— Вы мне тоже понравились. Надеюсь, до вашего отъезда фотоаппарат отыщется. — Голос звучал добродушно.

— Да. Кроме того, после поездки во дворец я вернусь в гостевой дом — если пропажа найдется, Колин мне ее вернет.

На веранде появился слуга в такой же новенькой голубой форме, что и дурваны у ворот. Он негромко оповестил:

— Завтрак готов, мемсагиб.

— Сегодня на завтрак любимое блюдо Язада, канде-похе[23]. Местный деликатес.

— В Бомбее он очень популярен. — Первин обрадовалась, что не придется пробовать что-то вычурное, французское. — Очень хочется узнать, как его готовят в «Райском пристанище».

— Идем! — Вандана двинулась вперед, шелковый шлейф элегантно тянулся за ней следом.

На веранде с другой стороны дома их ждал стол, накрытый длинной белой скатертью, — с видом на теннисный корт. Первин села и приготовилась наслаждаться. Угощение — смесь пропаренного риса, крошечных перчиков чили, мелко нарезанных помидоров, листьев карри и специй — оказалось очень вкусным, особенно с поданной отдельно яичницей и большим блюдцем тех же красных ягод, которые накануне она пробовала в гостевом доме, только здесь они были присыпаны сахарной пудрой.

Как и накануне, Вандана перед едой затушила сигарету. Она призывала Первин поесть как следует.

— Заранее не скажешь, что вас там ждет в смысле еды. Махарани часто постятся по соображениям веры.

— Понятно. Кроме того, мы из разных классов, возможно, они захотят, чтобы я ела отдельно, — вслух подумала Первин.

Вандана поджала розовые губки.

— Не исключено. Попросите Раму приготовить вам побольше воды и еду на время пути. Рис, пури и что-нибудь овощное вам не повредят.

— А где дядюшка Язад? — поинтересовалась Первин.

Вандала широко распахнула глаза с длинными ресницами.

— Поехал осмотреть одно место с Родериком, прежде чем тот вернется в Лонавалу. Думает, где бы проложить нормальную дорогу.

Выходит, его «Увидимся с утра пораньше!» относилось не к ней, а к Родерику Эймсу. Первин обуяло любопытство.

— А зачем вашему мужу строить дорогу?

— Мы уже не раз видели, как земля проваливается во время дождей. Если вымостить дорогу железом, можно будет вывозить урожай на телегах; а еще это будет полезно для доставки почты и для других нужд. — Вандана повела плечами. — И нам хорошо, и другим.

Первин поняла, что Мехта куда богаче, чем ей представлялось.

— Но ведь для этого нужно одобрение правящего семейства?

— Речь идет о том, что будет полезно и нам, и всем жителям. Вряд ли правители станут возражать. — Вандана посмотрела на Первин. — Можете шепнуть об этом на ушко младшей махарани. Она, полагаю, отнесется к этому одобрительнее, чем старая вдова.

Первин поняла, что во дворце так и роятся интриги, о которых обе махарани даже и не подозревают. Она скованно произнесла:

— Не уверена, что имею право затрагивать эту тему.

— Почему?

— Меня сюда прислали с конкретным поручением. Понять, что лучше для махараджи Сатапура.

— Что лучше? — Вандана подняла выщипанные в ниточку брови. — Бедный маленький махараджа. Ну, неважно. Забудьте мои слова.

По скованности тона Ванданы Первин поняла, что та обиделась. Тем не менее после завтрака она отвела Первин в гостиную, где стояла плавных очертаний мебель без всякой резьбы — такая в моде только в Европе. На блестящем столике из красного дерева лежали стопкой щеголеватые коробочки. На одной из них Первин тут же подметила эмблему своего любимого производителя часов. Остальные были из кожи и бархата и явно содержали в себе разные предметы роскоши.

— Язад обожает Англию и ездит туда каждые несколько лет. При этом у него слабость к французским аксессуарам. Не приехал бы он в Париж за первыми своими часами «Лонжин», мы бы с ним не познакомились.

— А вы там учились?

Вандана чуть помедлила с ответом.

— Нет.

— Значит… путешествовали с семьей?

