Итак, вставив в подсвечник несколько новых свечей и потушив канделябры, молодые люди отправились прочь из залы по длинному узкому коридору, в который вела дверь на противоположном её конце. Тьма рассеивалась от света свечей, обтекая бесстрашных молодых людей, и сгущалась вновь за их спинами, казавшись совершенно непроницаемой. Они шли долго, так что постепенно новая волна страха начала подкатывать к их сердцам, ведь выхода всё не было. Они миновали развилку, прошли ещё немного, и перед ними возникла ещё одна дверь, но на этот раз она была совершенно маленькой, настолько, что чтобы протиснуться в неё, надо было согнуться вдвое. Ржавый засов долго не поддавался. Александр Иванович налёг на него всем телом, но тот устоял на месте. Только с третьей попытки дверь отворилась, и Александр с Натальей вышли в ночной замковый сад. Свежий воздух наполнил их лёгкие, а ветер подарил приятную прохладу, развеявшую тяжёлый удушливый запах подземелья. Поручик затушил свечи и оставил их за маленькой дверью, едва заметной среди массивных валунов. В том месте, где они вышли, прямо у внутренней ограды дикий виноград оплёл каменную кладку бесчисленным множеством тонких извилистых нитей. Большинство листьев лежали на земле и тихо шуршали под ногами. Ласковый ветер обдувал их лица, развевая складки одежды. Было холодно, но молодых людей согревали их любящие сердца, да и не обращали они внимания на холод, ведь только что им открылась тайна, неизвестная никому из ныне здравствовавших обитателей замка. Тайна, разгадка которой могла пролить свет на все странные и необъяснимые вещи, происходящие в Уилсон Холле.

Молодые люди обогнули замок, идя по неширокой аллее, сплошь заваленной опавшими листьями. Толстые стволы высоких лип слабо выделялись на фоне беспросветного неба. Шорохи прокрадывались к их ушам со всех сторон, взрезая тишину, наполнившую всю округу. К счастью путь был им знаком с самого детства, поэтому идти Александру и Наталье было проще, чем человеку, впервые оказавшемуся в этом запущенном ночном саду. Уже недалеко оставалось до главного входа. В окнах мрачной громады замка различимы были слабые огоньки, отблески от которых падали на деревья, и те отбрасывали причудливые тени. Внезапно молодые люди заметили быстро приближающийся к ним огонёк. По-видимому, кто-то из слуг шёл к ним навстречу, держа в руке фонарь. Нельзя было допустить, чтобы их застали вместе в такое время гуляющими в саду. Александр быстро схватил Натали за руку, и они вместе скрылись за буйно разросшимися кустами жасмина, таким образом, аллея оказалась пуста. Через минуту к тому месту, откуда исчезли с шорохом две тени, подошёл Борис. Свет фонаря освещал его напряжённое лицо и застёгнутую на все пуговицы ливрею.

— Кто здесь? — настороженно спросил он, прислушиваясь к ночным шорохам. — Я спрашиваю, кто здесь? — грозно повторил он, освещая извилистые ветки кустарника.

Борис сделал несколько шагов вперёд. К несчастью, Александр и Наталья оказались в ловушке, спрятавшись за кустами жасмина, ибо прямо за ними росла живая стена из других кустов, ветви которых так переплелись, что продраться через них было невозможно. Да и любой подозрительный звук привлёк бы внимание Бориса, и их бы обнаружили. Свет фонаря всё приближался к незадачливым искателям приключений. Ещё пара шагов, и слуга увидел бы их, но тот вдруг резко обернулся и крикнул:

— Эй, кто здесь? Стой! Стой!

И он бросился бежать по аллее, а впереди него слышался топот ног беглеца, который как будто прихрамывал, но бежал очень быстро, так что скоро увлёк преследователя за собой вглубь сада.

На этот раз судьба была благосклонна к молодым авантюристам. Поручик, поддерживая Наталью Всеволодовну, быстро зашагал к замку. Двери не были заперты. Пройдя по пустой слабоосвещённой зале, они поднялись наверх, и там расставшись, отправились к своим комнатам, чтобы более не рисковать вызвать подозрения у родственников и слуг. И он, и она хотели удержать в секрете свои чувства, опасаясь, что злая воля может их разлучить навсегда. Если бы им стало известно, что уже многие знали или догадывались о том, что между ними не сааме простые отношения!

