- Боль… смерть… звуки, звуки, эти ужасные звуки, - невнятно бормотал мужчина. Его одежда была изорвана и грязна, а тело было покрыто подсохшими царапинами. Особенно ужасно выглядели уши неизвестного - их словно драли рассвирепевшие коты. Кожа клочьями свисала с исцарапанных ушей, открывая красную плоть, и бурую корку шрамов.

- Звуки, звуки, - продолжал бормотать он. - Смерть… братья, нет, что же вы делаете, братья… боль… ужас… смерть… бежать, бежать, скорее…

- Что с тобой случилось, уважаемый? - громко и четко спросил Юэсюань, спрыгивая с лошади, и преграждая безумцу путь. Тот равнодушно замер на месте.

- Боль… ужас… демон, демон, - забормотал мужчина, устремив бессмысленный взгляд на старшего ученика долины Сяояо. - Два демона… один смеялся, все время смеялся… второй… звуки, звуки, эти ужасные звуки, - внезапно безумец захохотал жутким, рыдающим смехом. Долго это пугающее веселье не продлилось - почти сразу же мужчина вернулся к невнятному бормотанию.

- Где ты встретил этих демонов, уважаемый? - спросил мужчину Гу Юэсюань, спокойно и терпеливо.

Сяо-Фань невольно сморщился. Разумеется, его великодушный собрат не мог пройти мимо чужой беды. Юноша сомневался в существовании демонов, о которых невнятно поведал безумец, и предполагал, что вздумай Юэсюань отыскать их, всем, что они найдут, будет потеря времени, и ненужная задержка в их путешествии. Но следующие слова сумасшедшего вынудили Ван Фаня резко переменить свое мнение.

- Дом Музыки и Меча! - громко и четко воскликнул безумец. - Он проклят! Проклят! Мы всего лишь хотели поживиться имуществом семьи Сяо, ведь мертвецам не нужны богатства, но звуки, эти ужасные звуки!.. - он вновь зашелся в судорожном смехе, и внезапно сорвался с места, исчезнув в подлеске.

- Дом Музыки и Меча, - ошарашенно протянул третий ученик Уся-цзы. Его растерянность не продержалась долго, сменившись мрачной решимостью. Спешившись, он подошел к озадаченно потирающему подбородок Гу Юэсюаню.

- Некие мерзавцы решили ограбить дом моего названного брата, - твердо обратился Ван Фань к своему старшему, - и наткнулись на других мерзавцев, что успели раньше. Нет никаких демонов - того несчастного свела с ума техника ци. Ты видел его уши? Воздействие, которому он подвергся, связано со звуком. Может статься, некто, чье боевое искусство родственно стилю Дома Музыки и Меча, решил украсть наследие семьи Сяо. Я не могу остаться в стороне, брат. Мы до сих пор не нашли ни Сяо Фу, ни убийцу его семьи, так давай хотя бы прогоним стервятников, слетевшихся к его дому.

- Конечно. Дом Музыки и Меча западнее намеченного мной пути, - отстраненно ответил Юэсюань. - Быстрее всего будет свернуть на запад у селения Иньпин, пересечь реку Тунцзян, и двинуться напрямик, по бездорожью. Мы доберемся к вечеру, - он вскочил в седло мерина, и слегка пришпорил того пятками. Друзья последовали его примеру, направляя лошадей следом.

- Быть может, неизвестный вор - тот же самый злодей, что убил семью Сяо? - нахмурившись, промолвила Вэй Цзылин. Девушка уже успела узнать все подробности их миссии, в том числе и печальную судьбу Дома Музыки и Меча. - Он мог охотиться за боевым искусством семейства, но Парчовые Стражи не дали ему закончить дело. Теперь же, он вернулся в Дом Музыки и Меча, и ищет нужное ему.

- Тот ублюдок в маске - не музыкант, - пренебрежительно отозвался Цзин Цзи. - Он только о трупах и бормотал.

- Не ругайся, Цзи, - сделал замечание юноше Гу Юэсюань, и вновь обратился ко всем соратникам:

- Мой младший прав. Кукловод Мертвых не использовал звуковых техник. Когда мы упокоили подвластные ему трупы, он начал сражаться врукопашную, и с помощью тайного оружия. Сомневаюсь, что это он.

- Что, если он освобождал дорогу кому-то? - предположила Ши Янь. - Один мерзавец убивает, другой, пришедший следом за ним - грабит.

- Может быть, и так, - пожал плечами Сяо-Фань. - Ничего, доберемся до этого любителя неприятных звуков, и я его обо всем подробно расспрошу, - он сжал огромный кулак, холодно усмехаясь.

