Дерьмо. Не знаю, как к этому отнестись.

— Мы могли бы сделать несколько пробежек сегодня утром и встретиться там со всеми за обедом?

— Звучит здорово, — он подходит к Райану сзади и сжимает его плечи. — Присоединишься к нам, чувак?

— Не, братан, собираюсь встретиться с Кайлой сегодня утром перед ее занятиями.

— Ох, жаль, — говорит Кэмерон, глядя прямо на меня с волчьей ухмылкой на лице. — Ханна, ты идешь?

Это пытка.

Ханна

— Это плохая идея. Ты — плохая идея, — громко шепчу я, топая прочь от дома так быстро, как позволяют мои лыжные ботинки.

— Что я сделал?

— Флиртуешь на глазах у моего брата, делаешь все украдкой, смотришь на меня так, будто думаешь обо мне голой. Ты не очень-то скрытен.

— Я и думаю о тебе голой, но никто, кроме тебя, об этом не знает. Твой брат с тех пор, как вернулся домой, почти не отрывается от своего телефона. И в любом случае… — говорит он, обнимая меня за плечи. — Разве нет чего-то сексуального в том, чтобы встречаться тайком?

Теперь понятно. Конечно, это все, чем он меня видит, кого-то, с кем можно тайком встречаться. Быстрая и грязная интрижка. Я стряхиваю его руку и иду дальше к подъемнику на базовой станции в конце нашей дороги:

— Кто-нибудь может нас увидеть.

— Ну и что?

Ну и что? Он серьезно?

Я не шныряю тайком с мужчинами, и уж точно не тогда, когда мои родители в одном доме с нами. Я знаю, что схожу с ума, но все еще привыкаю к тому факту, что Кэмерон вообще здесь, в моем пространстве, не говоря уже о том, что он пристает ко мне и прикасается, когда ему захочется. Такое чувство, что я жалкая маленькая фанатка, и уверена, что буду не первой слушательницей, с которой у него были близкие отношения.

Толпы сегодня больше, и мы проталкиваемся в переполненный фуникулер, толкаясь локтями между рюкзаками, лыжами и сноубордами, чтобы найти немного свободного места. Кэмерон обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Я позволяю ему обнять меня, когда двери закрываются, и мы выезжаем со станции и поднимаемся в гору.

Я смотрю в окно на открывающийся вид, пока мы поднимаемся выше. Не то чтобы я знала всех в городе, но знаю некоторых людей, и я понятия не имею, как бы объяснила, если бы они узнали его.

О боже, что, если здесь кто-нибудь узнает Кэмерона, пока я буду с ним?

Если я нашла его в Сети, само собой разумеется, что и другие тоже найдут. У него тысячи подписчиков в «Инстаграм». Не на уровне знаменитостей, но уверена, что его часто замечают.

Когда мы выходим на склон, я веду его через плато, пробираясь сквозь толпу к следующему кресельному подъемнику. Это двухместный подъемник, который доставит нас на вершину, где мы сможем спуститься по одной из нескольких голубых трасс в долину и немного потренироваться перед обедом.

Бросив лыжи на землю, я защелкиваю ботинки, и Кэмерон следует за мной, когда мы, шаркая, занимаем свои места, позволяя подъемнику подхватить нас. Теперь он овладел техникой, заправляя палки под бедро, когда протягивает руку, чтобы помочь мне опустить страховочную планку.

— Тебе стыдно, что тебя увидят со мной? — говорит он, его плечи опускаются. В его голосе звучит грусть, и это совсем не то, что я хотела сказать.

— Нет, просто… — я поворачиваюсь к нему всем телом и жалею, что не могу как следует разглядеть его под защитными очками. — Это так неловко.

— Потому что мы поцеловались?

— Да, — признаю я, хотя ни одна часть меня никогда не хотела, чтобы эти поцелуи заканчивались. — И потому что ты приехал сюда с моим братом.

— Значит, ты стыдишься меня?

— Нет, но каковы шансы? Не думаю, что он был бы в восторге от этого.

— Хммм, вообще-то, он сказал мне держаться от тебя подальше.

— Он так сказал? — говорю я, поворачивая к нему голову.