Через несколько минут в замок вернулся Борис. Он тяжело дышал, волосы его растрепались, а фонарь погас. Навстречу ему вышла Фрида, тоже тяжело дышавшая, видно было, что она обежала почти весь замок.

— Борисушка, ты Наталью Всеволодовну не встречал? — с надеждой спросила несчастная служанка.

— Какой там, — махнул рукой Борис, — тьма такая, что хоть глаз выколи, одни тени мелькают. Только что мне показалось, что я эту самую Наталью Всеволодовну в саду видел с нашим молодым офицером. Подошёл ближе, глядь — а там и нет никого. Тут у меня за спиной шаги слышу. Повернулся, вижу — убегает кто-то. Думал, догоню, хромоногий какой-то от меня убегал, а не тут-то было! Он такого стрекача задал, что я еле поспевал. Загнал я его, значит, в самый угол, не деться ему никуда, подбегаю — нет его, как сквозь землю провалился!

— Борисушка, миленький, — взмолилась Фрида, — ежели я госпожи Натальи не найду, меня Клара Генриховна взашей выгонит. Помоги голубчик, уж везде искала!

Борис виновато опустил глаза, он очень хотел помочь, но сам понятия не имел, где искать её, хотя ему было приказано внимательно следить за девушкой. Но помочь старой подруге очень хотелось и, как это часто бывает в таких ситуациях, он сказал первое, что пришло в голову:

— А ты посмотри в её комнате, может она там сидит, да романы читает…

— Да уж сто раз смотрела, нет её там, — со слезами ответила горничная.

— А ты ещё раз посмотри, может она уже там, — ответил Борис, и, отвернувшись, пошёл в людскую, размышляя вслух: «Нечисть что ли появилась у нас какая? Предметы сами со столов падают, люди пропадают… Чертовщина какая-то!»

Как это ни странно, Борис оказался прав, Наталья Всеволодовна была у себя в комнате и сидела в кресле с книгой в руках с таким видом, будто весь вечер провела за чтением.

— Барышня, вас срочно хочет видеть ваша тётушка, Клара Генриховна, — произнесла горничная голосом, полным тревоги.

— Хорошо, — тихо произнесла Наталья, — скажите ей, что я скоро приду.

Действительно, через несколько минут в комнату Клары Генриховны вошла бледная, точно призрак, Натали в простом сером платье. Не поднимая глаз, она тихо встала у двери и стала ждать, когда «тётушка» обратится к ней.

Из глубины комнаты раздался твёрдый властный голос, в котором никогда не было ласки, даже в её детские годы.

— Подойди ко мне, дитя моё, — произнесла пожилая леди.

Натали молча послушалась и сделала несколько шагов вперёд.

— Ближе, дитя моё, ближе, — продолжала леди, — вот так, чтобы я могла тебя видеть.

Натали взглянула перед собой: в полумраке на пурпурном высоком кресле сидела Клара Генриховна, глаза её блестели, отражая свет свечей, и казались огненными. Страх сковал девушку, и она виновато опустила голову на грудь.

— Отчего же ты не приходила ко мне? — стараясь казаться заботливой, произнесла госпожа Уилсон. — Я волновалась за тебя.

— Простите, я не знала, что вы хотели меня видеть, — дрожащим голосом сказала Наталья.

— Полно, дитя, полно, ты ведь нарочно избегаешь меня? Ведь так? Скажи, с кем ты была всё это время?

— Я… я… я не понимаю, о чём вы? — старясь не потерять самообладание, заговорила Натали, чувствуя, как кровь приливает к щекам и всё внутри холодеет от ужаса.

— Всё просто, дитя моё, всё очень просто, — продолжала старуха. — Ты была с этим несчастным поручиком, ты пряталась от меня по всему замку, ты не хотела даже видеть меня, меня, ту, которая когда-то дала тебе приют в этом доме…

— Но дядюшка… — возразила Наталья, из последних сил удерживая слёзы, однако госпожа Уилсон перебила её.

— Он умер, как и должен был поступить ещё много лет назад, а ты, неблагодарная девчонка, вместо того, чтобы исполнять волю своей благодетельницы, ведёшь себя как самая непотребная девица! Знай же, что я хочу, чтобы ты вышла замуж за Антона Сергеевича Миндальского!