— Останови его, блядь, — рычу я, и Хантер смотрит на меня безумными глазами на краткий миг, прежде чем сделать именно это.

Билли в замешательстве хмыкает, когда Хантер удерживает его. — Какого хрена, чувак? — шипит он, но никто не отвечает, потому что они понятия не имеют, чего я хочу. Хантер просто слепо следовал до конца, доверяя моему суждению, и если бы я сейчас не была на автопилоте, это, вероятно, согрело бы мою душу.

Тобиас, должно быть, чувствует гнев, исходящий от моего тела, потому что, когда я поднимаюсь, он не пытается удержать меня на месте, когда я сжимаю кулаки, пытаясь избавиться от нервирующего чувства, бегущего по моим венам.

— Где сумочка Лу-Лу? — Спрашиваю я, заглядывая под сиденья, на которых они просидели всю ночь, и замечаю сверкающую серебряную сумочку под стулом Хантера.

— Что, черт возьми, происходит? — Арчи и Ксавье спрашивают одновременно, но я слишком занята рытьем в ее сумочке, чтобы ответить. Мои плечи расслабляются в ту секунду, когда я нахожу то, что ищу.

Я сую свою бутылку содовой в руки Ксавье, и он держит ее, хотя смотрит на меня как на сумасшедшую. Когда я быстро вскрываю упаковку и отрываю полоску от фольги, осознание медленно омывает его лицо, и я впервые вижу, как он бледнеет.

Крышка бутылки легко откручивается, отчего напряжение внутри меня растет, когда я опускаю тест-полоску в газировку на десять секунд, затем кладу ее на свободное место Хантера, пока все стоят вокруг меня, молча наблюдая, как я делаю свое дело.

— Теперь мы ждем, — объявляю я, мой взгляд скользит по лицам всех присутствующих, но останавливается на Билли. — Если только у тебя нет чего-то, что ты хотел бы сказать, — добавляю я, наблюдая, как языки пламени от костра подчеркивают, насколько бледным он, кажется, стал, ерзая в объятиях Хантера.

— Это гребаная шутка? — Тобиас рычит, его руки сжаты в кулаки. Он выглядит так, словно собирается разорвать Билли на части.

Билли тут же начинает визжать, как поросенок. — Я-я н-не знаю, что это. Честно. Они просто сказали, что это будет немного весело. Я-я… — Он замолкает, зная, что делает себе только хуже, когда я складываю руки на груди.

— Кто такие они на самом деле? — Я спрашиваю, и он нервно отводит взгляд. — Я, блядь, не буду повторяться, — спокойно говорю я, хотя моя кожа, кажется, становится только горячее от ярости.

— Я не знаю, я не…

Его слова прерывает Ксавьер, вставший перед ним, его кулак молниеносно касается лица Билли, и он откидывается на тело Хантера, державшего руки Билли за спиной.

— Сколько времени займет эта штука? — Спрашивает Арчи, бросая взгляд на полоску, но сейчас в этом нет особой необходимости. Не тогда, когда он открыто признает, что кто-то сказал, что это будет — весело.

Я делаю глубокий вдох, когда осознаю реальность происходящего. Кто-то пытался накачать меня наркотиками. Накачать меня.

— И каков был ваш план, когда я лежала бы безвольная на земле, хм? — Я размышляю, мой голос звучит намного спокойнее, чем я ожидала. Я смотрю на него сверху вниз, обдумывая, насколько близким это было на самом деле к пиздецу. Если бы он не посмотрел вниз, я бы этого не заметила.

— Ничего. Совсем ничего, — бормочет он, кровь капает у него из носа, когда он качает головой.

— Не лги ей, черт возьми, — рычит Хантер ему на ухо, и я даже отсюда чувствую острые лезвия в его голосе.

Билли опускает подбородок на грудь и нервно качает головой. — Честно говоря, я не знаю. Рокси сказала, что позаботится об этом, когда дело дойдет до этой стадии.

Мир замирает, когда я слушаю, как мое сердцебиение отдается в ушах, а дыхание застревает в горле на том уровне, на который готовы пойти эти сучки.

Ни секунды не колеблясь, я занимаю место Ксавьера перед Билли, отвожу руку назад и бью ублюдка ладонью прямо в нос. От удара его голова откидывается назад, и как раз в тот момент, когда я думаю, что для него этого достаточно, я слышу щелчок.

