Я просматриваю список его подписчиков, и вот она. Ханна Ричмонд, с публичным профилем.

Джекпот.

Если бы я чувствовал себя немного смелее, я бы нажал «Подписаться». Только… на этой кнопке не написано «подписаться». На ней написано «Подписаться в ответ».

И тут до меня доходит, узел, который уже был у меня в животе, скручивается еще туже. Мой лучший друг, возможно, и не подписан на мой канал озвучки аудио-эротики, но его сестра подписана.

Ханна

Я никогда в жизни не чувствовала себя такой напряженной. Обычно, если я не могу заснуть, то надеваю наушники и позволяю Маку говорить мне, что именно мне делать, пока я не измотаюсь, но как я могу это сделать, когда он прямо по ту сторону стены?

Я приехала сюда в надежде на две недели еды, питья, катания на лыжах и сна. Сейчас мое сердце колотится так сильно, что уверена, он услышит его через стену. Я определенно никогда не смогу заснуть.

Кэмерон сдержал эту сторону своей работы при себе за ужином, но что, если я случайно проговорюсь, что знаю, кто он такой и чем занимается? Я столько раз слушала, как этот человек кончает, что это перестроило мой мозг. Он мог бы поговорить со мной о карстовых ямах и дренажных системах, и я, вероятно, завелась бы. Ему просто нужно дышать, а я уже в полном беспорядке.

Как я это пропустила?

Я знаю, что он живет в Лос-Анджелесе, как и мой брат, но Лос-Анджелес огромен. Предполагать, что все знают друг друга, все равно что предполагать, что каждый шотландец состоит в родстве, или что я могу процитировать каждый закон наизусть.

Во всем виноват Райан. Он использует социальные сети только для того, чтобы публиковать сообщения о шоу, над которыми работал. Почему он не мог быть обычным долбоебом, который публикует фотографии с вечеринок, как все остальные в нашем возрасте? Я могла бы использовать возможности социальных сетей и выяснить личность его соседа по комнате уже давным-давно.

Не то чтобы это имело значение. Этот человек уже моя зависимость, от которой я не смогла бы избавиться, даже если бы захотела. Я практически как сталкер, утром и вечером проверяю его аккаунты на наличие нового контента, слушаю аудиозаписи, как только появляется что-то новое, отправляю ему свои…

О боже.

Ох, блядь, нет.

Было известно, что иногда, после пары рюмок и более чем нескольких оргазмов, я заходила в директ Мак’и’Наслаждение. Он никогда его не читает, и я всегда не возражала против этого, но это был единственный способ выразить, насколько я ценю его работу.

Что, если он найдет меня в «Инстаграм» и увидит все, что я ему отправляла? Эта мысль подобна ведру ледяной воды, которое выливают мне на голову.

Обезумев, я хватаю телефон с прикроватной тумбочки, открываю «Инстаграм», перехожу к его профилю и просматриваю историю наших сообщений. Это смущающе односторонний разговор, который длится месяцы. Я пытаюсь удалить все — как, черт возьми, люди удаляют сообщения из директа? — затем в ужасе наблюдаю, как внизу моего экрана появляется слово из четырех букв.

Просмотрено.

Кэмерон

СВЯТОЕ ДЕРЬМИЩЕ.

«Это была одна из твоих лучших работ, большое тебе спасибо. К концу ты казался довольно уставшим. Надеюсь, ты отлично выспался и у тебя есть расслабляющие планы на выходные».

«Ты действительно вложил в эту запись всю душу, и это заметно. Не знаю, как тебе это удается, но ты всегда говоришь именно то, что мне нужно услышать в данный момент. У тебя точно дар».

«Я никогда не кончаю сильнее, чем когда слушаю твой голос».

Это лишь малая часть сообщений, которые она мне отправляла. Я продолжаю пролистывать, читая все, что она прислала мне за последний год или больше. Некоторые из них добрые и полны похвал, другие чертовски грязные.

Она не злится на меня — она в шоке. Она бы и за миллион лет не подумала, что я появлюсь здесь, в ее доме.

Теперь я знаю три вещи. Ханна точно знает, кто я. У нее грязный, непристойный ротик. И мое единственное правило в этом доме вот-вот будет нарушено.

