Я так и замерла с цветами в руках около входной двери. Дэнни, слышал, что кто-то звонил в дверь и вышел посмотреть. Он около минуты стоял, склонив голову и улыбался.

- Поклонник одолел? – едко спросил он.

- Что? – раздражение внутри меня нарастало.

- Если он хочет добиться такую девушку как ты, то должен дарить совсем другие цветы.

Я быстро порвала записку и смяла ее в ладони.

- Какую такую? – мой голос был, как никогда мрачен.

Он лишь еще сильнее склонил голову, глядя темными, как дно океана, глазами куда-то вглубь меня.

Он выглядел дерзко, смотрел смело, не отводя взгляда.

- Это цветы от бывшего, - я помахала букетом как веником прямо у него перед глазами. – Если тебе это кажется смешным, то я не знаю, что тебе сказать.

- Почему же? Я не намерен над тобой смеяться. Забыла для чего я здесь? – улыбка с его лица исчезла, - Хочешь, я поговорю с твоим бывшим?

- Не нужно, - отрезала я.

- Пива хочешь?

От удивления я раскрыла рот. Дэнни ухмыльнулся и кивнул мне в сторону кухни, там он достал ящик из холодильника и пригласил меня за стол.

Букет снова оказался в мусорке. А вечер не был таким уж безнадежным рядом с этим симпатичным брюнетом.

***

Половина ящика успешно опустела. Бутылки – немые свидетели нашего разговора, тихонько стояли под столом. Дэнни в очередной раз взъерошил темно-шоколадные волосы и подпер руками голову.

- Значит, тебя подставили? – сделал вывод он.

- Да, другая официантка сделала мне подножку. Не спрашивай почему, просто отношения с самого начала не задались, – я предпочла опустить тот момент, что к этому как-то причастен Мартин.

В нашей беседе, я вообще не упоминала его, а только лишь сказала, что отношения закончились тяжелым разрывом. Он без вопросов все понял и эту тему мы всячески избегали.

- Могла б извиниться. Хотя… - протянул он, будто удерживая в памяти сладкое воспоминание, - тогда бы я тебя не запомнил. Мне нравится, что ты такая дерзкая. Что-то в этом есть.

- Стоп, что? По твоему угрюмому лицу не было заметно, что тебе это нравится. Особенно когда мы встретились в магазине, а потом еще в кино…

- Не всегда же улыбаться как придурок, при виде красивой девушки.

Я на пару мгновений замерла.

Он назвал меня красивой…

Ну, нет, Клэр. Уши развесила и веришь всему как наивная дурочка!

- К тому же эта красивая девушка не вполне адекватна, - усмехнулась я.

Чтоб тебя!

Ну, зачем я это сказала? Пора завязывать с алкоголем и идти спать.

- Реакции может, неадекватны, но девушка хорошая. Правда любит на себя наговаривать. Поверь мне, я знаю, как выглядят неадекватные люди.

- Ты психиатр? – нервно засмеялась я.

Еще одна странная реакция к карме.

- Нет, конечно. К мозгоправам я не имею никакого отношения. Зато знаю о сумасшествии не понаслышке.

- А по тебе и не скажешь, - кажется, мои брови взлетели почти до середины лба.

Он тут же залился краской и смущенно улыбнулся. Было странно видеть его таким. Но эта эмоция мне показалась такой живой и настоящей. А за ней – добрый, порядочный парень, верный друг.

- У меня есть такой родственник. В целом, он нормальный человек, как я и ты, но иногда бывают обострения. Чаще весной. И тогда ему лучше не попадаться на глаза, – в его улыбке чувствовалась горечь.

Улыбка не всегда идет из радости, иногда она таит в себе океаны боли, только не каждый способен это различить.

- Ты помогаешь ему?

- Возможно, не так как хотелось бы, – он задумался, и вмиг его лицо приобрело печальный оттенок.

- Главное, что ты не оставил его.

Я вспомнила отца. Фарфоровый ангел стоял в комнате на тумбе у кровати, и мне так хотелось сходить за ним и прижать к сердцу.

- Недавно я узнала, что осталась круглой сиротой.

Дэнни протянул бутылку и прозвучал еле слышный звон стекла.

- Добро пожаловать в команду, – он отхлебнул пива и спросил, - что случилось с твоими?

- Отец не так давно сбросился с моста, а у мамы был передоз.

