- Хватит! - взорвался разбойник, и махнул рукой своим товарищам. - Убейте его!

Бандиты бросились на Сяо-Фаня, огибая его с обеих сторон, и стремясь зайти с боков и за спину. Юноша не двинулся с места, но стоило лишь двум самым ретивым разбойникам вырваться вперёд, они неуклюже рухнули на пыльную и утоптанную землю тракта, не в силах пошевелиться. Импульсы пальцевой техники настигли обоих, прервав и нарушив токи энергии по их меридианам, и превращая тела бандитов в тяжелые тюремные колодки. У парализованных негодяев не было и шанса освободиться ранее, чем через несколько часов - их вяло текущая внутренняя энергия не могла соревноваться с жёсткой и плотной ци Сяо-Фаня. Под лицом одного из лежащих начала расплываться кровавая лужа - неловкое падение сломало ему нос.

Остальные разбойники невольно замедлились, и юный воитель сам шагнул им навстречу. Круговая атака его ладони, обманчиво-плавная, расшвыряла бандитов, словно лёгких кукол - форма “белого облака доброй весны”, из стиля Ладони Шести Ян Тяньшаня, делала упор на усиление ударов внутренней энергией. Сейчас, получившие от Ван Фаня оплеуху чувствовали себя много хуже парализованных - юноша был уверен в, самое меньшее, одном сломанном ребре на негодяя.

Главарь, лишившись подельников, попятился, и лютая злоба на его лице помалу начала уступать место испугу. Он невольно схватился за запястье покалеченной руки, а потом - судорожно лапнул шрам на скуле.

- Ну что же ты встал, а, горный князь[2]? - насмешливо обратился к нему Сяо-Фань. - Моё сердце само себя не вырвет. Давай, падаль, шевелись, у меня ещё есть дела сегодня.

Разбойник бросился было наутек, но его бегство прекратилось, едва начавшись - пальцевая техника “красной точки” ударила его под левую ключицу, заставив злодея рухнуть, как подкошенного. Ван Фань, довольно улыбаясь, оглядел дело рук своих - валяющиеся в живописных позах семь тел, меньшая часть которых лежала без движения, а большая - болезненно стонала.

- До Лояна - четверть часа пути, не меньше, - произнёс он, обращаясь не столько к бандитам, сколько к себе самому. - Ваше счастье, что я - добр и милосерден. Я потрачу время на отправку вас в ямынь, вместо того, чтобы попросту прикончить вас всех, - стоны разбойников малость приутихли.

- Как же мне поудобнее дотащить вас до места? - притворно задумался юноша, и тут же просиял нарочитой радостью:

- Знаю! По-монгольски!

“Гештальт закрыл? Еще как,” весело раздумывал Ван Фань, связывая руки разбойников их же поясами. “Не то, чтобы эти унылые гопари были моим Моби Диком, или что-то такое, но как развлечение - сгодятся. Может, даже деньжат срублю за сдачу их скорбных тушек местным органам. Учитель ведь мне говорил охранять порядок? Вот, пожалуйста - сломано. А будут рыпаться, может и до ‘потрачено’ дойти.”

- Всем, кто попытаются сбежать, я сломаю правую руку, - наполовину в шутку объявил он, без малейших церемоний вздергивая избитых бандитов на ноги.

***

- Что тебе нужно, юноша? - безразличным тоном спросил Сяо-Фаня мускулистый мужчина, щеголяющий голым торсом, прикрытым лишь разноцветной татуировкой в виде дракона. Лицо неизвестного скрывала железная полумаска, а его правая рука опиралась на тяжёлый боевой шест, окованный сталью.

- Я ищу начальника стражи, собрат, - весело ответил Ван Фань, предполагая в незнакомце странствующего воителя. Бывалые практики боевых искусств порой выглядели и более необычно. - Не подскажешь, где он? У меня для него целая связка уродливых и дурно пахнущих даров, - он легонько дернул за удерживаемую им веревку.

С другой стороны, эта бечева оканчивалась грубой петлей, сдавливающей шею разбойничьего главаря, крепко привязанного к своим подельникам. Движение руки Сяо-Фаня заставило бандита склонить голову, словно в вежливом приветствии.

Все они находились во внутреннем дворе лоянского ямыня - присутственного места, где помещались суд, казармы стражи, и тюрьма. Последняя, по мнению Ван Фаня, уже заждалась побежденных им бандитов.