Моя голова поворачивается к Хантеру, но он смотрит на руки Билли, заложенные за спину, с бесстрастным выражением в зеленых глазах. Проследив за его взглядом, я замечаю, в каком неловком положении находятся руки Билли, и когда Хантер позволяет ему упасть на землю, я разеваю рот от удивления, когда понимаю, что он только что сломал его гребаное запястье. Он превратился из моего спокойного Хантера в хладнокровного ублюдка ровно за две секунды, но тот факт, что он сделал это, чтобы защитить меня, заставляет меня ценить этот шаг, а не бояться его.

— Иден, почему бы тебе не забрать Чарли и Лу-Лу и не подняться к себе в комнату? Мы можем позаботиться об этом, — бормочет Ксавье, подходя и становясь позади меня, его грудь вздымается у меня за спиной, когда он оберегающе проводит пальцами по моей руке.

— Я хочу, чтобы эти гребаные суки заплатили, Ксавье, — рычу я, оглядываясь в слепой ярости, но Хантер хватает меня за подбородок, чтобы я остановилась.

— Их уже давно нет, любимая. Мы не совсем тихо вели себя, когда начали его допрашивать, — бормочет он, и он прав, я знаю, что это так, но моя кровь все еще кипит от гнева. Даже мягкая улыбка, которой он одаривает меня, пытаясь сохранять спокойствие, нисколько не помогает.

— Не позволяй им больше портить тебе вечер, Иден. Бери девочек, и мы кое-что проверим. Встретимся завтра "у Пита", хорошо?

— Ладно, — вздыхаю я, ненавидя то, что он прав.

Этот чертов город будет заставлять меня оглядываться через плечо всю оставшуюся жизнь.

Двадцатьчетыре

Иден

Спускаясь вниз, я провожу пальцами по своим влажным волосам, держа телефон в другой руке. Прошлая ночь была полной потерей рассудка, и из-за этого я почти не спала. Мысль о том, что могло бы быть и что могло бы случиться, повторяется в моей голове. Поэтому, когда солнечные лучи пробились сквозь щель в занавесках, я вскочила с кровати и бросилась в душ, пытаясь смыть неприятное ощущение, охватившее мою кожу.

Наркотики для изнасилования на свидании — не новость, мы всегда знали о них. У нас даже такое случалось с людьми на вечеринках, на которых я бывала, вот почему я знала, что нужно заглянуть в сумку Лу-Лу. Мы уже тестировали наши напитки раньше, но они никогда не давали положительных результатов.

Технически, я недостаточно долго ждала прошлой ночью, чтобы выяснить, так ли это, но Билли сказал достаточно, чтобы подтвердить это. Я думала, что, возможно, получу известие от кого-нибудь из "Звезд" или даже от Арчи, но ничего не было, и я действительно не знаю, что бы я сказала, если бы позвонили они. Я просто надеялась на какие-то новости, я думаю.

Мне нужно отвлечение, желательно в виде еды, но сначала мне нужно посмотреть, действительно ли кто-нибудь еще проснулся. Прошлой ночью Чарли пошла в комнату Арчи, но я не знаю, присоединился ли он к ней, а Лу-Лу заняла свободную спальню.

Я останавливаюсь у подножия лестницы, и мое любопытство о местонахождении каждого получает ответ, когда я нахожу Лу-Лу и Чарли лежащими на огромном U-образном диване. Они обе едва заметно кивают в знак приветствия моему приходу, и когда я подхожу к ним ближе, я понимаю почему.

Несмотря на то, что вчера вечером я не пила, а также на то, что приняла душ и надела летнее платье в оливково-зеленый и белый горошек с рукавами-фонариками и галстуком спереди, я выгляжу свежей, как маргаритка. Эти двое, с другой стороны, выглядят немного потрепанными. Они одеты в пижамы, на глазах у них солнцезащитные очки, а шторы все еще задернуты, и я не знаю, кто из них больше жалеет себя.

— Как у вас с похмельем? — Спрашиваю я, присаживаясь рядом с ними на диван, и они стонут в ответ. Убирая влажные волосы с лица, я скручиваю их в пучок на макушке и закрепляю резинкой для волос с запястья.

— Заткнись на хрен, мать Тереза. Не приходи сюда в таком сказочном виде, самодовольство тебе не идет, — ворчит Лу-Лу, и я ухмыляюсь. Черт, как же я скучала по ее сумасшествию.