***

Когда друзья подошли к холму, на котором расположился Дом Музыки и Меча, вечер уже вступил в свои права. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, самые яркие из звезд уже виднелись на небосклоне, а полумесяц луны зловеще желтел в далекой вышине. Что-то недоброе ощущалось в затхлом вечернем воздухе, и темнеющие на склонах холма постройки выглядели заброшенным склепом, а не тем нарядным и богатым поместьем, что помнил Ван Фань. Цзылин встревоженно ахнула, указывая спутникам на раскинувшиеся в живописных позах недвижные фигуры, едва видные в густой траве. Воды текущего рядом широкого ручья колыхали плавающий лицом вниз труп, безуспешно пытаясь прибить его к берегу.

Цзин Цзи внезапно вскрикнул и зашипел, хватаясь за уши. Рыжеволосый юноша согнулся, то и дело содрогаясь; его побледневшее лицо исказила гримаса боли. Сяо-Фань поспешно метнулся к соученику, и поддержал его, ухватив за плечи.

- Садись, Джи, вот так, осторожнее, - проговорил он, помогая второму старшему усесться на траву. - Что с тобой? Где болит?

- Уши, - выдохнул тот. - С вершины холма идет звук, и я попытался прислушаться к нему. У меня получилось, - он нервно засмеялся, но его смех сразу же прервался очередным болезненным шипением.

- Сделайте затычки, - поспешно проговорил Гу Юэсюань, пока Ван Фань применял на кривящемся и стискивающем зубы Цзи акупунктурную технику. - Звук, что идет из поместья, скорее всего, и свел с ума встреченного нами мужчину. Чем меньше мы слышим, тем слабее воздействие. То, что проникнет сквозь затычки, можно свести на нет техниками внутренней энергии, - он извлек из сумы тряпицу, и, оторвав от нее пару клочков, скатал и вставил себе в уши. Спутники молодого воителя последовали его примеру. Сяо-Фань тем временем заканчивал с лечением.

- Посиди еще немного, Джи, и будешь в порядке, - успокаивающе обратился он к соученику. - Вот, съешь, - он протянул ему крупную пилюлю. Рыжеволосый юноша безропотно проглотил поданное, и Ван Фань начал извлекать акупунктурные иглы.

Закончив с лечебными процедурами, Сяо-Фань и Цзи тоже закрыли свои уши понадежнее. Это лишь прибавило окружающему пейзажу недоброго флера, погрузив его в вязкую тишину. Повинуясь жесту Юэсюаня, товарищи последовали по тропе, ведущей вверх по склону холма, к воротам Дома Музыки и Меча. Трупы начали встречаться им все чаще - одни были покрыты ранами, другие - без видимого следа насилия, но все, неизменно, с исцарапанными ушами.

Живые люди обнаружились на площадке у искусственного водопада. Несколько разнообразно одетых мужчин валялись на камнях площадки, содрогаясь в конвульсиях. Среди них расположилась примечательная пара. Один, высокий мужчина в черных одеяниях, был до синевы бледен, и совершенно сед. На его длинных, закрученных усах и острой бородке словно запеклась кровь - их кончики были окрашены бурым. Ввалившиеся глаза неизвестного глядели гордо и презрительно. Рот его был распахнут в широкой улыбке, а грудь мерно содрогалась - мужчина громко и с удовольствием смеялся. Его спутником, играющим на цине, был Сяо Фу.

Ван Фань горестно вскрикнул, не услышав себя из-за плотно сидящих в ушах затычек. Его названный брат выглядел то ли одержимым, то ли безумцем - не менее бледный, чем смеющийся незнакомец, он глядел в никуда широко распахнутыми глазами, и то и дело болезненно кривился, сжимая зубы. Струны его инструмента, чудесного Меча Сяньсяо, были истрепаны, и покрыты кровью - пальцы молодого мужчины время от времени роняли на цинь одну темную каплю за другой. Неизвестно, как долго Сяо Фу играл жуткую мелодию, сводящую с ума всех, кто ее слышал, но не было сомнений в том, что несчастный музыкант находился на пределе человеческих сил. Неясно было так же, своей ли волей наследник Дома Музыки и Меча извлекал из инструмента убийственные звуки, или же бледный незнакомец был тому причиной.

Мужчина в черном тем временем прекратил свой смех, и что-то сказал, обращаясь к Сяо Фу. Тот обратил взгляд на Гу Юэсюаня со спутниками, и в глазах его, красных от полопавшихся капилляров, зародилась лютая, нерассуждающая ненависть. Он вновь рванул струны циня, сменив положение рук. Сяо-Фань узнал это движение, виденное им столь давно - его названный брат показывал этот прием в их дружеском поединке. Он играл мелодию, называемую “Семь струн под южными небесами”, позволяющую замедлять противника, и атаковать с помощью ци. Сяо Фу собирался убить их, и не испытывал в этом ни единого сомнения.