- Ох, ну и в переделку же мы встряли, а, Сяо-Ту-цзы? - обратилась спасенная к своему питомцу, качая головой. Едва завершившееся происшествие на грани жизни и смерти несильно взволновало эту девушку - стряхнув с себя остатки ошеломления, она весело и дружелюбно улыбнулась спасшим ее юношам.

- Спасибо вам, молодые господа. Если бы не вы, птенцов этих ужасных птиц сегодня ждал бы плотный обед, - она хихикнула. - Я - Ван Жун. Как вас зовут?

Соученики поочередно назвались. Спасенная была одногодкой Сяо-Фаня, несомненно юная, но выглядящая взрослее сверстниц. Лицо ее было симпатичным и открытым, выражая безмятежную веселость, а каштановые волосы, заплетенные в два хвостика, спадали ниже плеч. Желтое платье-ципао прилегало к ее женственной фигуре, не стесняя движений, и открывая округлые плечи, одно из которых все еще истекало кровью.

- Давай я помогу тебе с раной, младшая сестрица Жун, - спохватился Ван Фань, запуская руки в суму. Смущенно крякнув, он тут же поправился:

- То есть, молодая госпожа Ван. Извините мою бесцеремонность.

- Нет-нет, Сяо-Фань, я вовсе не против, - весело ответила та. - К тому же, мы с тобой - однофамильцы, и, возможно, родственники, и ты никак не выглядишь младше меня. Решено, будешь моим старшим братом, - торжественно провозгласила она. Ван Фань тем временем закончил перевязывать ее рану.

- Вот, теперь все должно зажить уже сегодня, и даже шрама не останется, - довольно кивнул он.

- Правда? - неподдельно удивилась Ван Жун, и вновь широко улыбнулась. Заметно было, сколь привычны ее лицу добрые чувства и их яркое выражение.

- Тогда ты, братец, и ты, А Цзи, совершенно точно заслужили награду, - серьезно объявила она. - Вы спасли меня не только от съедения, но и от ущерба моей несомненной красоте, - она попыталась изобразить великосветскую даму, строя глазки и хлопая ресницами, но долго не продержалась, сдавшись веселому смеху. Ван Фань невольно улыбнулся следом за ней, и даже Цзи не сдержал усмешки - озорство их новой знакомой помимо воли увлекало.

- Я приглашаю вас в гости, - сказала она чуть серьезнее. - Мой дом - совсем недалеко, чуть севернее. Я хочу накормить вас обедом, и познакомить с отцом, и если он посмеет не наградить вас за спасение единственной дочери, то я ему задам! - девушка, притворно нахмурившись, погрозила указательным пальцем куда-то в сторону.

- Может, просто скажешь нам спасибо, и мы разойдемся, каждый своей дорогой? - со скукой в голосе буркнул Цзин Цзи. Наиболее увлекательная для него часть этой встречи - схватка с гигантскими птицами, - уже закончилась, и непоседливый юноша не желал тратить время на малоинтересное ему общение с людьми.

- Нет-нет, это будет совершенно неприлично, - нахмурилась Ван Жун, и недовольно подбоченилась. - Спасение моей и Сяо-Ту-цзы жизней заслуживает большего, чем простое “спасибо”. Не упрямься, А Цзи, и прими мое гостеприимство. Ручаюсь, ты не пожалеешь.

- Сестрица права, будет неприлично отказываться, - глубокомысленно заметил Ван Фань. - К тому же, учитель огорчится, узнав о том, что ты не желаешь налаживать дружеские связи на реках и озерах. Как вольному люду станет известно имя великого фехтовальщика Цзин Цзи, если он будет дичиться людей? - недовольно скривившись на этот резонный вопрос, Цзи неохотно кивнул.

- Вот и отлично, - просияла Ван Жун. - Пойдемте, я покажу вам дорогу.

***

Новая знакомая Сяо-Фаня и Цзи малость слукавила, говоря о близости своего жилища. После первых двадцати минут ходьбы, Ван Фань, не слушая возражений, усадил девушку в седло своего коня, что несколько ускорило их продвижение, но даже так им пришлось прошагать еще около часа. Цзин Цзи, хоть и не отступался от принятого решения, все чаще ворчал себе под нос нечто нелицеприятное, да и сам Сяо-Фань начал сомневаться в разумности этого продолжительного похода в гости. Сомнения его только усилились, когда на лесной траве вокруг начали попадаться кучки снега, а вскоре юноши и девушка и вовсе вступили на сплошной белый ковер, укрывающий землю искрящейся белизной. Ван Фань поспешно ускорил циркуляцию энергии по меридианам, заставляя холод отступить. Цзин Цзи насупился еще сильнее, кутаясь в халат. Лишь Ван Жун, в ее легком платье, никак не показала обеспокоенности холодом.