- Начальник стражи - перед тобой, - спокойно ответил мужчина. - Моё имя - Ши Ган. Как звать тебя, младший?

- Праведный Страж Ши Ган? Я не узнал вас, старший, извините, - с долей смущения ответил юноша, и, в свою очередь, назвался.

- Не нужно титулов, Сяо-Фань, я не нуждаюсь в бессмысленной лести, - бесстрастно ответил ему Ши Ган. - Давай лучше поглядим, кого ты привёл ко мне, - он приблизился к бандитскому вожаку, и вгляделся в его испачканное лицо.

- Фань Чжанхуа, - с расстановкой произнёс он имя разбойника. - Вот мы и свиделись снова. Как только судья явится для утренних слушаний, я сообщу ему о тебе, и будь уверен - на этот раз, палками ты не отделаешься. Только за те злодейства, что ты совершил в этом году, тебя ждёт плаха.

Внезапно, разбойник ловко вывернулся из удерживающих его веревок, и бросился к воротам ямыня. Ван Фань дернулся было ему вдогонку, но этого не потребовалось - Ши Ган не собирался выпускать добычу из рук. Шест в его ладонях прянул вперёд стремительной и невесомой тенью, и ударил убегавшего в опорную ногу. Фань Чжанхуа неловко грохнулся на спину, и в следующий миг тяжёлое навершие шеста, удерживаемого начальником стражи, опустилось ему на голову.

- Клянусь, каждый из этих глупцов считает себя самым умным, либо самым быстрым, - со скукой бросил Ши Ган. - Подожди меня здесь, Сяо-Фань - я должен проследить, чтобы их всех заперли понадёжнее. За Фань Чжанхуа и его сообщников, тебе полагается награда, - тут суровое лицо стража порядка озарила мимолетная улыбка, - и моя личная благодарность. Вижу, ученики Уся-цзы оправдывают надежды своего учителя.

Примечания

[1] "Красная дочь" - дословный перевод "女儿红" (nu er hong, нюй эр хун), самой знаменитой марки китайского рисового вина.

[2] Горный князь, князь гор - самоназвание китайских разбойников, т.к. они часто прятались в горах, и считали территорию, на которой грабят народ, своим безраздельным владением.

Сяо-Фань увлеченно отрабатывал удары на самостоятельно сооруженном тренировочном чучеле - массивной деревянной колоде, прикрытой чешуйчатым доспехом. Колоду он добыл сам, срубив в лесу предгорий толстый дуб, а доспех, старый и потрепанный, юноше подарил смотритель Ху. Их с Ван Фанем приятельство все крепло, обещая со временем перерасти в дружбу - могучий служитель школы и юный ученик Уся-цзы продолжали помогать друг другу в повседневных заботах, и не только.

Ван Фань наносил одоспешенной колоде удар за ударом, то осыпая её быстрыми и легкими атаками, то прикладываясь от души. Увиденное недавно сражение Культа Тяньлун и Фэнду побудило его усилить собственные тренировки, в попытках как можно быстрее сократить отставание от тех силы и умения, что наблюдал юноша в бою у гор Тяньду. Кроме того, необъяснимая тревога поселилась в его душе с того самого дня. Пусть две могущественные секты так и не выявили победителя тогда, и не сходились больше в открытом противостоянии, Сяо-Фань чувствовал - тучи сгущаются над Поднебесной, тучи, обещающие пролиться кровавым дождём невзгод. Подготовка к будущим испытаниям заняла важное место в сердце юноши, что и вылилось в сегодняшнюю тренировку - Ван Фань намеревался отточить тонкое использование техник усиления и укрепления, делая свои кулаки несокрушимыми, а руки - ещё более могучими, лишь в момент удара. Дело спорилось.

Долина Сяояо с недавних пор стала ещё малолюднее, чем обычно - Гу Юэсюань и Цзин Цзи выполняли некое поручение учителя, о котором Уся-цзы не желал говорить Сяо-Фаню. Тот не обижался, относясь к чужим тайнам спокойно и без излишнего любопытства, но отсутствие старших лишило его обоих возможных партнёров по учебным поединкам. Симынь Фын все ещё не обрел должной уверенности в своих силах для возобновления тренировок с Сяо-Фанем. Сын Цзян Тяньсюна, юный гений Цзян Юй, отсутствовал в городе, как и его отец, и Ван Фань так и не сумел познакомиться с ними. Другие же молодые воители из мелких кланов и школ Лояна уже не являлись достойными противниками для младшего ученика Уся-цзы.