— Я предположил, что он просто играл роль старшего братца-защитника. Я не думал, что попаду сюда, и его сестрой окажешься ты. И я никогда не думал, что ты знаешь, кто я.

— Как, черт возьми, мы это объясним? Я не хочу, чтобы мой брат знал, что я знаю о Маке. Ну, мы, конечно, близки, но мы не обмениваемся находками для дальнейшей мастурбации.

— Мы могли бы сказать ему, что это неоспоримое физическое влечение. Что, с моей стороны, на тысячу процентов правда.

Конечно, и с моей тоже, и еще кучи людей, услужливо подсказывает мозг.

— Я не какая-нибудь отчаявшаяся фанатка, и прошу прощения, если произвела на тебя такое впечатление. Я не хочу быть еще одной зарубкой на столбике твоей кровати.

— Ханна, посмотри на меня, — говорит он, выпрямляясь. — Я подобным не занимаюсь. Я не общаюсь с фанатами, но ты привлекла меня еще до того, как я узнал, что ты в курсе моей работы.

— Что значит, ты не встречаешься с фанатами?

Он пожимает плечами:

— Не знаю, как еще это сказать. Я не сплю со слушателями.

— Но ты говорил… а как же «Конвенция»? — там он отправляется на конференцию для актеров озвучивания и заканчивает тем, что забирает поклонницу к себе в гостиничный номер и шепчет ей на ухо все ее любимые реплики, пока трахает ее на спинке дивана. Это один из моих любимых аудио.

Кого я обманываю? Этот мужчина никогда не промахивается. Они все мои любимые.

— В той аудиозаписи ты говорил о том, что переспал с фанаткой.

— Эти аудиозаписи ненастоящие. Это истории. Я их придумываю. Это фантазия многих моих слушателей, и мне нравится создавать контент, который удовлетворяет этим желаниям, но это всего лишь фантазия. Большинство из тех сценариев, о которых я рассказывал, происходили только в моей голове. И я определенно не езжу на Конвенции.

— О, — тяжесть разговора смещается, затем слегка поднимается, когда до меня доходят его слова. Я приняла все в его содержании за чистую монету, полностью погрузившись в его грязный мир. Мне никогда не приходило в голову, что все это не основано на реальных событиях, но то, что он говорит сейчас — правда. Он не спит со слушателями, и эта темы быстро рушится.

— Ты правда не спишь с фанатами?

— Я не буду тебе врать. У меня было такое в прошлом, пару раз, но ничего хорошего из этого не вышло. Они думают, что знают меня, основываясь на том, что слышали, или хотят, чтобы я поступал определенным образом. Это странная динамика. Честно говоря, я чувствовал себя использованным, поэтому взял за правило больше не связываться со слушателями. Правило, которое мне до смерти хочется нарушить из-за тебя.

— Прости, это ужасно. И я тоже прошу прощения за те случаи, когда вела себя неподобающим образом. Некоторые из тех сообщений, которые я тебе отправляла, были действительно не нормальными. Я была не в своем уме.

— Ты — не такая, — говорит он, но мои действия остаются у меня в голове. Я бы никогда не осмелилась подойти к нему публично, но я сказала несколько довольно возмутительных вещей, нарушив его завесу анонимности в интернете. Я действительно чем-то лучше тех женщин? И если он говорит мне правду, тогда кто тот человек, который стоит за этим голосом, тот, кто сидит сейчас рядом со мной? Я его едва знаю.

— Не молчи при мне, — говорит он, возвращая мое внимание к себе. — О чем ты думаешь?

— Просто пытаюсь уложить все это в голове. Отделяю факты от вымысла. Многое я считала реальным. Я точно поверила, что ты постоянно занимаешься невероятным сексом.

— У меня отличное воображение, и я хороший рассказчик, но я даже близко не настолько активен. Я ни с кем не встречаюсь.

— Надеюсь, что нет, после того, как ты поцеловал меня прошлой ночью, — говорю я, игриво хлопая его по руке.

— Я серьезно, — говорит он, хватая меня за руку и удерживая ее. — Я даже ни с кем не спал больше полугода.

— Ой. Ну, это… не так уж и долго.

— Сколько времени прошло у тебя? — спрашивает он.

— Эм, год. Может быть, больше.

Он тяжело вздыхает:

— Это чертовски злит меня. И в то же время радует.