- Оу. Извини…

- Все в порядке. А у тебя что?

- Мать умерла от рака крови три года назад. Отца у меня нет.

Он укрыл мою руку ладонью и сказал:

- Со временем станет легче. Но это не пройдет. Ты должна научиться жить с этим.

Темные глаза гипнотизировали, алкоголь теплом растекался по телу, расслабляя и отпуская его. Рядом с Дэнни не хотелось грустить. Появилась надежда, что еще не все в моей жизни кончено.

- Так какие цветы я заслуживаю по твоему мнению?

- Уильям Блейк писал: Есть шип у розы для врага, а у барашка есть рога. Но чистая лилия так безоружна, и, кроме любви, ничего ей не нужно.

Я бы подарил розовые лилии.

Глава 30.

Мартин.

Он сидит на кровати, сжимая в руках её чёрное платье, от которого веет едва уловимым ароматом её тела и вишневым парфюмом. Тонкие бретельки безвольно свисают вниз. Хозяйка этого платья сбежала, оставив почти все свои вещи в его квартире.

В очередной раз, втянув в себя манящий запах, Мартин думает о том, какую же ошибку он допустил. Почему он сразу не понял, что она перестала принимать таблетки?

«Хороша чертовка» - ухмыльнувшись, произносит он и откладывает платье в сторону.

Клэр сбежала, но он ещё с ней не закончил. Её уход только раззадорил его. Началась охота. Добыче не уйти, не скрыться – потому что она принадлежитему. Он в этом уверен, поэтому не торопится. Выжидает. Отправляет послания и напоминает о себе.

«Пусть знает, что я рядом».

С этой девушкой всё вышло иначе. Не так как он планировал. Мартин ожидал, что она будет послушнее и покорнее, но её непростой темперамент дал о себе знать. Впрочем, он долго ждал, может подождать ещё немного до того, как полностью ей завладеет.

На трюмо с большим овальным зеркалом висит снимок, который он сделал после нового года – Клэр обиженно надула губы и убирает ёлочные игрушки в коробку. Тогда он глубоко проник в её доверие, но недостаточно подчинил, поэтому пришлось пойти на крайние меры. Если бы она не была столь упряма и истерична, всё бы прошло не так болезненно. Но Клэр очень похожа на неё. Её образ накладывается на образ из его детских воспоминаний.

Красивая стройная женщина ведёт четырёхлетнего сына из детского сада. Она улыбается соседям, со всеми здоровается и выглядит приятным человеком, пока дверь в квартиру не захлопывается. Она толкает ещё не раздевшегося ребёнка в спину, и он падает на скользкий паркет.

- Сколько ты ещё будешь меня позорить?! – кричит она. – Мало того, что на тебя постоянно жалуются воспитатели, так ты ещё стих рассказать не можешь?! Что это вообще было, Мартин?

Она хватает его за шкирку, как провинившегося котёнка, и заглядывает в его испуганные глаза.

- Почему ты молчишь? Я тебя спрашиваю?!

Но мальчик будто потерял дар речи. Его пугает состояние матери. Она очень импульсивна, даже сама не всегда осознаёт что делает.

- Придурок. Надо было отказаться от тебя раньше. Ты не стоишь моих трудов. Ты вообще ничего не стоишь. Чёртов ублюдок! Как и твой отец, такой же балван! – она отпускает его и садится на кухне с сигаретой.

Он знает, что ближайшие три-четыре часа её лучше не трогать.

Такие слова могут ранить любого ребёнка, да что ранить, они могут уничтожить, создать неуверенного в себе человека, неспособного полюбить себя. Но маленький Мартин знает, что он особенный, не такой как другие дети. Он почти никогда не плачет, играет в одиночестве, не проявляет к другим людям особой эмпатии и не питает слабости к домашним животным. По большей части они его попросту раздражают, хочется причинить им боль и смотреть, как они будут страдать. Но он этого не делает. Мать всегда за ним следит и не отпускает одного на улицу.

Его отец вел не совсем приемлемый образ жизни и, в конце концов, оказался за решёткой за то, что изнасиловал женщину. Там его обследовали и выявили у него антисоциальное расстройство личности. Мартину тогда исполнился год. Это буквально добило мать Мартина. Она всегда боялась, что сын станет таким же, как его отец и поэтому была к нему строга. Порой, даже излишне. Могла позволить себе поднять на него руку или обматерить самыми гнусными словами.