули?

Не в силах удержаться, я уткнулся носом в ее шею, покусывая нежную кожу, пока говорил.

— О, да? Может, еще немного попрактикуемся, — предложил я, обхватив руками ее бедра, прижимая к двери.

— Наверное, это хорошая идея, — простонала она, хватая мое лицо и возвращая к своим губам.

Теперь я знал, почему люди целуются. Было чертовски приятно ощущать как чужой язык скользит по твоему. Я чуть не кончил, когда Никки пососала кончик моего.

Схватил ее за задницу, приподнимая и не оставляя ей другого выбора, кроме как обхватить ногами мою талию. Ее хихиканье было таким забавным, и когда она схватила меня за волосы, я был готов встать перед ней на колени. Подведя ее к кухонному столу, я посадил ее рядом с раковиной, ни один из нас не хотел отпускать друг друга.

— Теперь я понимаю, почему у людей есть друзья противоположного пола, — сказала она между поцелуями, и я расхохотался.

— Не думаю, что другие друзья занимаются подобным, — сказал я, все еще прижимаясь к ее губам.

Она отстранилась.

— Тогда какой смысл заводить друга? — спросила она, искренне смущенная.

Я пожал плечом, наблюдая, как она вздрогнула, когда я потер вверх и вниз ее обнаженный бок, наслаждаясь тем, какой мягкой и гладкой была ее кожа.