Их путь все же закончился, приведя к высокой каменной стене, над массивными воротами которой поблескивала позолотой и изморозью вывеска, гласящая “Дом семьи Ван”. Сяо-Фань и правда оказался однофамильцем живущего здесь семейства - написание их фамилий не разнилось ни в едином мазке кисти.

Спешившись, Ван Жун подбежала к воротам, и громко заколотила в них.

- Эй, вы, там! - ее звонкий голосок разнесся над морозными просторами, и заснеженной громадой поместья. - Впускайте меня поживее! Или вы хотите, чтобы наследница семьи Ван замерзла на пороге своего дома?

Ворота были отворены незамедлительно. Помимо пары слуг, ворочавших тяжелые створки, прибывших встречал рослый и широкоплечий мужчина с суровым лицом. Черные пряди в его буйной шевелюре до плеч все сильнее сдавали позиции седине, выдавая немалый возраст мужчины. Потертая рукоять сабли в простых ножнах, устроившейся на его бедре, ясно говорила, что этот человек не чужд воинских искусств.

- Папа! - воскликнула Ван Жун, и бросилась к нему обниматься.

- Не шуми, дочка, - с деланной строгостью ответил он, но его радость от встречи с дочерью было трудно не заметить. - Кто это с тобой?

- Познакомься с моими спасителями, папа, - ответила та, отцепляясь от мужчины. - Если бы не они, меня бы утащили гигантские кондоры, так что будь с ними повежливее!

- Приветствую вас, старший, - с улыбкой поклонился Ван Фань после небольшой паузы. Цзин Цзи почему-то замолчал, нарушая все приличия, и его младший соученик вынужденно представил их обоих.

- Нам повезло помочь молодой госпоже Ван, и она пригласила нас в гости. Настоятельно пригласила, - добавил он. В глазах отца Ван Жун проглянуло понимание.

- Я - Ван Ху, - коротко представился он. - Проходите, младшие, погрейтесь у очага, и разделите с нами обед. Я хочу услышать больше об этой истории с кондорами. Да, Сяо-Фань, с твоим старшим все в порядке? Что-то он бледно выглядит.

- Ван Жун совершенно никак не упомянула, - неожиданно заговорил Цзин Цзи, и запнулся, сглатывая комок. В его голосе звучал так необычный для легкомысленного юноши благоговейный трепет. - Она никак не упомянула, что ее отец - великий Герой Севера, Тигриный Клинок Ван Ху. Примите мое искреннее уважение, старший, я очень рад встретиться с вами лично. Я немного знаком с сабельными техниками, и встреча с вами, известным мастером сабли - счастье для меня, - он низко поклонился. Ван Фань с широко распахнутыми глазами взирал на этот поток вежливого красноречия, изливающегося из столь бесцеремонного обычно Цзи.

- Да, да, - скучным голосом ответил Ван Ху. - Проходите скорее, нечего стоять на холоде.

***

Обстановка дома семьи Ван была основательной и тяжеловесной - массивные скамьи, длинные дощатые столы, укрытые белыми скатертями, и огромная печь, наполняющая дом приятным теплом. Медвежья шкура устилала пол перед очагом, а на стенах висели разнообразные охотничьи трофеи, живо напомнив Сяо-Фаню Дом Звероловов. Правда, в отличие от многообразия добычи на стенах дома семьи Цзи, здесь присутствовали одни лишь опасные хищники - волки, медведи, тигры, и тому подобные большие звери.

- Спасибо вам, младшие, - с неожиданной теплотой поблагодарил Ван Ху, выслушав рассказанную Сяо-Фанем историю о битве с гигантскими птицами. - Не знаю, что бы сталось со мной, потеряй я дочь.

Ван Жун, сидящая рядом с ним на лавке, серьезно закивала, всем своим видом говоря, что отец без ее заботы неминуемо пропал бы. Она без сомнений была поздним, и оттого любимым и балованным ребенком, пусть капризной белоручкой отцовское обожание ее и не сделало.

- Погостите у меня несколько дней, - предложил мужчина. - Я просто обязан как-нибудь наградить вас за спасение моей малышки Жун.