Мак’и’Наслаждение

Нарушительница правил

Теги: [M4F] [Муж] [МДом] [Собственник] [Плохиш] [Деградация] [Порка] [Контроль оргазма] [Отрицание] [Моя] [Грубый] [Последующий уход]

Тсс, тсс, тсс. Что у нас тут?

Нет, не пытайся это скрыть. Я поймал тебя с поличным.

Что я тебе говорил, детка? Я сказал, держи руки при себе, пока я не вернусь домой из командировки.

Итак, что мне нужно знать, так это сколько раз ты заставила себя кончить, пока меня не было?

(Рычание)

Семь? Значит, даже зная, что не должна, ты все равно продолжала и вела счет? Ты, маленькая негодница.

Не смотри на меня так.

Мы заключили сделку, милая. Ты нарушила мое единственное правило. Теперь перегнись через мое колено и прими свое наказание.

Ханна

Райан и Кэмерон уже сидят за обеденным столом, когда я спускаюсь к завтраку. Моя ночь ужасного сна очень заметна. Я попыталась придать себе презентабельный вид с помощью легкого макияжа и аккуратных косичек, которые я укладываю под лыжный шлем, но я все равно чувствую себя растрепанной.

Кэмерон знает, что я знаю, кто он.

И не только это, он знает, что я слушала его аудиозаписи и что они мне понравились. И он знает, потому что я была настолько глупа, что сама написала ему в директ и рассказала об этом. Я хочу ударить Ханну из прошлого по голове. Какой юрист оставит такой явный след?

Я наливаю кофе и готовлю завтрак за стойкой спиной к мальчикам. Как я могу с удовольствием уплетать мюсли, когда мужчина, который заставляет меня кончать одними своими словами, сидит напротив меня за столом и знает, что я знаю, кто он такой.

Может быть, Рождество дома в одиночестве было бы не так уж и плохо, в конце концов. Я могла бы уехать сегодня. Мне нужно проверить рейсы.

— Доброе утро, Ханна, — говорит Кэмерон, появляясь рядом со мной. Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Очень красивым. Серо-зеленые с золотыми крапинками. Я никогда не видела таких глаз. Он опускает голову и понижает голос. — Могу я тебе кое-что рассказать?

Мой ответ на эти пять слов — инстинктивный и насыщенный. Я поджимаю губы как раз вовремя, чтобы уловить тихий писк и обернуться, чтобы убедиться, что его никто не услышал. Это слова, которые он использует в серии своих признаний, аудиозаписях, где он просто изливает свои самые темные, непристойные желания.

— Ммммхммм.

— Я очень нервничаю из-за катания на лыжах, — я смотрю на него, и в его глазах появляется застенчивость, которую я раньше не замечала. Он ерошит волосы на затылке.

— Уверена, у тебя все получится.

— Ты будешь терпелива со мной, если я буду отстойным? — у него обычное выражение лица, но голос низкий и неторопливый, насмешливый. — Или ты властная учительница?

Слишком легко представить, как он шепчет эти слова мне на ухо посреди ночи. Или соблазняет меня в шкафу с канцелярскими принадлежностями в школе, где мы оба работаем. Одна вещь становится до боли ясной. Он может нервничать из-за того, что учится кататься на лыжах, но он не стесняется попытаться подловить меня.

— У тебя все получится, — я занимаю свое место за столом.

— Да ладно, чувак, — перебивает Райан, вставая, чтобы бросить тарелки в раковину. — Спустись со мной в подсобку, и я подберу тебе снаряжение.

Мои плечи едва заметно опускаются, когда они оставляют меня поесть, а я гадаю, как переживу сегодняшний день и остаток нашего отпуска в компании этого мужчины и его прекрасного голоса.

Я держусь позади своего брата и Кэмерона, пока мы идем к базовой станции, готовясь подняться на подъемник, который привезет нас на часть подъема в гору. Мы пропустили первую команду одержимых, которые встают в очередь, чтобы прокатиться на лыжах, как только сеть подъемников со скрипом оживает каждое утро. Мы с Райаном всегда поднимались последней командой, часто умоляя операторов подъемников позволить нам подняться еще раз, когда зимнее солнце садится и гора становится розовато-фиолетовой.