— Я об этом предпочитаю не распространяться, но в Париже я работала. — Помолчав, Вандана чуть смущенно добавила: — Танцевала.

— Надо же! Как замечательно! — Первин попыталась таким образом скрыть свое потрясение. Она и не знала, что женщины из высшего общества, тем более аристократки, танцуют. С другой стороны, у Ванданы короткая стрижка — она явно из бунтарей. — Где, в балете?

— Нет. Я исполняла традиционные индийские танцы в составе Королевского индийского оркестра. Скажу без ложной скромности, мы пользовались большим успехом.

— А где же вы научились? Вам родители позволили?

— Нет. Но глаз у меня зоркий, верно? — Она кокетливо глянула на Первин сквозь опущенные ресницы. — В любом дворце есть танцовщицы, живущие при зенане. А девочкам свойственно играть вместе вне зависимости от их касты.

— Видимо, вы очень талантливая! — заметила Первин.

— Да, у меня талант перенимать движения — и не упускать возможности, — заносчиво сообщила Вандана. — И вот тогда, двенадцать лет назад, я покупала себе вещички от «Эрмес», тут-то наши с Язадом пути и пересеклись. Он узнал меня, потому что накануне видел мое выступление, и кинулся целовать мне руку.

— Прямо как в сказке! — вздохнула Первин, воображая себе эту сцену.

Большие глаза Ванданы сверкнули.

— Так все и было.

— Я вам верю, — поспешила заверить ее Первин. — Просто хотела сказать, что это очень романтично. Встретить в далеком краю другого индуса, найти настоящую любовь — а теперь вы вместе наслаждаетесь жизнью в Индии!

— Не о таком я мечтала в молодости, но такой оказалась моя карма, — изрекла Вандана. — Ну, давайте; выберете, что надо.

— Мне так неудобно что-то у вас брать, — сказала Первин, когда Вандана принялась открывать коробочки. — Я же знаю, что вы это покупали для себя.

— Нет, не для себя. Я никогда никуда не езжу без подарков, разве что к Колину — он государственный чиновник и не может принимать подношения. Вот, посмотрите — четыре портсигара от Картье!

Первин принялась рассматривать дивную золотую сигаретницу, инкрустированную сапфирами.

— А махарани курят?

— Про младшую понятия не имею — полагаю, старшая ей не разрешает. — Вандана взяла в руки плоскую прямоугольную коробочку оранжевого цвета. Открыла, начала пояснять: — Перчатки для верховой езды от «Эрмес», наилучшего качества. Я слышала, что Мирабаи обожает ездить верхом.

— Но какой у нее размер руки? Вы знаете?

Вандана нахмурилась — на лбу проступили морщины, которых Первин раньше не замечала.

— Я слышала, она очень стройная, у таких людей, как правило, тонкие пальцы. Примерите?

Первин с трудом натянула бледно-серые лайковые перчатки до половины.

— Очень узкие!

— Они тянутся, — заметила Вандана. — Возьмите еще пару побольше, которая вам по мерке, — на случай, если вас пригласят на верховую прогулку.

Первин кивнула, сознавая, что перчатки, которые она привезла, в сравнении с этими выглядят очень лапидарно.

— Большое спасибо. А что вы предлагаете для вдовствующей махарани?

— Пожилой даме подобает особый подарок. — Глаза Ванданы заискрились. — Есть у меня одна мысль!

Она вышла из гостиной и через несколько минут вернулась с кожаным футлярчиком, на которым было вытиснено слово «Картье». Открыла и продемонстрировала кулон из матового лунного камня в оправе из розового золота.

— Надо же, какая красота! — воскликнула Первин. — А вам не жалко с ним расставаться?

— Для меня он ничего не значит, — заверила ее Вандана. — Я его купила в Париже, но камень наверняка индийский. Лунный камень считается полудрагоценным, но у этого особый приглушенно-молочный оттенок, что делает его уникальным.

— Да, прекрасная вещь. — Первин глубоко вздохнула. — Я должна вам как-то за него заплатить. И за перчатки тоже.

С собой у нее денег не было, а просить дополнительные средства у Колина казалось неловко.

Вандана закурила очередную сигарету, затянулась и только потом ответила: