— Скажи-ка, Анна, — говорил Виктор, — тебе не показалось странным их поведение, когда она встретили нас?

— Странным? — отвечала Анна. — Да они просто застыли, словно поражённые громом, когда мы предстали перед ним, не могли и слова естественно сказать, всё словно по принуждению говорили. А ты видел, что творилось с Натальей Всеволодовной, когда я заговорила про них с Александром Ивановичем?

— О да, этого, сестрица, нельзя было не заметить. Они явно что-то хотят скрыть, — заметил Виктор.

— Вдруг они влюбились друг в друга? — предположила Анна, мечтательно поднимая кверху глаза.

— Но им же этого нельзя делать, тётушка Клара будут огорчены этим, ведь они страстно желают избавиться от опеки, выдав девушку за старого вдовца, от которого зависит наше дальнейшее благосостояние, — сказал Виктор.

— О, Виктор, ты рассуждаешь как средневековый инквизитор! — воскликнула Анна. — Если они любят друг друга, то разлучать их будет великим преступлением!

— А что если они совсем не любят друг друга? — возразил Виктор.

— Не любят? Да я всё сразу поняла, так же, как и когда ты влюбился в Викторию Стефановну, дочь нашего соседа, — заметила с улыбкой Анна.

— Но то было совсем иначе, мы были знакомы с Викторией более полугода, а эти двое встретились всего пару дней назад, как нам рассказали, если ты помнишь! — обиженно сказал Виктор.

— Вы вели себя точно так же, — сказала Анна, — вы просто стеснялись своих чувств. Точно, Виктор, они наверняка сами ещё не знают о своей любви! — воскликнула Анна.

— Только и тётушке Кларе лучше не знать о ней, а то она может разлучить их, — сказал обеспокоенный Виктор.

— Тебе, братишка, тоже понравилась эта пара, — улыбнувшись, заметила Анна. — Дай то Боже, чтобы у них всё получилось, — и девушка мечтательно подняла глаза кверху и закружилась по залу, в который они вошли с Виктором.

— Но лучше нам пока ничего никому не говорить, — тихо сказал он и отправился вслед за сестрой.

Тем временем Карл Феликсович бродил по замку один, размышляя лишь над тем, как бы ему уговорить госпожу Уилсон дать ему как можно больше денег. Он с трудом смог уйти от брата и сестры Черводольских, которых искренне возненавидел за их чрезмерное желание общаться. Они, по его мнению, слишком много хотели разузнать о том, что происходило в замке. Карл Феликсович не желал им ничего рассказывать, по той причине, что не был до конца уверен в своей выдержке и боялся выдать какой-либо компрометирующий его факт. И не дай бог, если бы тётушка что-то узнала, что могло опорочить его в её глазах, она бы точно не дала бы никаких денег. В брате и сестре, приехавших со старухой, он видел исключительно шпионов, могущих вырвать из рук заветное наследство. Он был так погружён в мысли, что даже не обратил внимания на Наталью Всеволодовну и Александра Ивановича, стоявших подле друг друга в тёмном коридоре. Да и какое ему было в тот момент до них дело? Самой важной задачей было для него избегнуть встречи с Анной и Виктором, которые, как он полагал, специально подосланы госпожой Уилсон, чтобы доносить ей обо всех мыслях и намерениях родственников. Но разве он даст себя одурачить? Нет, он не такой человек, и даже если он ошибается, предосторожность никогда не бывает излишней. А уж если дело касается больших денег, которые наверняка оставлены и ему, и многим другим, то здесь надо быть особенно бдительным и никому доверять нельзя, так он решил и будет этому следовать.

Карл Феликсович прервал свои стремительные шаги и прислонился к стене, тяжело вдыхая и выдыхая застоявшийся воздух. Но на душе у него стало легче, так как он определил для себя наиболее приемлемую модель поведения, которая должна была привести его к успеху. Он улыбнулся сам себе, воображая, как его финансовые проблемы решатся в ближайшем будущем, причём самым благоприятным образом. Но какой-то шорох вдруг привлёк его внимание и немало встревожил. Карл Феликсович, хоть и говорил, что не верил в призраков, однако недавно встреченный им тёмный силуэт заставил молодого человека усомниться в своих убеждениях. Он отпрянул от стены, и шорох стих. Тогда Карл Феликсович вновь подошёл к стене и приложил ухо. И что же он услышал? За стеной раздавались отчётливые торопливые шаги. Карлу тут же всё стало ясно: кто-то шпионит за обитателями замка, используя при этом систему тайных переходов, которыми всё кругом просто испещрено. Все необъяснимые явление — это просто шутки какого-то любителя заговоров. Но вот кто он?

Тут в голову молодого человека, который был склонен к авантюрам различного рода, пришла гениальная идея: он поймает этого таинственного шпиона и преподнесёт его Кларе Генриховне, чем заслужит немалую её признательность. Само собой, награда будет щедрой. Главное, до поры до времени не проболтаться, чтобы какой-нибудь поручик не опередил его, а уж он-то своего не упустит. Теперь оставалось найти вход в тайные проходы, и шпион будет пойман. Карл Феликсович вне себя от радости, вызванной неожиданной удачей, пошел далее по коридору, простукивая все стены.

Увы, Карл Феликсович стал не первым из гостей замка, кому удалось обнаружить существование тайных ходов. Как это ни странно, его опередили Александр Иванович и Наталья Всеволодовна, даже не подозревавшие о том, что от великой тайны Уилсон Холла их отделяет всего лишь несколько дюймов кирпичной кладки. Молодые люди просто шли вместе, держались за руки, смотрели друг другу в глаза и разговаривали. Их беседа могла длиться долгие часы, и от этого разговора они не уставали, но лишь набирались сил. Они дарили друг другу радость, которой прежде не знали их сердца, которая наполняла их души нежностью, и мир становился краше и веселее. И уже не были им страшны ни тётушка Уилсон, ни богатый фабрикант, который скоро должен был приехать в замок к его новой владелице, ни кто иной, и даже сам дьявол. Чтобы их не застали вдвоём, они спустились в прихожую залу, свод которой поддерживался множеством колонн, и отошли в дальний угол, чтобы даже слуги, проходившие в людскую, не могли их видеть. В полумраке старинного зала двое влюблённых стояли тихо и прислушивались к биению их сердец. Александр обнял Натали за плечи, а она положила ему руки на грудь, ласково и преданно глядя ему прямо в глаза.

— Наталья, — прошептал Александр.

— Да, Александр, — прошептала Наталья.

Молодой офицер приоткрыл рот, но так ничего больше и не смог произнести, ибо чувства перемешали в нём все мысли, и разум заполнил один бесконечный восторг.

— Александр, — прошептала Наталья.

— Да, Наталья, — прошептал в ответ Александр.

И губы их сближались неумолимо, готовые слиться в страстном поцелуе любви. Они были всё ближе и ближе, так близко, что чувствовалась тепло дыхания возлюбленного. И вдруг тишину прервал страшный крик, раздавшийся из людской. Александр и Наталья сразу бросились туда, откуда доносились вопли. Александр резко открыл дверь и прямо перед собой увидел горничную Марту, которая кричала что было сил. Увидев Александра в тёмном дверном проёме, она лишилась чувств и упала на каменные плиты пола. На крик Марты сбежались слуги, примчался Альфред, а следом за ним Борис с ведром воды, решивший, что начался пожар, потом подбежали Анна Юрьевна и Виктор Юрьевич, вслед за ними подоспел Павел Егорович. Марту бережно внесли в людскую и положили на скамью. Она была бледна и чуть дышала.

— Что? Что случилось? — спрашивали все.

— Что с ней? — восклицала перепуганная Анна Юрьевна, никогда не видевшая прежде подлинных обмороков.

— Дайте ей уксуса! — посоветовал Борис.

— Расступитесь, господа, — приказал дворецкий, — её нужен воздух.

— Я слышал, при обмороках помогает коньяк, — тихо пробормотал Павел Егорович.

— Всё будет в порядке, я уверен, с ней ничего не случилось страшного, — сказал дворецкий, похлопывая Марту по щекам.

Вскоре горничная и вправду пришла в себя, но говорить не могла ещё долго. Она приподнялась на скамейке и со страхом оглядела собравшихся вокруг неё людей. Альфред налил ей стакан портвейна, и та выпила его залпом, немного подавившись и раскашлявшись.