Долгие годы колонисты играли свою роль этих отношениях с должным уважением и даже с желанием и молчаливо соглашались со своим подчиненным положением: они являлись провинциалами, а провинциалы в XVIII веке подражали метрополии, но не считали себя равными ей. Они также прибегали к знакомым метафорам, описывая эту субординацию: Англия называлась родиной-матерью, а они были детьми, которым надлежало относиться к ней с почтением. Но это колониальное мышление имело свои границы, а во время кризиса, вызванного Актом о гербовом сборе, парламент и кабинет Гренвиля допустили ошибку, переступив их. Непосредственные последствия показали, сколь немногие в Британии были способны увидеть весь масштаб этой ошибки.

Смутные сомнения британцев не утихомирили ожесточенной фракционности американской политики. Более того, в нескольких колониях отмена Акта о гербовом сборе привела к серьезным сдвигам местного ландшафта власти. Эти изменения кому-то обеспечивали контроль над ключевыми постами, кому-то — места в законодательных органах, и всех вынудили открыто продемонстрировать свои политические предпочтения. А главное, провинциальная политика теперь сосредоточилась вокруг неизменной темы, заряженной потенциалом к объединению колоний — темы неприязни к контролю со стороны Великобритании.

Резкие изменения в расстановке местных сил происходили там, где колониальные политики имели возможность использовать это в своих интересах, что, в свою очередь, в основном зависело от их способности приписать оппозиции поддержку курса британского правительства. В Массачусетсе фракция Отиса без особого труда примазывала губернатора Бернарда, Томаса Хатчинсона и их друзей к Акту о гербовом сборе и приписывала им алчное стремление к должностям, используя которые они покупали себе поддержку. Многие из обвинений были справедливы, чем Отис и его компания пользовались, как только могли. Во время выборов в мае 1766 года им выпал шанс (первые после насилий летом прошлого год) очистить палату общин от, как они выражались, врагов народа. Свою кампанию они начали самыми разнообразными выпадами своего карманного издания Boston Gazette. Они обвинили губернатора и совет в раздаче средств своим друзьям без согласия палаты; они выступали против практики «угощений» (возможно, из учтивости они использовали это слово вместо «подкуп») электората ромом и вином в обмен на голоса. Они осуждали всех, кто призывал исполнять Акт о гербовом сборе или отзывался о «Сынах свободы» без должного уважения: у сторонников Хатчинсона язык не поворачивался так их называть, и они предложили самое подходящее название «Сыны насилия»[248].

Эти обвинения были выдвинуты в назидание всем «Сынам свободы» Массачусетса. Чтобы до всех дошло наверняка, Gazette напечатала примерные инструкции для представителей палаты и призвала города воспользоваться ими. Утверждая, что по меньшей мере 32 представителя продемонстрировали свою профнепригодность, Gazette опубликовала их имена с мыслью о том, что лучшей инструкцией для них станет отставка[249].

Губернатор Бернард не терпел недостойного поведения, в особенности публичного и тем более за его счет. Томасу Хатчинсону тоже доставалось, но у него имелись друзья, которые поддержали его в газете Boston Evening Post. Однако эффективности защиты мешало уважение к правде, по крайней мере к правде, связанной с Актом о гербовом сборе. Ни Хатчинсон, ни Бернард не торопили с его принятием; Хатчинсон в частных беседах отзывался о законе плохо; но поскольку свое отрицательное мнение они заявили спустя значительное время после событий, их критиков это не впечатлило, и они сохранили инициативу в противостоянии. Boston Evening Post не только защищала, но и нападала. Особенно крепко доставалось на ее полосах Джеймсу Отису. Его «Краткие замечания на защиту клеветы из Галифакса», расставлявшие совершенно иные акценты в вопросе власти парламента по сравнению с его же «Правами колоний», рассматривались с особым пренебрежением за их «противоречия и увиливание». Да и сам Отис описывался грубыми эпитетами, такими как «двуличный виг-якобит» и «грязный мошенник»[250].

Ничто из этого не помогло сторонникам Бернарда избежать взбучки на выборах. Девятнадцать из 32 представителей, назначенных быть вычищенными, потерпели поражение. В Массачусетсе новая палата и уходящий совет избрали новый совет, а на майских выборах четверо должностных лиц — судья Питер Оливер, секретарь Эндрю Оливер (выдвинутый на пост распределителя гербовых марок), генеральный атторней Эдмунд Троубридж и судья высшего суда Томас Хатчинсон — оказались смещены. Все они были печально известны тем, что занимали сразу несколько постов и дружили с администрацией, и все они, кроме Троубриджа, приходились друг другу родственниками по крови или по браку. Пятый советник, Бенджамин Линдл — судья высшего суда, подал в отставку заблаговременно. Бернард наложил вето на кандидатуры лиц, выбранных вместо этих удобных старых соглашателей, а также на избрание Джеймса Отиса спикером палаты. Однако положение Бернарда к тому моменту ослабло, и он это знал[251].

В Массачусетсе губернатор хотя бы удержался, в отличие от Коннектикута, где Томасу Фитчу не повезло из-за того, что там этот пост был выборным. Фитч и сам поспособствовал своему поражению весной 1766 года, поскольку в ноябре предыдущего года поклялся проводить Акт о гербовом сборе. Отказ от этой клятвы обошелся бы ему в 1000 фунтов штрафа, но он был упрямым человеком и, вероятно, не пошел бы на это в любом случае. Его и нескольких членов коннектикутского совета сместили с должностей, когда «Сыны свободы» успешно связали их имена с Актом о гербовом сборе. Этим людям приходилось нести на своих плечах мертвый груз Джареда Ингерсолла. Как и они сами, Ингерсолл являлся «старосветником» и выступал против амбиций «Компании Саскуэханны» в долине Вайоминг. «Сыны свободы» — в основном, конечно, «новосветники» (а те из них, кто приехал из округов Нью-Лондон и Уиндхэм, были полны желания поддержать притязания «Компании Саскуэханны») — повесили на них Ингерсолла и тем самым связали религию старосвет-ников с одобрением Акта о гербовом сборе, что было несправедливым приравниванием (и очень вредоносным, поскольку поверили ему очень многие)[252].

Когда в 1766 году подошло время выборов, «Сыны свободы», среди которых наиболее видную роль играли жители Уиндхэма и Нью-Лондона, организовали собрание представителей всех округов колонии в Хартфорде, которое и состоялось в конце марта. Первый рассмотренный ими вопрос был вполне безобидным — резолюция о переписке с «Сынами свободы» в других колониях. Когда с этим разобрались, собрание продолжилось в виде закрытой сессии, что застало врасплох некоторых делегатов из западных округов. Делегаты от Нью-Лондона и Уиндхэма вскоре обозначили свои цели — составление списка кандидатов на должности губернатора, заместителя губернатора и членов совета (нижняя палата уже находилась в надежных руках). После продолжительных дискуссий, однодневного перерыва и новых дебатов конвент решил сократить свой список до губернатора и его заместителя и не трогать советников, поскольку масштабные перемены могли «вызвать слишком большое сотрясение политического организма». «Сыновья» выполнили свои обещания в мае, когда Уильям Питкин (являвшийся заместителем губернатора) сменил Фитча на посту губернатора, а Трамбалл занял освободившееся место Питкина[253].

В прочих местах последствия Акта о гербовом сборе в провинциальной политике ощущались не столь явно (например, в Нью-Джерси, Мэриленде и Каролинах) или оказались отсроченными, как в Нью-Йорке, где в 1766 году выборов не проводилось. В Род-Айленде, столь свирепо сопротивлявшемся Акту о гербовом сборе, не было значительной роялистской фракции (или кого-то со сходными интересами) после отступления Томаса Моффата и Мартина Говарда с их соратниками. Группа тори в любом случае не играла сколь бы то ни было значимой роли, и ее члены не занимали важных постов, с которых их следовало бы сместить[254].